Всегда хочется верить, что злость и прочие сильные эмоции, которые овладевают человеком на грани нервного срыва, освободительны. Что они снимут напряжение, которое поднимается в каждом из нас взрывной волной в ответ на что-то совершенно невыносимое. Обычно мы говорим себе, что наша, столь бурная, реакция оправдана, что мы живые люди и у каждого терпения есть предел. Пытаемся объяснить агрессию, гнев и злость тем, что пресытились, переполнились, что больше не можем терпеть, сидеть сложа руки, пассивно наблюдать за тем, что происходит, идти на компромисс с самим собой… Нервный срыв, приступ агрессии становится чем-то вроде констатации: «так больше продолжаться не может», показывает, что грань перейдена, что все возможности исчерпаны. И он может быть даже благотворным, если избавляет человека от желания перейти к действию (особенно в отношениях с детьми): дать оплеуху, пощечину, подзатыльник. С другой стороны, прорвавшийся и распространившийся на другого человека негатив почти всегда порождает чувство вины и многочисленные упреки, которые мы адресуем самим себе. Мы упрекаем себя в том, что взорвались (на ровном месте), наверняка обидели, ранили или испугали другого. И тогда мы стараемся загладить вину: за нервным срывом следуют извинения, слова, письма, подарки, которые помогают нам прийти в себя и загладить неловкость.
Язык злости
Казалось бы, все просто: нужно научиться отказываться от агрессии, не давать ей возможности выйти, искать и находить любые возможности, чтобы жить в мире, поддерживать взаимопонимание… Однако подавленные эмоции все равно найдут способ выплеснуться (как выбивается под напором пара крышка котла), или накопленный негатив скажется на общем состоянии, вызовет стресс, болезнь, будет отравлять нам дни и ночи. Кроме того, эмоции могут вылиться на других, случайных людей (как правило, менее защищенных), которые не смогут оказать сопротивление, поскольку не сразу поймут, что происходит. Один из моих сыновей сказал мне однажды: «Когда ты сердишься на маму, не надо срывать зло на мне!» А иногда эмоции выходят «параллельным путем»: человек на грани нервного срыва бьет посуду, швыряет и ломает вещи…
* Жак Саломе (Jacques Salome), психотерапевт, социальный психолог, автор многих книг, в том числе «Мужество быть собой» («Le courage d’etre soi», Pocket, 2001) и «Любить любовь» («Aimer l’amour», Tredaniel, 2010).
У злости есть свой язык. Он слегка архаичен, но все еще используется в наш век новейших технологий. Он хорошо заметен даже в ярости маленького ребенка, который кричит и плачет, чтобы добиться ответа. Немедленного ответа. Находясь на грани нервного срыва, мы чувствуем, как в нас поднимается ярость (значит, она приходит издалека). Обычно это случается в ответ на то, что какое-то событие, поведение или слова рождают в нас ощущение, что нас не слышат, хотя мы говорим о том, что бросается в глаза, или же что нас не понимают, отвергают, хотя мы знаем, что правы. Выплеск негатива – это привилегированный язык, который мы используем для того, чтобы показать, что мы стали жертвами несправедливости или дурного к нам отношения.
Достойный ответ
Что касается меня, то я полагаю, что выплеск негатива – это напрасная трата энергии. Кроме того, мы получаем от этого акта минимальную пользу: не меняется ни ситуация, ни человек, поведение которого нас не устраивает. Чтобы достойно отреагировать на нервный срыв другого, я использую определенную стратегию, которая обычно помогает установить отношения, не вызывая при этом резкой ответной реакции.
Подтверждение.
Я формулирую и выражаю словами то, что произошло, то, как я вижу событие или ситуацию.
Утверждение.
Я говорю, что я чувствую по отношению к словам или поведению другого человека.
Противостояние.
Я не трачу время ни на то, чтобы убедить другого человека, ни на то, чтобы противостоять ему. Я утверждаю свою позицию, свои идеи, ощущения, чувства перед лицом другого.
Возврат.
Я возвращаю другому то, что я от него получил (как принадлежащее ему), если это мне не подходит.
Установление дистанции.
Я устанавливаю дистанцию, чтобы держаться подальше от того, что произошло.
Таким образом, искушение злостью может превратиться в точку опоры, которая помогает мне научиться определять свое положение, поддерживать отношения с другими людьми и не оказываться при этом во власти своих ответных реакций на их поведение.
