Незадолго до встречи с Кириллом я рассталась с мужчиной, который был женат. Я понимала, что эти отношения ни к чему бы не привели — он не хотел развода, а я мечтала о семье. О любимом человеке, на которого могла положиться, и очень хотела ребенка.
Все это я нашла в Кирилле. Он на пять лет моложе, и сначала мне было даже неловко рассказывать подругам, что я увлечена парнем, который тогда был студентом. Потом поняла, что внутреннее он гораздо старше своих лет. А через два года мы поженились.
Врачи посоветовали мне не откладывать рождение ребенка
Я смертельно боялась, что не сумею стать матерью, и Кирилл поддержал меня. Мы решили, что не станем ждать лучших времен, большей финансовой защищенности... Вскоре я забеременела, и мы приняли еще одно важное решение — я ушла с работы, чтобы полностью посвятить себя заботам о малыше.
Кирилл закончил институт и строил карьеру на телевидении как видеоинженер. Правда, жить нам предстояло не вдвоем, а с его бабушкой. Мама Кирилла вскоре после развода вышла замуж, и бабушка, которую мы просто называли Алиной, забрала и воспитала внука. Конечно, она была самым близким ему человеком.
Меня она приняла тепло, называла «наша Принцесса». И хотя я бы хотела, чтобы мы жили отдельно, сразу почувствовала — здесь мы с Кириллом, готовым во всем встать на мою сторону, упираемся в стену непонимания.
Чем чаще я об этом заговаривала, тем больше он отстранялся, делался холоден
Я поняла, как дорога ему бабушка. И не хотела, чтобы наша совместная жизнь начиналась для него болезненно. Так Алина стала навсегда не только членом семьи, но и полноправным участником нашей жизни. Возникла классическая история: две хозяйки в одном доме. Правда, хозяйкой была Алина, а я — ее помощницей.
Она знала, что любит ее внук, и готовила ему сама. Когда же я пыталась ее заменить, давала понять, что сделает это лучше. «Олесенька, я же его с детства кормила», — улыбалась она. В нашем доме никогда не повышали голос. Она меня ни в чем не упрекала. Но жизнь моя сделалась невыносима. И из-за ее подчеркнутой деликатности было еще труднее что-то возразить.
Я стала заложницей ситуации. Ходила в магазин со списком продуктов, которые мне составляла бабушка. Готовила она — я была на подхвате. Когда вечером Кирилл возвращался с работы, она кидалась к нему первая, кормила, расспрашивала, как прошел день. Вела себя как жена. А я рядом, как гость.
Кирилл стал неплохо зарабатывать, но постоянно пропадал на работе. Мы все меньше времени проводили вместе, хотя я чувствовала — он по-прежнему любит меня и очень старается, чтобы мы ни в чем не нуждались. Часто у него были ночные смены, после которых он днем отсыпался.
Шло время, и я чувствовала, что попала в западню
Я стала матерью и могу полностью посвятить себя ребенку. Но меня словно пустили на краешек чужого гнезда, где я ничего не решаю. И вот когда я уже подошла к тому, чтобы признаться мужу, что я не могу жить втроем и он должен выбирать, Алина упала и сломала шейку бедра.
Из хозяйки дома, человека веселого и постоянно чем-то увлеченного, она превратилась в тихую лежачую больную. Переносила это стоически. Все ее силы уходили на то, чтобы снова подняться. А у меня появился второй ребенок, которым, помимо сына, надо было заниматься. Алина старалась меня лишний раз ничем не беспокоить, а я стала к ней более внимательна.
В эти периоды мы особенно много говорили о жизни. Она вспоминала удивительные истории из своего детства. Рассказывала о покойном муже. Романах юности. Мы никогда прежде не были так близки. Смеялись вместе. Иногда она просила что-то ей почитать вслух. Я помогала ей вставать, начинать двигаться, радовалась ее маленьким успехам.
Постепенно из той, кто, как казалось, разрушал мою семью, она становилась все более важным мне человеком
Однажды я призналась ей, как больно мне было оттого, что не находила в доме своего места. Она взяла меня за руку: «Прости меня, я во многом была неправа». Я обняла ее, и мы впервые искренне поговорили обо всем, что меня мучило. Почему мы не сделали этого раньше?..
Кирилл, который так настаивал на нашем объединении, вдруг стал отдаляться от нас. Я чувствовала, что ему больно видеть бабушку в таком состоянии. Но когда однажды я не сдержалась и спросила: «Может быть, ты вообще не вернешься и будешь жить на работе?», муж стал уверять меня, что любит. И все непременно изменится, просто сейчас ему нужно «завоевать свое профессиональное место под солнцем».
А у Алины случился инсульт, после которого ее парализовало. Мы взяли сиделку, однако большая часть забот легла на мои плечи. Я разрывалась между лежачей больной и маленьким ребенком. И понимала, что не могу ее бросить. Она мне дорога. Больше, чем тот человек, ради которого я переехала в этот дом. Между нами установилась особая связь.
Так мы прожили еще полгода
Ее не стало ранним утром. Кирилла, как всегда, не было. Я подошла к ее постели и сразу поняла — она уже не с нами. Я вышла на балкон и в морозном январском воздухе вдруг, как в детстве, ощутила запах металла. Стояла и не чувствовала холода.
Я все еще скучаю по ней. Когда прохожу мимо дома, смотрю на наш балкон, где она любила летом пить чай и изучать с внуком деревья и птиц. В образовавшейся пустоте вдруг стало очевидно, как мы с Кириллом отдалились друг от друга.
И еще я неожиданно поняла — пока Алина, как казалось, мешала мне построить свой дом, каким-то невидимым образом она нас соединяла. Ведь все лучшее, что я любила в Кирилле, было, конечно, от нее. И после смерти бабушки мы развелись.
