«Я постепенно стала осознавать, что спасти маму не в моих силах»
Алла, 29 лет
Признаюсь, в моем окружении нет практически ни одной знакомой женщины, которая не сталкивалась бы с насилием со стороны мужчины. Это и оскорбления, и даже применение физической силы. Причем, как правило, речь идет отнюдь не о постороннем, а близком человеке. Эта тема касается всех нас, потому что люди, допускающие бытовое насилие, не спускаются к нам из космоса, а воспитываются рядом. Я думаю, причина во многом в изначально порочном отношении друг к другу. Отношении без уважения.
Вспомните, как часто мужчина, пусть даже на пару лет старше, может словно бы в шутку сказать про свою девушку: «Я занимаюсь ее воспитанием». И никто не возмущается. Все улыбаются и считают — да, это нормально. Женщины же до сих пор уверены: подстраиваться под мужчину и чутко считывать его настроение — в порядке вещей. Это называется женской мудростью, которой мама считает своим долгом научить дочь.
А еще мы почему-то считаем, что мужчину можно легко увести из семьи, главное — проявить терпение и хитрость. Отношение к нему — как к какому-то грубому животному, без которого выжить трудно, но можно им незаметно манипулировать. И, получается, что мужчина, пренебрегающий желаниями и выбором своей женщины и порой даже поднимающий на нее руку, не уважает ее ровно так же, как не уважает его она.
Многие до сих пор не решаются уйти из отношений из-за общественного давления
Помню, я рассказываю о какой-то успешной женщине, которой восхищаюсь, а меня спрашивают: «Как у нее с личной жизнью?». Отвечаю, что она в разводе, и в ответ: «Ну и где тут ее успешность?». Думаю, все это оттого, что в детстве девочкам не объясняют, как важно говорить мужчине «нет». Что совершенно не обязательно выходить замуж — нормально быть одной столько, сколько этого пожелаешь. И детей не хотеть тоже нормально.
Я выросла в семье, где насилие было обычным делом. Мать кричала на отца, называла его при мне и сестре ни на что неспособным ничтожеством. Отец в ответ мог поднять на нее руку. И она от него не уходила.
Я ненавидела отца и долго считала, что он один во всем виноват. В 17 лет убежала из дома и жила в семье своей подруги. В 18 начала работать. Отца я вычеркнула из жизни, надеялась, что встану на ноги и смогу помогать маме: она с моей младшей сестрой наконец уйдет от него, мы будем жить вместе. Я все для этого сделала. Скажу больше — я даже выбрала мужчину, который был готов помогать мне материально. Для меня это также была подстраховка. Я уже обо всем договорилась с мамой, когда она неожиданно сказала, что отца не оставит. Тогда я постепенно стала понимать, что она сама выбрала для себя эту жизнь. Не в моих силах ее спасать.
Отказ мамы уйти от отца заставил меня переосмыслить популярное сейчас утверждение «Всегда виноват насильник»
Если мы говорим о ситуации, когда женщину не изнасиловал незнакомец, она сама выбрала себе этого партнера да еще и отказывается принимать помощь, то в равной степени несет ответственность за происходящее. За свою жизнь.
К сожалению, и я не избежала ситуации насилия со стороны мужчины. Нет, он не поднимал на меня руку, но легко мог оскорблять. Говорил, что без него я ничто. Почему я терпела это? Как и мама, долгое время оправдывала это любовью. Но однажды, когда он стал орать на меня в присутствии подруги, я в тот же день собрала вещи.
Сейчас, по прошествии нескольких лет, я понимаю, почему это происходило. Мужчина, с которым я жила, и сам воспитывался в семье, где отец поднимал и на него, и на мать руку. Выгонял ее с детьми на улицу. То же было и в семье моего отца, где царило насилие. Я не оправдываю их, но оба выросли в таких семьях, где у них не было шансов насильниками не стать.
Сейчас моего сильно пьющего отца уже нет в живых, и у меня нет к нему злости, но есть сожаление, что он прожил такую жизнь. Мне повезло, я смогла найти в себе силы и осознать, что со мной происходило. И как я должна строить свою жизнь, чтобы не повторять путь матери.
Я уверена, мы должны помогать тем, кто не может справиться с этим самостоятельно. И работать надо не только с женщинами, но и мужчинами. Причем с детства, чтобы в дальнейшем не прорастали зерна разрушающего нас патриархата, где мужчина и его интересы — в центре семьи, а женщина всего добивается манипуляцией. Потому, что позиция — я его люблю и я его изменю — это тоже неуважение к мужчине. В конце концов, он не ребенок, у него есть своя воля.
«Когда мы начинаем жить в паре, бессознательно всплывают модели родительского поведения»
Я бы разделила понятия внесемейного и семейного насилия. В первом случае подходит утверждение «виноват только насильник» и речь чаще идет об инциденте. Во втором случае мы имеем дело со сложными отношениями, где агрессия часто началась много лет назад и так и циркулирует.
Здесь работает проективный механизм: «Мне плохо, но я не могу это осознавать и исправлять». Меня родители научили своим примером простому способу: если тебе плохо, то напади на партнера. Логики в этом нет, легче не становится, но механизм воспроизводится автоматически.
Осознание ненормальности ситуации приходит по-разному. К нашей героине оно пришло на опыте родительской семьи, через надежду спасти мать, отчаяние и разочарование. Иногда такое осознание приходит к женщине, когда непосредственной опасности подвергается ее ребенок. Или подросток начинает активно противостоять отцу или отчиму-агрессору, начинаются конфликты и даже драки. Тогда женщине приходится выбирать между ними, и это подталкивает ее к решению.
Важно различать понятие вины и ответственности, и я против обвинений в таких ситуациях
Осознать свою ответственность значит понять тот вклад, который мы вносим в возникновение и раскручивание спирали домашнего насилия. Например, быть пассивной, робкой, не защищать себя и не обозначать свои границы, пренебрегать своими нуждами — это не вина. Но это поведение, которое может внушать другому ощущение безнаказанности.
Если мы это осознали, то искать способы измениться — наша ответственность, другой за нас это не сделает. И искать помощь — тоже наша ответственность, она сама не придет.
Иногда, как в ситуации с мамой нашей героини, мы ничем помочь не можем, потому что жертва семейного насилия не хочет менять ситуацию. К сожалению, единственное, что может сделать дочь, это уйти и налаживать свою жизнь.
Можно быть на связи и быть готовой помочь, но сделать выбор за свою маму невозможно
Лучшая ситуация — когда оба партнера понимают, что в отношениях слишком много неконтролируемой агрессии, и приходят с этим к психологу. Как правило, за этим обнаруживаются целые семейные истории, в которых невозможно было научиться уважительному отношению друг к другу, конструктивным способам поведения, диалогу. Преодоление такого наследия требует времени, но если это общая задача пары, то прогноз благоприятный.
Есть интересная деталь. Выйдя из дисфункциональной семьи, мы можем научиться цивилизованному поведению на учебе и на работе. Но когда мы начинаем жить в паре, бессознательно из глубин памяти всплывают родительские паттерны поведения, и мы неожиданно для себя можем начать проявлять несвойственную нам агрессию и претензии, злиться, обижаться, замалчивать важное и потом мстить…
И мы с ужасом осознаем в себе то, против чего боролись и что обещали себе никогда не повторять. Это выученная ролевая модель, и она бессознательно запускается новой ситуацией. Выход один: осознавать эти «подводные камни» и изменять поведение.
