Сознательное бегство
Бывает, что все возможности исчерпаны: больше нет сил говорить, доказывать или пытаться понять, остается лишь острое ощущение опасности. Если чувство вины не покидает ни на минуту, если прояснить болезненные отношения не получается, кто бы ни был тому причиной — вчерашний друг, невыносимый начальник или даже родная мать, которая не дает ни жить, ни дышать, — нужно спасаться бегством. Это не трусость, но способ себя сохранить. Необходимо мужество и много душевных сил, чтобы уйти: ведь потом предстоит обретать себя заново, собирать по крупицам... Важно помнить: бывают такие ситуации, в которых главное — защитить себя.
«Это длилось больше четырех лет. Я перепробовала все: слушала, объясняла, приводила аргументы, умоляла, плакала…» Муж 31-летней Марии страдает биполярным расстройством со всеми вытекающими для нее последствиями в виде невольного участия в его страхах, болезненных переживаниях и ощущениях. Но дело не только в этом. Все эти годы он обвинял ее в том, что она не помогает ему справиться с болезнью. «Я всегда думала, что мое дело быть рядом, проявлять терпение, но лечиться должен он сам».
Она долго искала выход, надеялась, что справится, обращалась и к психологу… А однажды просто ушла, ничего не говоря и не объясняя. Теперь ей дышится гораздо легче. «Но что со мной творилось первые месяцы! Я не могла ни спать, ни есть, ни работать — не от страха, что он меня разыщет, а из-за ужасного чувства вины».
Можно удивляться, что Мария столько лет не могла решиться на разрыв. «Но обычно из отношений уходят тогда, когда все возможности исчерпаны, — комментирует экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — Когда есть ощущение: я больше не выдерживаю. Не просто «мне не нравится» или «мне надоело», а «это меня разрушает, и если я не уйду, то перестану быть собой, настоящей».
Часто люди рвут отношения в состоянии аффекта, спонтанно... а потом возвращаются
Столкнувшись с серьезными испытаниями, мы обычно выбираем одно из трех: сражаться, ничего не делать или бежать. Профессиональные, семейные и любовные узы часто приковывают нас к эмоционально значимым для нас отношениям, заставляя выбирать второй вариант. Велико тут и влияние стереотипов: в обществе ценятся сила и упорство («надо бороться до конца»), как, впрочем, и безграничное терпение («к близким людям следует относиться с пониманием»). И все-таки иногда надо найти в себе силы уйти.
Ощущение, что пора спасаться бегством, появляется, когда мы понимаем, что конфликт и все, что с ними связано, угрожает всерьез.
«У некоторых мужчин и женщин встречаются в характере такие черты, когда затруднен или вовсе отсутствует доступ к собственным переживаниям, — объясняет Светлана Кривцова. — Уживаться с ними непросто. Конечно, мы все не идеальны и со многими недостатками и особенностями характера можно мириться. Но когда у партнера, родственника или начальника серьезные психологические нарушения, когда он бесконечно обесценивает, ранит, оскорбляет независимо от того, есть ли реальный повод для этого или нет, тогда лучше прекратить общение».
Часто люди рвут отношения в состоянии аффекта, спонтанно... а потом возвращаются. Но есть и решения, которые зреют годами, хотя внешне выглядят как вспышка эмоций: человек ушел, хлопнув дверью (энергию для этого дала ссора), а потом понял, что не сможет вернуться ни в эту квартиру, ни к этим отношениям. Решение может возникнуть и без внешнего конфликта: просто мы понимаем, что так жить больше не можем. Но все-таки уйти и не вернуться — действительно трудно.
«Очень часто после того, как решение принято, возникает чувство вины, — говорит психотерапевт. — Особенно когда речь идет о разрыве с кем-то из близких, с родителями. Хотя все способы защитить себя и сохранить связь исчерпаны и каждый визит — это новая рана. Но для окончательного разрыва нужны, конечно, очень веские основания».
Если не разорвать отношения принуждения, в положении жертвы может оказаться каждый
Существуют и другие причины, которые мешают сделать шаг к развязке. Мы склонны принимать близко к сердцу обвинения того, кто на нас нападает. И чем больше агрессии исходит от значимого для нас человека, тем отчетливее становится ощущение, что ее причина в нас самих. Именно поэтому дети защищают родителей, которые с ними жестоко обращались: они так ждут от взрослых любви, что особенно остро чувствуют себя виноватыми и ищут причины насилия в себе.
Психоаналитик Мари-Франс Иригуайен, много лет занимаясь проблемой сексуальных домогательств, так понимает их природу: «Намерения того, кто домогается, — подавить в другом даже следы либидо. А ведь либидо — это жизнь. Значит, тем самым подавляются и другие желания, в том числе и самое главное — жить». Разумеется, она говорит о предельных случаях. Но у каждого из нас — свои уязвимые места, которые напоминают о себе в момент кризиса. И если не разорвать отношения принуждения, в положении жертвы может оказаться каждый.
«Начальник постоянно твердил, что я не справляюсь, — вспоминает 43-летний Михаил. — Сначала я относился к этому спокойно, работал, старался. Но чем больше я слышал критики, тем чаще говорил себе, что это, должно быть, правда. Кончилось тем, что я окончательно потерял уверенность в себе, начал делать глупые ошибки…»
Не стоит забывать и про эмоциональный шантаж, к которому может прибегнуть агрессор. Так случилось с 34-летней Викторией. Когда она решилась уйти от мужа после многих лет унижения и оскорблений, тот разрыдался. «Я увидела его слезы, и мне стало ужасно стыдно. Мне показалось, что передо мной беспомощный мальчик, а я ухожу и бросаю его одного», — вспоминает она.
Что поможет освободиться?
Решиться на разрыв проще при поддержке друзей, близких, возможно, сообщества единомышленников. Хорошо начать курс психотерапии, хотя это тоже непросто. Для начала важно осознать, насколько серьезна ситуация, почувствовать собственное страдание. Однако человек, который запутался в отношениях и отдал все силы конфликтам и чувству вины, невольно сопротивляется, не хочет видеть, старается не замечать свою боль. Часто только взглянув на ситуацию со стороны, он осознает, насколько ему тяжело: поводом может стать фильм, книга, случайно услышанная фраза…
«Бежать — это мудро, — уверена Мари-Франс Иригуайен. — Другой — будь то мать, супруг или начальник, — заставляя нас страдать, тем самым поддерживает с нами связь. Когда на нас нападают, мы, чувствуя несправедливость, хотим оправдаться, получить от другого признание своего страдания — в этом-то и состоит трудность. Но тут не надо обманываться. Мы никогда не докажем свою правоту».
Поэтому лучше переключить внимание на себя, найти свое место в этой истории, понять свои желания, только свои «хочу» и «не хочу». И в зависимости от этого поступать так, как нам кажется правильным. Только так мы сможем обрести другой путь. Свой собственный.
4 типа трудных людей
Бывает, что конфликт заведомо неконструктивен из-за типа личности одного из оппонентов. Но «тип личности — естественное явление. Сложно винить в этом человека: никому же в голову не придет, например, ругать кого-то за то, что он плохо видит», — пишет психотерапевт Кристоф Андре. Чтобы сохранить себя в отношениях с трудными людьми, надо понять... стоит ли вообще с ними общаться.
- Депрессивный тип. Такие люди плохо относятся к себе, считают, что мир жесток и несправедлив и будет только хуже. Главное — не поддаваться их настроению.
- Параноидальный тип. Подозрительные, недоверчивые и негибкие люди борются со всеми, даже с воображаемыми врагами. Не терпят никакой критики.
- Истерический тип. Быстрые смены бурных эмоций, демонстративное поведение, желание привлечь к себе внимание, неумение понять собственные чувства… Не принимайте всерьез их попытки вас очаровать и не давайте себя растрогать.
- Нарциссический тип. Амбициозность, особое чувство своей исключительности, склонность манипулировать, недостаток сочувствия к другим. Решите, в чем вы (не) готовы уступить, и не ждите от них поведения по принципу «услуга за услугу».
«Я сумела спасти себя»
Сейчас мне кажется, что конфликт с матерью был всегда, но на самом деле он начался после смерти отца. Мне было семь лет. Мама очень тяжело переживала его уход. И так получилось, что все внимание она сосредоточила на щенке, которого они купили за месяц до папиной болезни. Она обнимала его, целовала, говорила, что только он ее любит, а у меня потом началась аллергия на шерсть.
Помню, когда я уже училась в университете, она сказала: «Я хотела покончить с собой. Но подумала, что если ты проживешь и без меня, то щенку требуется моя забота». Мы постоянно ссорились, мама могла неделями со мной не разговаривать. Считала, что я ленива, ничего не делаю, ценю чужих людей больше, чем ее. И позже мои проблемы оставляли ее равнодушной, казались ей совершенно неважными.
Окружающие кроме бабушки и любимого человека) не замечали нашего конфликта — внешне все было нормально... А однажды между нами случился безобразный скандал, и мама произнесла слова, которые я до сих пор не могу ей простить. Тогда я собрала вещи и ушла. Мне было 24 года. Было грустно, но я почувствовала огромное облегчение от того, что ушла.
Я по-прежнему считаю, что тогда поступила правильно. Наверное, проблема никуда не делась, но я сумела спасти себя. Правда, чтобы справиться с чувствами, мне понадобилось полтора года психотерапии. Что изменилось сейчас, через 18 лет после ссоры? Мы поменялись местами. Я больше ничего не жду от нее, а она хочет моей любви и внимания. Недавно она перенесла инсульт, но единственное, что я могу сделать для нее, — это обеспечить круглосуточную сиделку и помогать деньгами. Остальное не получается, как бы я ни старалась.
