Привычная дискриминация
«Теряю товарный вид. Пора на пластику», — с грустной улыбкой сказала мне приятельница. Владе 50, и она, по ее выражению, «работает лицом». А на самом деле проводит обучающие тренинги для сотрудников крупных компаний. У нее есть два высших образования, широкий кругозор, богатый опыт и дар работать с людьми. Но еще у нее есть мимические морщины на лице и седина в стильно стриженных волосах.
Руководство считает, что она как тренер должна быть молодой и привлекательной, иначе аудитория «не будет воспринимать ее всерьез». Влада любит свою работу и боится остаться без денег, поэтому готова вопреки собственному желанию ложиться под нож, лишь бы не потерять «товарный вид».
Это типичный пример эйджизма — дискриминации по возрастному признаку. Исследования показывают, что он распространен даже шире, чем сексизм и расизм. Если вы просматриваете вакансии, то наверняка замечаете — как правило, компании ищут сотрудников в возрасте до 45 лет.
«Стереотипное мышление помогает упростить картину мира. Но зачастую предрассудки мешают адекватному восприятию окружающих людей. Например, большинство работодателей указывают в вакансиях возрастные ограничения из-за стереотипа о плохой обучаемости после 45 лет», — комментирует специалист в области геронтологии и гериатрии профессор Андрей Ильницкий.
Из-за влияния эйджизма некоторые врачи не предлагают пожилым пациентам пройти курс терапии, связывая заболевание с возрастом. А такие нарушения здоровья, как деменция, ошибочно считаются сопутствующими эффектами нормального старения, говорит эксперт.
Нет выхода?
«В обществе культивируется образ вечной молодости. Атрибуты зрелости, например седые волосы и морщины, принято скрывать. На наши предубеждения влияет и общее негативное отношение к пенсионному возрасту. По данным опросов, россияне связывают старение с бедностью, болезнями и одиночеством.
Так мы оказываемся в тупике. С одной стороны, пожилые люди не ведут полноценную жизнь из-за предвзятого отношения к ним. С другой, такое стереотипное мышление в обществе укрепляется из-за того, что большинство людей с возрастом перестают вести активную социальную жизнь», — замечает Андрей Ильницкий.
Веская причина бороться с эйджизмом
Жизнь неумолима. Эликсир вечной молодости пока не изобрели. И все те, кто сегодня увольняет сотрудников 50+, пренебрежительно называет пенсионеров «пенсами», слушает их с вежливой отстраненностью или общается как с неразумными детьми («ОК, бумер!»), через некоторое время сами войдут в этот возраст.
Захочется ли им, чтобы люди «забывали» об их опыте, навыках и душевных качествах, видя седину и морщины? Понравится ли, если их самих начнут ограничивать, исключать из социальной жизни или считать слабыми и недееспособными?
«Инфантилизация пожилых людей приводит к снижению самооценки. Это повышает риск возникновения депрессии и социальной изоляции. В итоге пенсионеры соглашаются со стереотипом и видят себя так, как их видит общество. Пожилые люди, негативно воспринимающие свое старение, хуже восстанавливаются после нетрудоспособности и в среднем живут на семь лет меньше, чем люди с позитивным отношением к своим годам», — говорит Андрей Ильницкий.
Возможно, эйджизм — единственный вид дискриминации, в котором «гонитель» обязательно станет «жертвой» (если доживет до старости). А значит, тем, кому сегодня 20 и 30 лет, стоит активнее включаться в борьбу с эйджизмом. И тогда, возможно, ближе к 50 им уже не придется переживать о «товарном виде».
Справиться с глубоко внушенным предубеждением самостоятельно довольно тяжело, считает эксперт. Для борьбы с эйджизмом необходимо по-новому отнестись к тому, что представляет собой старение. В прогрессивных странах активно пропагандируется движение антиэйджизма, доказывающее, что старость — это не ужасный период в жизни.
По прогнозам ООН, через три десятилетия людей в возрасте старше 60 лет на нашей планете станет вдвое больше, чем сейчас. И это будут как раз те, кто сегодня имеет возможность повлиять на изменение общественного мнения — и тем самым улучшить собственное будущее.
Об эксперте
Андрей Ильницкий — заведующий кафедрой терапии, гериатрии и антивозрастной медицины Академии постдипломного образования ФНКЦ ФМБА России, член Совета Международной ассоциации геронтологии и гериатрии.
