«Все мы творения на день, и другие истории»
Ирвин Ялом довел до совершенства особый жанр — рассказ опытного психотерапевта о встречах, происходящих в кабинете, где он принимает клиентов. По закрученности интриги, неожиданности поворотов и динамике происходящего эти истории вполне сопоставимы с лучшими образцами детективного жанра. Только интрига тут особая — она касается событий, происходящих не вокруг нас, а в душе клиента, в его внутренней жизни.
Почти все истории в книге так или иначе связаны с вызовами старости и смерти. Не все признаются в том, что их волнуют эти темы, однако, как показывает автор на нескольких ярких примерах, отношение к смерти может иметь определяющее влияние на нашу жизнь иногда с молодых лет.
Древние учили не бояться смерти — когда она придет, нас уже не будет. Но современная психология уточняет: смерть часто проникает в нашу жизнь задолго до ее окончания. И в зависимости от того, насколько хорошо мы осознаем это и насколько готовы признать ее реальность и неминуемость, она либо отравляет нам многие годы, либо, наоборот, делает жизнь ярче и глубже, заставляя острее чувствовать ответственность за нее. Быть на стороне жизни — значит не бежать от мысли о смерти, а принимать ее в жизнь.
«Шопенгауэр как лекарство»
Смертельно больной психотерапевт Джулиус Хертцфельд решает отыскать бывшего пациента Филипа Слейта, которому он когда-то не смог помочь. Однако тот, как выясняется, уже «излечился Шопенгауэром»... Это диалог разных взглядов на смерть и ее влияние на нашу жизнь. Рассказ о занятиях психотерапевтической группы чередуется с историей жизни Шопенгауэра и читается как увлекательный детектив.
«Проблема Спинозы»
«В центре внимания автора на этот раз — судьба Баруха (Бенедикта) Спинозы, скромного продавца специй из еврейской общины Амстердама XVII века, с детства обнаружившего незаурядные мыслительные способности, — рассказывает экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — История человека, который не мог не думать, и та цена, которую он за это заплатил, — одна из двух линий романа. А вторая линия — XX век, история жизни Альфреда Розенберга, одного из идеологов нацистской политики истребления евреев.
Две биографии на страницах романа переплетаются, как двойная спираль ДНК, соединяясь множеством мостов. Оба героя — умные люди. Но как по-разному они используют свой ум! Роман увлекает, погружая нас в густую пряную атмосферу размышлений Ялома. Две главные темы его волнуют.
Одна — это проблема нежелания и неумения думать, большая беда нашего времени. Молодые люди не хотят рассуждать. И это опасно, ведь гораздо проще верить авторитетам, складно и уверенно интерпретирующим за нас. Ялом показывает, как поверхностное отношение к жизни неизбежно приводит к трагедиям — и социальным, и личным».
«Экзистенциальная психотерапия»
«Документы, анекдоты, цитаты, дневниковые записи, конспекты серьезных исследований, полемические заметки для памяти — все это собрано в блестящем учебнике, одновременно являющемся популяризацией серьезнейших проблем» — так описывает этот труд в предисловии Леонид Кроль, главный редактор и издатель новой психотерапевтической серии.
В центре внимания Ирвина Ялома — болевые точки бытия каждого человека: страх смерти, одиночество, бессмысленность и свобода. Что происходит с нами, когда мы сами или другие «нажимают» на них? На множестве конкретных примеров Ялом показывает разные реакции, от патологических до эффективных, и пути перехода от первых ко вторым.
Многое в «Экзистенциальной психотерапии» звучит так, словно имеет непосредственное отношение к нашей настоящей здесь-и-сейчас ситуации, хотя с выхода этого ставшего классическим труда прошло больше 30 лет. Например: «Одна из наиболее распространенных динамических защит от сознавания ответственности — создание психического мира, в котором нет переживания свободы, а есть существование под властью некой непреодолимой, чуждой для Эго («не Я») силы». Кажется, это похоже на то состояние, которое переживают сегодня многие жители России.
«Стационарная групповая психотерапия»
Экзистенциальный психотерапевт Ирвин Ялом написал книгу в помощь тем, кто работает в условиях стационара и должен укладываться в его жесткие рамки (это создает сложность для практики недирективного подхода). На этот раз речь пойдет не о психологических проблемах, а о заболеваниях и о лечебной группе для тех, кто ими страдает.
Ялом призывает сосредотачиваться не на заболевании пациента, а на взаимодействии участников психотерапевтической группы. И подчеркивает терапевтическую значимость принципа «здесь и сейчас».
«Дар психотерапии»
«Дар психотерапии» Ялом назвал «открытым письмом новому поколению психиатров и их пациентам». И это действительно бесценное описание закономерностей психотерапевтического процесса, которое делает книгу интересной для тех, кому важно понять, что такое психотерапия, как она работает и на каких принципах основывается.
«Психотерапевтические истории»
«В результате долгих лет работы с пациентами у него сложилась коллекция уникальных жизненных историй. Соблазн отлить эту фактуру в художественную форму оказался силен, и Ялом занялся писательством, — размышляет писатель Леонид Юзефович. — Хотя его психотерапевтические истории по большей части основаны на реальных событиях, это все-таки художественная литература. В чем, на мой взгляд, ее главный недостаток.
Несправедливо было бы упрекнуть Ялома в нехватке мастерства: его проза — достойного качества. Но удивительное дело: чем меньше в прозе Ирвина Ялома «художественностей», чем проще и конкретней авторский стиль, тем большее эмоциональное воздействие она производит.
Суховатые, почти документальные истории Паулы — пациентки Ялома, которая сумела продлить свою жизнь, помогая другим, или Ирен, пришедшей к психотерапевту, чтобы подготовиться к неизбежной утрате (ее мужу поставили смертельный диагноз), действуют на читателя как разряд тока. А изящные, но вымышленные новеллы — стилизации под случаи из практики, которых в сборнике тоже немало, — вызывают в лучшем случае усмешку. Иными словами, чем рассказ правдивее, тем он лучше — по крайней мере в случае с Яломом».
