«Я совершила много ошибок и чувствую себя предателем дочери»
Варвара, 35 лет
Мы познакомились на дне рождения моей подруги. Я стояла у окна, говорила с именинницей. Вадим вошел с букетом цветов, и я сразу почувствовала на себе его взгляд. Помню яркий солнечный свет, который бывает в самом конце мая, и куст сирени, достающий до подоконника. Охра и фиолет — в таких красках мне навсегда запомнилась наша первая встреча, все в моей жизни изменившая. С ним сразу было легко, как с очень близким человеком. И даже нелюдимая кошка, которая все это время спала в стороне, вдруг проснулась и запрыгнула к нему на колени.
«Если его полюбила Марта, это особенный гость», — с улыбкой шепнула мне моя подруга. Мы оба чувствовали, что между нами возникает то самое волшебное пространство, позволяющее легко читать друг друга без слов. Через четыре месяца Вадим сделал мне предложение.
Он сразу признался, что готовится переехать в Германию. Я любила его и к перспективе отъезда отнеслась как к приключению. Главное, что мы вместе.
Адаптация в новой стране прошла легко. Очень скоро я почувствовала, в нашем союзе мне не хватает ребенка. И это стало нашим первым камнем преткновения. «Тебе нужно как следует выучить язык, получить местное образование. Мне — закрепиться на работе», - считал Вадим.
Поначалу его слова казались мне рациональными, и я бросила на это все силы. Сдала экзамен по немецкому на один из самых высоких баллов, подтвердила диплом. Нашла хорошую работу. У мужа тоже все налаживалось, он собирался открывать собственное дело.
И тем не менее, заговаривая о ребенке, я словно наталкивалась на стену: «Мы не готовы». Только позже я пойму, что не готов был только он
Эта тема стала меня тревожить — боялась, что даже если захочу, не смогу легко забеременеть. Все чаще говорила ему о своих страхах. Думаю, он устал от этих разговоров и только поэтому неожиданно сказал: «Наверное, ты права. Не к чему это откладывать». Возможно, надеялся, все произойдет не так быстро, но уже через пару месяцев я поняла, что моя мечта осуществилась.
Беременность давалась тяжело, я переживала токсикоз. У Вадима появился новый проект, связанный с поездками в Россию. Это было его собственное дело — то, к чему он давно шел. Я все больше времени проводила без него, чувствуя, что в тот момент, когда мне так нужна поддержка, он отдаляется. Все разрешил неожиданный телефонный звонок.
Раньше я подобные эпизоды видела только в сериалах и была уверена — в жизни такого не происходит. Однако это случилось со мной. Звонила женщина. Она представилась, хотя я не запомнила ее имени. И сразу заявила, что у нее с моим мужем близкие отношения. Он любит ее. И не говорит мне об этом только из жалости. Я бросила трубку. Вспоминать последующее мне и сейчас тяжело.
Наш разговор с мужем. Мои крики и требования, чтобы немедленно с ней порвал, позвонив ей сейчас же. При мне. Думаю, в глубине души я надеялась, он признается, что все было ошибкой. Но этого не случилось. По его отстраненному взгляду я понимала — именно сейчас какой-то невидимый ледокол разрушает между нами то, что оказалось таким хрупким. Он обвинял меня в том, что думаю только о себе и своих интересах. Не уделяю ему внимание.
И да, у него в России появилась женщина, которая стала ему дорога
Это не значит, что он хочет нашего расставания. Ему нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Во мне проснулись остатки гордости, и я ответила, что мне не нужны объедки с чужого стола. И теперь я буду решать, останемся мы вместе или нет.
Я настояла на том, чтобы он съехал. Он не хотел развода и очень скоро стал делать все, чтобы со мной помириться. Я же все больше понимала: несмотря на то, что жду ребенка, не могу его простить и никогда не сотру из памяти оскорбительного звонка.
Вскоре после рождения дочери я вышла на работу, где познакомилась с Питером. Я больше не доверяла Вадиму и чувствовала — прошлого не вернуть. И хотя он не оставлял надежду на наше воссоединение, у меня была сильная потребность забыть о предательстве. Наверное, Питер возник в моей жизни не случайно — я сама искала способ начать новую жизненную страницу.
Когда объявила Вадиму, что встречаюсь с другим мужчиной и хочу развода, он перестал со мной общаться. Конечно, в нем говорило уязвленное самолюбие. Во время одной из ссор я сгоряча наговорила ему тогда много всего, о чем потом пожалела. Сказала, что он перестал существовать для меня и я не рада, что он отец моего ребенка. «Значит, найди лучшего», — сказал он. На этом мы во всем смыслах закрыли наши отношения, что, как я сейчас понимаю, было несправедливо по отношению к дочери. Но тогда казалось, что Питер, который шагнул в нашу жизнь и захотел стать и мужем, и отцом моей девочки, — это лучшее, что я могу дать и ей, и себе.
Да, тогда мне так казалось, но я снова ошиблась. Я совершила очень много ошибок, и мне больно в этом признаваться
Когда мы окончательно расстались с Вадимом, дочери было полтора года. Питер активно присутствовал в нашей жизни, и Беата стала называть его папой. Он сделал мне предложение, и первые два года мы прожили очень хорошо. Он убедил меня уйти с работы и полностью посвятить себя дому и ребенку. Мы говорили о том, что у нас будут общие дети. Однако его дело требовало частых командировок. Мы виделись все реже. Когда я осторожно заговаривала об этом, отвечал, что слишком много от него хочу. Именно тогда я отчетливо почувствовала ту же трещину, которая привела к потере отношений с первым мужем.
Питер стал ревновать меня, хотя я не давала ему никакого повода, все время проводила только с ребенком. Но если мы бывали где-то вместе и случайный мужчина задерживал на мне взгляд, муж буквально менялся в лице. Демонстративно переставал со мной общаться, становился холоден к ребенку. Я устала от его вспышек ревности.
Все стало мучительно похоже на то, что происходило в первом браке, — я снова не нахожу понимания. И когда я заговорила с Питером о том, что, возможно, нам лучше жить раздельно, мне тяжело сталкиваться с его безразличием, он внимательно на меня посмотрел и произнес слова, под грузом которых я живу последние месяцы: «Ты хочешь снова лишить свою дочь отца? Что ты скажешь ей, когда она повзрослеет?» И я не знаю, что на это ответить. Чувствую себя предателем своей дочери.
«Все участники ситуации похожи тем, что избегают разговора о взаимных целях и ценностях»
Анна Синицына, гештальт-терапевт
История Варвары с самого начала вызывает вопросы. Первый брак случился очень быстро и, как кажется, во многом на основании того, что молодые люди «легко читали друг друга без слов». Но этого недостаточно, чтобы понять, подходит ли человек для совместного будущего и построения семьи. Эти вопросы встали перед героиней и ее бывшим мужем уже в процессе жизни и вызвали большие разногласия. И вместо того, чтобы честно обсудить и увидеть друг друга более полно, они ограничились поверхностным обсуждением и поспешным компромиссом. Такой компромисс никогда не заканчивается хорошо. Если один из партнеров уступает, он неизбежно будет либо ожидать компенсации, либо мстить. Что и случилось в этой паре.
Мужчина не просто не был готов к ребенку, он и не хотел его. Потом уступил жене, вполне возможно, из любви к ней, но как показала жизнь, обманув себя
При этом, когда вскрылся факт измены, пара не стала вникать в причины и искать варианты, как с этим было бы лучше обойтись. Оба последовали за первыми эмоциональными реакциями обиды, злости и разочарования. Как известно разочарование никогда не бывает без очарования, а очарование — это результат того, что мы видим только часть ситуации, не вникаем в нее глубже, туда, где есть сложности и последствия наших решений.
При этом ни один из партнеров не подумал о том, что будет хорошо для ребенка. Неумение признать ошибку — один из слабых моментов героини. Когда она поняла, что погорячилась, то вместо того, чтобы выйти на контакт с бывшими мужем и обсудить ситуацию, выбрала оставить все как есть.
Что касается второго брака, то здесь героиня вновь как будто видит скорее идеальный образ мужчины, чем реального человека, и не обсуждает с ним будущую жизнь. Реальная встреча пары друг с другом происходит постфактум. И это похоже на то, что было в первом браке.
Я не утверждаю, что здесь вина только Варвары. В этом она и мужчины, которых героиня выбирает, похожи. Партнеры не проясняют взаимные цели и ценности, а следуют за эмоциями и привлекательностью друг для друга. Это тоже важно, но недостаточно для долгосрочных отношений.
Если не затрагивать такие вопросы до начала совместной жизни, велика вероятность, что люди так и будут жить, меняя партнеров каждые два-три года
Это и происходит с героиней, которая оказывается в ловушке того, что теперь ей нужно решать, будет ли у ее дочери отец. И здесь мне хотелось бы поддержать Варвару в том, что ей не обязательно брать это решение на себя. Ее партнер также за него ответственен. Быть отцом и мужем — разные вещи. Это же относится и к вопросу возможных отношений девочки с биологическим отцом. То, что родители не вместе, не означает, что ребенок должен лишаться одного из родителей. Принятые решения можно пересмотреть и действовать в интересах ребенка, а не своего уязвленного самолюбия и обиды.
