«Она пыталась избавиться от неуверенности и чувства одиночества»
«Когда мы познакомились, казалось, между нами случилась та самая пресловутая химия, которую трудно объяснить, можно только испытать, — признается Андрон. — Но потом стало понятно: моей подруге хорошо ровно до того момента, пока я рядом и могу ее развлекать. Она совсем не может оставаться наедине с собой.
Если я отлучался, и она долго не находила меня по телефону, то я заставал ее в истерике. Ей казалось, со мной что-то случилось. Сначала я думал, это ее ревность, но постепенно понял — она боялась одиночества. И хотя в ее жизни формально не происходило ничего драматичного, она на все смотрела сквозь призму недоверия. Была заранее уверена в том, что ничего не получится.
Однажды она рассказала мне, что на работе появилась интересная позиция и ищут сотрудника. Я стал ее уверять, что ей нужно обязательно попробовать, но ответ слышал лишь бесконечные аргументы в пользу того, что это невозможно. Что возьмут чью-то родственницу или любовницу. А даже если она и получит работу — не справится со сложными клиентами. Постоянно мы упирались в то, что весь мир — опасное и мало пригодное для жизни место.
Я устал ее переубеждать, настраивать на лучшее. К тому же она почти совсем не хотела проводить время без меня. Открыто признавалась: «Когда тебя долго нет рядом — мне плохо». Но плохо становилось уже и мне. Это было похоже на инфекцию.
Я чувствовал, что меня самого одолевает апатия. Забросил свой IT проект, которым занимался в свободное время. Работа перестала приносить прежнее удовольствие. Но самое главное — я устал постоянно быть вместе и, как спасатель, делать искусственное дыхание вечно нуждающемуся.
Мы расстались, и она винит во всем меня. Думаю, пока она не научится жить свою жизнь, не оккупируя территорию мужчины, так и будет одна. Невозможно прийти и сделать другого счастливым».
«Она хотела, чтобы я решил все ее проблемы»
«Через месяц после того, как мы познакомились, на предложение встретиться она неожиданно ответила, что сейчас совсем не в настроении, — говорит Алексей. — Я, естественно, стал спрашивать, что случилось. Ответила, что у нее большие проблемы: надо платить за квартиру, но нет денег. Вопрос: «Смогу ли я помочь?» — повис в воздухе. У меня была такая возможность, и я предложил оплатить.
Она отнеслась к этому как к должному. Видимо, я для нее прошел тест «защитника, на которого можно положиться». С этого момента почти все практические задачи моя девушка передоверяла мне. И по умолчанию считалось, что буду за все платить.
Я должен был заниматься ее машиной, покупать билеты для ее совместной поездки с подругами. Причем не нужно думать, что у меня с девушкой был тот род потребительских отношений, при котором мужчина всегда платит, и ни на что серьезное обе стороны не рассчитывают. Нет, она искренне хотела быть со мной, любила меня, но одновременно жила с установкой «мужчина должен».
В конце концов я поймал себя на том, что начинаю этим тяготиться. Когда я делился с ней трудностями, с которыми сам сталкиваюсь, он всегда растерянно отвечала: «Даже не рассказывай мне, я в этом ничего не понимаю». Это была игра в одни ворота. Я согласен с тем, что мужчина должен быть в ответе за свою женщину, но ровно так же и она ответственна за отношения. Я хочу быть со взрослым человеком, а не с капризным ребенком».
«Она выбирала лишь отца для своего сына»
«Конечно же, я знал, что у нее маленький сын. И прекрасно понимал, что она во многом ориентируется на его интересы, — рассказывает Валерий. — И тем не менее, очень скоро почувствовал, что она выбрала меня не как мужчину, которого полюбила, а, скорее, как того, кто больше подходит на роль папы.
И давайте не будем врать, что все дети — цветы жизни. Шестилетний сын моей подруги меня сразу не принял. Однажды мы были с ним на улице одни, и я попросил его не отбегать к дороге. Потом мальчик сказал матери, что я его при этом ударил. Не знаю, что задело меня больше, — то, что ребенок врет, или что моя подруга приняла его сторону.
С мной она стала общаться подчеркнуто холодно. Сказала, что ее сын бы это не придумал. Меня поразило, что она мне не верит. Через несколько дней мы об этом поговорили более спокойно, казалось, она меня поняла. Однако мы практически перестали проводить время вдвоем — она постоянно пыталась взять с собой сына. Объясняла это тем, что нам с ним надо привыкнуть друг к другу.
Но прежде, чем привыкать к мальчику, который меня ревновал и совсем не намерен был делить со мной мать, я хотел построить отношения со своей подругой. Хотел, чтобы у нас был период ухаживаний, когда мы узнаем друг друга. На все мои попытки пригласить ее куда-то без сына она отвечала вежливым отказом и предлагала провести время у нее. Втроем. Так продолжалось, пока я не понял, что представляю для нее интерес лишь как потенциальный отец».
«Она переложила на меня вину за бывшего»
«Однажды она мне рассказала о том, как рассталась с бывшим. Он встречался за ее спиной с другой девушкой, вскрылось это случайно, — поделился Михаил. — Я понимаю, что это была унизительная и болезненная история, сам бы не хотел, чтобы со мной так поступили. Однако не ожидал, что тень случившегося перейдет и на наши отношения.
Все разговоры заканчивались ее слезами, после чего она могла сказать: «Меня однажды уже обманули, мне трудно снова научиться доверять». Я это запомнил и старался быть к ней еще более внимателен. Всегда отвечал на сообщения, писал, чтобы она знала, где я. Это не спасало.
Чем больше я пытался входить в ее положение, тем сильнее укреплялось ее недоверие и сравнение с тем, кто был до меня. И вот при очередной ссоре она снова обвинила в том, что ей трудно мне доверять… Я ответил, что не хочу постоянно оправдываться за то, что не совершал. Мы расстались, и я не жалею об этом. Моей бывшей девушке надо отпустить прежние отношения, прежде чем начинать новые».
