Непредсказуемость в конфликтах: горки американские или русские?
Чтобы избежать бесконечного повторения одних и тех же сценариев и не превратиться в хомячка, бегущего в колесе, необходимо научиться управлять конфликтной ситуацией, а именно справляться с поведенческими, коммуникативными и организационными сложностями.
Весь сложный мир взаимоотношений лежит в неизведанной и непредсказуемой плоскости, где все идет не так, как вы планировали, и не совпадает с вашими ожиданиями.
Ситуации могут быть самыми разными. Например: вы, конечно же, не ожидали, что вашего ребенка исключат из школы. Как вы поступите летом? Возьмете его на каникулах в кругосветное путешествие или найдете для него что-то более конструктивное, учитывая его «достижения», которые для любой семьи стали бы неприятным сюрпризом?
Или, например, на работе за соседний стол сажают коллегу, из-за которой вы ушли из компании, где работали до этого. А теперь она снова оказывается рядом — именно в том офисе, куда вы устроились. Вы пытаетесь обсудить это с менеджером, объясняете, что у вас были проблемы с этим человеком, но в ответ слышите: «Да ладно, дай ей второй шанс». И вот уже вы не спите ночами, думая, что на следующий день придется иметь дело с человеком, из-за которого у вас уже возникали серьезные трудности.
Я помню забавный случай во время серии семинаров в России, на которые меня пригласили монтессори-педагоги. Затронув тему детских ссор и непредсказуемой природы конфликтов, я сказал: «Это чем-то напоминает русские горки: никогда не знаешь, что произойдет в следующую секунду». Одна учительница решительно перебила меня: «А мы говорим „американские горки“!» На минуту я потерял дар речи: русские ли горки или американские — это всего лишь две точки зрения на явление действительности, которое можно рассматривать с самых разных ракурсов. Добро пожаловать в мир конфликтов!
Возникало ли у вас когда-нибудь ощущение, что вы сказали лишнее? Возможно, вам знакомы моменты, когда слова вылетают сами собой, как будто связь между мозгом и языком пропала? Скажем, вы наверняка могли говорить лучшей подруге: «Да, ты и правда выбрала не ту работу», «Да, он тебе совсем не пара», «Да, действительно, у тебя всегда были проблемы с семьей».
Вы как бы подтверждали ее собственные высказывания, которые она озвучила минуту назад. И тут между вами внезапно вырастает стена и подруга переспрашивает: «Что? Неужели ты действительно считаешь, что моя семья — причина всех проблем? Что моя семья какая-то неправильная, дефективная? Ты действительно так думаешь?»
В этот момент вы чувствуете, что загнаны в угол, и отвечаете: «Послушай, я просто хотела согласиться с тобой, сказать, что ты права», — но она сопротивляется: «С чем согласиться? В чем я права? Это ты хотела сказать. Давай, говори уже. Ты давно хотела это сделать…»
Вы на грани эмоционального срыва, потому что не ожидали такой реакции.
По сути, либо вы неправильно поняли, либо у подруги случилось временное помутнение рассудка
Вы не просто в замешательстве, вы чувствуете беспомощность. «Что я сделала не так? — думаете вы. — Я ведь просто хотела с ней согласиться, мы всегда были так дружны. В чем же дело?» Вы осознаете, что спровоцировало эту внезапную реакцию что-то из сказанного вами. Итог — проблемы в отношениях с лучшей подругой.
Что теперь будет? Что делать можно, а чего не следует? Как действовать в подобных ситуациях, чтобы это не привел о к окончательному разрыву? Как развивать конфликтную компетентность в моменты, когда кажется, что мы на пределе своих коммуникативных возможностей?
Время от времени я встречаю людей, которые утверждают, что у них не бывает конфликтов. У меня складывается впечатление, что это симптом гораздо более серьезной проблемы. Разве возможно, чтобы между людьми не возникало никаких разногласий? Мы можем называть их сотней разных способов, но на самом деле это несоответствие между нашими ожиданиями и тем, что происходит в действительности. Не всегда все будет идти гладко.
Что нам делать с трудностями в отношениях, с тем, что мы называем конфликтами? Как они разрешаются в нашей жизни? Считаем ли мы конфликт досадной неприятностью, от которой пытаемся поскорее избавиться, вернув прежнюю гармонию?
Широко распространенное мнение, особенно в средствах массовой информации, заставляет нас воспринимать конфликт как настоящую войну, хотя это не война и не насилие, а всего лишь один из этапов жизни и отношений. Подход, который я предлагаю и о котором всегда говорю на своих курсах, заключается в том, чтобы использовать эти трудные ситуации в отношениях как возможность исцеления. Можно ли исцелиться с помощью конфликта? Мой ответ — несомненно, да.
Исцеление конфликтом
Дети, которые растут в конфликтном социуме, — наиболее яркий тому пример. Требование некоторых родителей, чтобы их дети не ссорились, — это признак нездоровой и, я бы сказал, репрессивной политики внутри семьи. Конечно, детям можно пригрозить: «Даже не думайте ссориться. Не надо. Вы не знаете, куда это может вас завести».
В школе мы наблюдаем нечто похожее: «Если вы вдруг поссорились или считаете, что кто-то хочет с вами поругаться, немедленно сообщите об этом учительнице». Но это просто не работает. Мысли детей, особенно в возрасте от трех до шести лет, еще очень сильно заняты проблемой самоутверждения.
Общение со сверстниками преследует эволюционные цели: с одной стороны, оно позволяет оценить свою собственную силу и решительность, а с другой — благодаря общению мы можем понять, что само по себе присутствие в нашей жизни других устанавливает определенные ограничения; кроме того, эти ограничения становятся источником фрустрации, которая позднее приобретает символическую окрашенность.
В возрасте от трех до шести лет необходимость в присутствии других детей — это решающий фактор, который позволяет развивать ряд базовых функций для последующего взросления
Уголок конфликтов, также используемый в рамках моего метода конструктивного конфликта, описанного в книге «Он первый начал!», — это замечательный инструмент урегулирования разногласий. Детям предоставляется специальное место, где они могут обсудить друг с другом причины, из-за которых возникла ссора, и вместе прийти к соглашению. Взрослый играет роль посредника, призванного облегчить взаимодействие между участниками спора, помогая каждому выразить свою точку зрения. Он не становится судьей или арбитром, как в боксерском поединке. Эффективность уголка для конфликта подтверждается тем, что в дальнейшем дети сами задействуют его при необходимости решить какую-то проблему.
Представленная ниже таблица описывает, какие социальные навыки развиваются у детей благодаря использованию метода конструктивного конфликта.
Не говорите детям: «Война — это что-то вроде ваших ссор»
В последние несколько десятилетий для описания событий, влекущих за собой многочисленные трагические смерти, разрушения и насилие, во всем мире используют термин «конфликт» вместо более честного слова «война». Некоторые из подобных войн могут даже не быть объявленными, что, впрочем, не мешает им отличаться особой жестокостью.
Мне вспоминается заголовок статьи: « За два года конфликта в Сирии убито более ста тысяч мирных жителей». Такая подмена понятий таит в себе нечто тревожное, создает мощный эмоциональный блок. Идея применять к этим катастрофическим событиям тот же термин, что мы употребляем для описания разногласий с партнером, который предлагает отправиться в отпуск туда, куда мы не хотим, или с детьми-подростками, которые слишком много играют в PlayStation, или с соседом, который решил покосить траву в 7 утра в субботу, или с другом, который не пригласил на важное событие, совершенно возмутительна; вот лишнее доказательство того, что преобладающие в социуме формулировки имеют мало общего с реальностью.
Люди все чаще прибегают в речи к преувеличениям, передергиваниям, двусмысленностям, а то и откровенно человеконенавистнической негативистской лексике
Возвращать словам их истинные значения жизненно важно: это в своем роде освобождение от гнусной зависимости, в которую нас пытается загнать социум.
Термин «конфликт» происходит от латинского слова, которое означает «страдать совместно» и содержит латинский префикс cum- (ко). Как можно обозначать этим словом многообразие чудовищных проявлений жестокости и подлости? Я не призываю стремиться к идеальной точности в выборе слов — лишь к тому, чтобы избежать подмены понятий, которая влияет на общественное сознание. Однако необходимо различать то, что действительно различно.
Одно дело — война, чудовищная катастрофа, которую мы видим на снимках в СМИ, катастрофа, которую лично я имел возможность увидеть в Косово, и совсем другое — разногласия, которые у вас могут возникнуть с бариста, приготовившим капучино не совсем по-итальянски, или с четырнадцатилетним сыном, который в 11 часов вечера еще не готов к завтрашней контрольной, или с парикмахером, к которому вы заранее записались, а он говорит, что никакой записи на ваше имя нет…
Вы всего лишь оказались в мире конфликтов, недопониманий, недоразумений, разногласий, которые не имеют ничего общего с войной или насилием. В высшей степени абсурдно говорить детям: «Знаешь, что такое война? Война — это что-то вроде твоих ссор с друзьями». Ребенок не может чувствовать такую ненависть к другому, чтобы захотеть убить, как это происходит на войне.
Друзья ему не враги — они его товарищи по играм, с которыми у него возник конфликт
Итак, давайте попробуем освободить язык от безумия войны, от насилия и вернемся к реальности, которую предлагает нам повседневная жизнь. К сожалению, оказывается, что работать над проблемой конфликтов между детьми гораздо проще, чем над вопросом о семантических различиях слов «конфликт» и «война» у взрослых.
Использование слов «конфликт», «насилие» и «война» как синонимов порождает тревогу. Сигнал о насилии направляется в зону нашего мозга, отвечающую за выживание, а о конфликте, в свою очередь, — в зону, которая отвечает за поддержание отношений с людьми. Если происходит путаница, возникает риск, что сигнал о конфликте попадет в отдел мозга, регулирующий вопросы выживания.
Как говорит нейробиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине Рита Лев и-Монтальчини, в ситуации насилия в определенный момент активируется наиболее древняя и примитивная часть мозга, которая находится в самом глубоком слое и обеспечивает реакцию выживания. В начале работы над конфликтами между детьми мы услышали от одной учительницы: «Если мы не вмешаемся, они поубивают друг друга! Они кусаются! Они уши друг другу пооткусывают!» Эта идея немыслима, но вполне объяснима: когда налицо путаница смыслов, простая детская ссора будет вызывать у нас такую же тревогу, как и ситуация реального насилия.
