В XVI веке женщины считались физиологически отличными от мужчин — более «холодными» по природе и менее нравственными, в то время как мужчины отличались интеллектом, силой и высоким уровнем морали, а также были «горячими». Для традиционного общества это виделось наиболее простым объяснением, почему детей рожают женщины, а не мужчины. В горячей и сухой земле семя не укоренится, в то время как холодная и влажная почва позволит ему вырасти.
Гуморальная теория отвечает и на вопрос, почему у женщины происходит менструация: из-за холодности женщины не могли полностью переваривать пищу в гумор, из-за чего образовывались остатки, которые должны были выйти для поддержания здоровья — это и есть менструация. То есть из женщины выходили некие гнилостные отложения, с которыми организм не справлялся самостоятельно.
Сам термин menstruation появился только в 1761 году во французском трактате о женских болезнях — Traité Des Maladies Des Femmes («Лечение женских болезней»), — который включает в себя большой хронологический каталог на тему женских болезней. В целом можно сказать так: тема менструации была настолько же табуированной, насколько и интересной.
Опасения по поводу менструации были всегда: ее сравнивали со спермой, потом и даже геморроем. Неоднозначное отношение к менструальной крови проистекало из непонимания естественных процессов и сопровождалось демонизацией, а за сексуальный контакт в период менструации в Средневековье мужчина вообще наказывался. Еще из ужасов: из-за неоднозначности темы советы и приметы были сомнительны.
Потому, например, считалось, что женщине во время менструации запрещено смотреть в зеркало, так как оно могло треснуть
Интимность темы заранее определяет серьезную ограниченность источников; индивидуальный опыт мы изучить не можем — приходится довольствоваться медицинскими трактатами. К тому же менструация не была достаточно важной, чтобы ее захотели вписать в историю.
При этом некоторые вещи мы все же знаем: так, в 1699 году Керстин Персдоттер, шведская служанка, предстала перед судом за колдовство за создание приворотного зелья и попытку привлечь им мужчину. Она сослалась на некую пожилую женщину, которая посоветовала ей использовать менструальную кровь и лобковые волосы для совершения ритуала.
Менструации у женщин были менее регулярными, чем сегодня: это связано с недоеданием и частыми родами. Кстати, в раннем Новом времени считалось, что наибольший шанс зачатия наступает сразу после менструации. Нужно понимать, что тема менструаций всегда сопровождалась эвфемизмами, и от региона к региону они различались. Иногда их называли просто болезнью или недомоганием, а в XVII веке вообще доминировала «цветочная» тема — hold les fleurs.
В XVIII веке начали все больше задумываться о природе менструаций и даже высказывали гипотезу, что вирусы могут выводиться из женского организма через менструальную кровь. История демонизации менструальной крови в это время подходит к концу. Противники «прогресса», конечно, существовали.
Джеймс Дрейк, к примеру, писал, что менструальная кровь настолько злокачественна, что раздражает кожу мужчин при малейшем контакте
В меньшей степени, но все же сохранились такого рода теории и в XIX веке, о чем дает понять Британский медицинский журнал. В 1878 году в нем опубликовали несколько писем, в которых высказывалась гипотеза о том, что женщина может испортить мясо, если у нее менструация. Вероятно, это объясняется предположением о существовании токсинов, которые женщина может передать пище. В противовес этому в 1807 году Томас Денман в работе «Введение в практику акушерства» описал операцию по устранению девственной плевы, мешавшей менструации, и отметил, что кровь там не была «гнилой» или «свернувшейся».
В первой половине XVIII века появилась еще одна теория, на этот раз за авторством Джона Кука, он утверждал, что менструация связана с лунными циклами. Впрочем, сторонников данной теории мы знаем крайне мало — и это к лучшему.
Есть несколько интересных моментов о менструации в Георгианскую эпоху: женщины, тяжело переносившие этот аспект жизни, обматывали бедра повязкой и подкладывали муслиновую салфетку со вшитой гигиенической прокладкой. Эти прокладки затем кипятили и использовали повторно. Француженки для таких целей брали кусок льняной ткани и обмакивали его в уксус. Из-за отсутствия белья, естественно, могли страдать и сорочки. Однако существовало мнение (например, его поддерживал акушер XVIII века Пьер Дионис), что использовать гигиенические прокладки при относительно легком течении менструации не нужно.
У крестьянок и монахинь из-за особенностей питания менструальный цикл мог быть нерегулярным — это тоже нужно учитывать
Тампоны — тоже знакомая современному человеку вещь. В Георгианскую эпоху тампоны делались из льняной ткани, причем они бывали как одноразовыми, так и многоразовыми. В последнем случае их проваривали в кипятке. Тем не менее тампоны были не слишком популярны — вероятно, это связано со взглядами на «проникновение».
По этой причине использование ткани было, во-первых, более распространено, а во-вторых — выгодно, потому что с середины XVII века импорт хлопка стал значительно дешевле. В анонимно опубликованной энциклопедии Dictionnaire Portatif Des Arts et Métiers («Портативный словарь искусств и профессий») есть сноска с кратким описанием изготовления прокладок — chauffoir — и указание на то, как их складывать и закреплять вокруг тела «лентой». Это очень похоже на описание повязки для послеродового кровотечения. Для лечения менструальных болей использовали все те же средства на травах.
В понимании менструального цикла XVIII век сильно зашел вперед — мы с вами уже это определили. Как минимум отход от гуморальной теории — важный момент в развитии медицины.
Слово «менопауза» тоже придумали французы: первым его упомянул французский врач Шарль-Пьер-Луи де Гарданн в сочинении De la ménopause, ou de l’âge critique des femmes («О менопаузе, или О критическом возрасте женщин») в 1821 году. Говорить о менопаузе начали немногим раньше: в начале XVIII века отмечалось, что после прекращения менструации появляются различные заболевания, упадок сил и так далее. В литературе Нового времени встречается термин «хлороз» (сейчас это называют анемией) — с этой болезнью связывали много различных состояний.
Де Гарданн же связывает менопаузу с такими болезнями, как эпилепсия, гепатит, рак, геморрой, истощение
Эдвард Тилт пошел дальше и утверждал, что менопауза может вызывать алкоголизм, манию и жестокость. Он рассмотрел симптомы и пришел к выводу, что менопауза — критическое состояние нервного возбуждения, однако по его окончании здоровье приходит в норму.
В XVIII и XIX веках менопаузу обвиняли в полнокровии и нервных заболеваниях. Как гормональную проблему ее начали рассматривать только в ХХ веке, уже после появления эндокринологии. Исчезло представление о том, что по окончании менопаузы женщины станут здоровыми и помолодевшими. Вокруг жизни с менопаузой появилось множество домыслов: в интересах фармацевтических компаний было сделать из нее зло, серьезную болезнь. В середине ХХ века менопаузу начали связывать с депрессией, в частности благодаря Фрейду.
Интересный момент: табуированность темы менструации одновременно влияла и на эротизацию темы. Женщина, с одной стороны, считалась грязной, что связано с образом порочной соблазнительницы, а с другой — была недоступной, поскольку сексуальные отношения в этот период были под запретом.
Существовало даже мнение, что кровотечение во время первого полового акта — это менструальное кровотечение, поскольку расширение влагалища «высвобождало» менструальную кровь. Это повлекло за собой утверждение, что целомудренная женщина будет держать «проклятие» в страхе, а сексуально активная получала менструацию в качестве «наказания».
