Район Пренцлауэр Берг в Берлине — настоящий рай для семей. Множество магазинчиков и торговых точек предлагают годовой запас веганских пюре и широкий ассортимент пеленальных столиков «в скандинавском стиле». Чистые мощеные дорожки достаточно широки, чтобы на них могла разъехаться пара колясок-внедорожников, а промоутеры появляются в зеленых зонах не раньше ужина. И все бы прекрасно, но «Большая Мать следит за тобой».
Летом 2021 года на первой полосе журнала Der Spiegel появился следующий тезис: «Именно женщины не дают мужчинам быть активными отцами». Мамы якобы ограничивают своих партнеров в вопросах воспитания и домашнего хозяйства, о чем, среди прочего, свидетельствует и то, как они проводят ревизорскую вылазку в Пренцлауэр Берг, прежде чем позволить своим мужьям гулять там с детьми и общаться с другими папами. Или звонят, пока те на детской площадке, чтобы уточнить, намазан ли ребе нок солнцезащитным кремом, и поругать за купленные в супермаркете подгузники не той марки.
Один из участников с грустью делится историей о том, как он был единственным отцом на занятиях по грудничковому плаванию: «Остальные мамы не были враждебны, но они меня как будто не замечали». Статья о так называемом материнском гейткипинге стала предметом оживленных обсуждений. В еженедельнике Die Welt вышел текст Энн Диттманн под заголовком: «Возьмите себя в руки, папаши!» По мнению автора, гораздо продуктивнее обсудить «отцовскую неэффективность»: «не те» подгузники могут промокнуть, и «кому тогда придется это исправлять?» А журналистка Тереза Бюкер назвала материнский гейткипинг«антифеминистским конструктом, который отрицает ответственность мужчин за собственную эмансипацию».
Пренцлауэр Берг долгое время воспринимался как призма, через которую рассматривали и обсуждали семейную политику в Германии. Безусловно, в чем-то это заслуга многочисленных столичных журналистов, которые не упускают шанса превратить свои повседневные наблюдения в общенациональную полемику. В начале 2000-х, например, бытовала легенда, что это район с самым высоким уровнем рождаемости. Ну а теперь все говорят о несчастных папах-хипстерах, которых властные мамы держат подальше от семейного очага.
Как отмечается в статье из Der Spiegel, достижения отцов «подаются как нечто тривиальное, они игнорируются или становятся объектом иронии». Действительно ли все это — главная причина того, что социальные изменения происходят слишком медленно?
«Когда мы сидим с друзьями или собираемся семьей и начинаем обсуждать детей, мне постоянно кажется, что меня — отца — слегка игнорируют. Стереотипные ожидания несправедливы. Это одна из форм бытового сексизма в отношении мужчин: якобы они не несут ответственности за ребенка и не имеют права брать на себя заботу о нем».
Георг, 31 год, независимый журналист, отец годовалой Лии Матильды
Феномен материнского гейткипинга стал важной частью исследований на тему семьи в 1990 е годы. Речь идет прежде всего о сознательных и бессознательных поступках и словах, с помощью которых мамы контролируют или даже исключают участие отцов в домашнем хозяйстве и общении с детьми. Мы давно к этому привыкли, так что у каждого найдется история на эту тему. Например, о том, как женщина, забирая ребенка у мужа, говорит ему: «Давай, я сама». Или извиняется за наряд, выбранный папой, словами: «Конечно, клетка не сочетается с полоской, но, видимо, ему так не кажется».
Несмотря на все эти дискуссии, гейткипинг, конечно же, не главный фактор, удерживающий мужчин от участия в семейных делах. Наоборот, это скорее возможный результат того, что до сих пор они были рядом лишь время от времени или отводили себе незначительную роль. Об этом говорят и ученые, которые исследуют такое поведение с научной точки зрения.
Традиционные ролевые модели и инструменты социального контроля, как и индивидуальные решения, также способствуют тому, что в первые месяцы после родов именно мама становится главным родителем (по крайней мере, в большинстве пар) и со временем приобретает больше необходимых знаний и навыков (см. главу 5). То, что женщина девять месяцев носила малыша в животе, еще не значит, что ей известно, как правильно держать или пеленать его, чтобы не повредить хрупкий позвоночник.
И когда отцы спустя несколько месяцев начинают брать на себя новые задачи, им предлагается использовать рутинные приемы, которые позволяют более менее успешно справиться с хаосом родительства. В семейных отношениях, равноправных хотя бы в теории, возникает несоответствие позиций «эксперта» и «дилетанта». К тому же совершенно очевидно, что из-за подавленности и бессонных недель и месяцев многим матерям проще «оставить все как есть», чем пробовать новое.
Может, мы слишком многого хотим от отцов, когда говорим, что, невзирая на критику — реальную и предполагаемую, — они должны твердо идти к своей цели и выстраивать тесную связь со своими детьми?
Однако вместо того, чтобы разводить руками и восклицать: «Она меня и близко не подпустит!» — не лучше ли засучить рукава и научиться чему-то новому? «Прими вызов» — вот девиз для этой ситуации.
«Мы с самого начала действительно делили задачи поровну, так что оба всему научились. Это довольно удачная модель. Конечно, личные качества тоже играют роль. У кого-то больше перфекционизма, у кого-то меньше. Но в итоге единственное, что имеет значение, — все ли сделано. Стоит дать себе немного расслабиться: пока всего хватает и ребенку комфортно, все в полном порядке».
Роб, 35 лет, пилот, отец годовалого сына
Вместе с тем гейткипинг закрепляет статус-кво. Так, в недавнем опросе более половины респонденток заявили, что предпочли бы выполнить задачу самостоятельно, а не координировать свои действия с действиями партнера. Немецкий психолог греческого происхождения Василиос Фтенакис в своем долгосрочном исследовании также доказывает, что примерно каждая пятая женщина при помощи гейткипинга ограничивает возможность отца участвовать в заботах по дому и уходе за детьми. Вероятно, это обусловливает определенные последствия: отцы, которые чаще сталкивались с критикой или защитными реакциями в первые месяцы после рождения ребенка, спустя полгода гораздо меньше заботились о малыше. К такому выводу в своем исследовании пришла американский психолог Сара Шоппе Салливан, труды которой оказали большое влияние на полемику о гейткипинге в последние годы.
В ходе эксперимента группа ученых наблюдала за 182 гетеросексуальными парами, в которых оба партнера работали. Спустя три месяца, а затем спустя еще три месяца после рождения малыша пары оценивали поведение отца: понимает ли он, что требуется ребенку? Может ли удовлет ворить его желания? Достаточно ли он играет с малышом? Поддерживает ли близость и теплые отношения? Исследование показало, что все это зависит от поведения матери. Принимал ли мужчина участие в заботе о ребенке с первых дней его жизни, не имело значения: оказалось, важно лишь то, насколько часто женщина занимала оборонительную позицию.
«Мне кажется, успокоить нашего ребенка можем мы оба. Что жена умеет лучше, так это одевать его. Если мне приходится сначала наряжать его в боди, потом натяги вать штаны и носки, разворачивается нешуточная борьба. Она же управляется в три движения. Сам не понимаю по чему, но у меня все идет как-то не так».
Ян, 30 лет, видеопродюсер, отец годовалого сына
В начале XXI века, незадолго до взлета популярности реалити-шоу и соцсетей, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе начал, возможно, «самое вуайеристское антропологическое исследование», как описали его в The New York Times. В течение трех лет ученые следили за жизнью 32 американских семей среднего класса, в которых оба партнера работали. Их повседневные заботы были задокументированы в видеоматериалах общей продолжительностью 1540 часов. И хотя с тех пор прошло почти 20 лет, едва ли парам стало про ще совмещать две своих работы с третьей — работой по дому: готовкой, походами по магазинам, уборкой, гигиеной, досугом. Так много ролей, так много задач.
«Координировать это сложнее, чем отвечать за постановку театрального представле ния, — заявила в интервью The New York Times руководитель ница исследования Элинор Окс. — К тому же генеральной репетиции не бывает». Поскольку смарт-гаджетов и вездесущих GPS-чипов тогда еще не было, студентам приходилось вручную фиксировать поведение семейных пар. Они были удивлены огромным количеством ссор и ожесточенных споров, свидетелями которых стали. Как отмечается в самой работе, исследование превратилось в «лучшее противозачаточное средство».
В ходе исследования выяснилось, что в среднем мамы тратят 26% своего времени на домашние дела, а папы — 14%. Уходу за детьми и хозяйству женщины уделяют 39% времени, мужчины — 23%. Матерям удается выкроить 13% времени на перерывы в работе по дому — их исследователи обозначили как «свободное время». У отцов этот показатель составляет 21%. Помимо всего прочего, собранные данные содержат нелестный для мужчин факт: чаще всего они оставались в комнате одни, даже когда жена и дети были дома. Эти данные соответствуют действительности и сейчас, 20 лет спустя.
«Моя вторая жена и дочка часто ругают меня за то, что я отвлекаюсь. „О, он снова в своем мире“, — говорят они. И все-таки это еще и привилегия — иметь возможность просто сказать: „Ну, все это меня сейчас не интересует, лучше подумаю о своем“. Но когда я действительно рядом и уделяю внимание, отношения с ребенком складываются совсем иначе».
Франц, 45 лет, физиотерапевт, отец четырнадцатилетней Трикси
Кроме того, участники эксперимента четыре раза за день сдавали образцы слюны, чтобы отслеживать уровень кортизола — гормона стресса. Чем больше времени отцы после работы проводили дома, тем ниже был уровень кортизола: получается, дома они могли расслабиться и отдохнуть. При этом у матерей стресс не уменьшался: видимо, семейные дела казались им не менее изматывающими, чем рабочие будни.
Кортизол у них падал только после того, как они за мечали, что мужья занимаются домашними делами или смотрят за детьми. Почему же тогда, если совместный труд снижает у матерей уровень стресса, гейткипинг остается таким распространенным явлением?
Женщины постоянно подвергаются критике практически за что угодно — за интеллект, за напористость. Об этом Эми Ричардс, феминистка третьей волны, пишет в своей книге «Делаем выбор. Как завести ребенка и не потерять себя» (англ. Opting In. Having a Child Without Losing Yourself). «Но существование материнского инстинкта редко подвергается сомнению, поэтому они берут на себя ответственность за все это», — продолжает она. Гейткипинг, вероятно, представляет собой не столько защитную реакцию на невнимательность или даже халат ность отца (как бы то ни было, доказать это невозможно), а скорее служит проявлением чрезвычайно высоких стандартов, которые мамы задают самим себе. И делают они это вовсе не ради удовольствия.
Причина заключается в том, что идеологический образ хорошей матери в XXI веке по-прежнему оказывает на женщин огромное влияние, считает исследовательница в области образования Маргрит Штамм. «Если отец с утра приведет в садик нерасчесанную дочку, это сочтут не его промахом, а упущением мамы. И когда ребе нок плохо себя ведет, всему виной, конечно же, материнское воспитание. Поэтому женщинам приходится доказывать, что они хорошие мамы, даже когда ходят на работу».
Отцы от подобного давления не страдают. Нам гораздо легче «сохранять спокойствие» (само собой, если жизни и благополучию детей ничто не угрожает) и играть роль непринужденного родителя. Внешнее и внутреннее напряжение приводит к расколу в семейных парах, потому что неожиданно оказывается, что партнеры не могут друг друга понять.
