«Одни танцуют и веселятся, другие испытывают экзистенциальный кризис»: откровения вебкам-моделей комментирует психолог

Что это такое

История

Вебкам — явление далеко не новое: первые веб-модели появились примерно в конце 1990-х, стоило интернету захватить крупные города.

Принцип

Сейчас это крайне прибыльная индустрия демонстрации тела на специальных сайтах для взрослых, где зрители платят девушкам за те или иные действия: станцевать, снять белье или, наоборот, надеть что-то сексуальное. Впрочем, не всегда это действия эротического характера. Иногда клиентам хочется поговорить или, например, послушать, как модель играет на укулеле (если это обозначено в ее аккаунте). Суть одна: клиент заказывает — девушка выполняет перед камерой.

Рынок

В 2016 году журнал Newsweek подсчитал, что вебкам-индустрия приносит по два миллиарда долларов в год, при том что порнорынок в целом оценивался на тот момент в пять миллиардов. То есть 40% рынка — это вебкам. Что вполне понятно: при минимуме усилий, не выходя из дома, мужчина получает нужное ему общение, ласку и внимание. Идеальная концепция по нынешним временам.

А вот еще одна любопытная статистика. По данным российского агентства WebcamCash, 37% вебкам-моделей — девушки из стран СНГ. Каждый день одна новая вебкам-студия начинает набор сотрудниц для работы на сайтах. Индустрия растет невероятными темпами вместе с количеством девушек, которые в ней работают.

Приватность

Система оплаты используется такая, чтобы максимально снизить риск пересечения модели с клиентом в реальной жизни. Чтобы те не шпионили, им не сообщают ни банковские счета, ни кошельки.

Для повышения градуса приватности моделей транслируют на зарубежных сайтах, так что девушки обычно знают предпочтения мужчин со всех концов света и умеют подстраиваться. Известно, что американцы любят более раскрепощенных моделей и лояльно относятся к полноте, а японцы и корейцы предпочитают скромных, стройных, миловидных девушек.

Привлекательность

Чем же привлекателен для девушек этот сопряженный с большими рисками бизнес? Основные причины — быстрый высокий заработок, не требующий, в общем-то, никаких навыков и даже, как выяснилось, английского языка: большинство стримерш пользуется переводчиком. Работать можно удаленно, в любое время, при этом не нужно вливаться в коллектив и выслушивать претензии начальства. Для юных девушек, не имеющих средств, опыта работы и образования, это практически социальный лифт.

Законодательство

На всякий случай напоминаем: деятельность вебкам-моделей нелегальна по российскому законодательству, поскольку подпадает сразу под две статьи Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ): 171-я «Незаконное предпринимательство» и 242-я «Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов».

Вебкам-модели из России рассказали Psychologies.ru, что привело их в вебкам-индустрию и как проходят их трудовые будни.

Истории героинь

Адель, 27 лет

До вебкама я работала сервис-менеджером в люксовом салоне красоты в Москве, у меня в подчинении был маленький штат из пяти человек, я организовывала их работу, вела медиапроекты и общалась с клиентами. Но грянул локдаун, и все мои карьерные планы рухнули.

Во время карантина я отчаянно искала работу и наткнулась на объявление от вебкам-студии. Мои будущие обязанности были завуалированы «работой онлайн-ведущей, не стесняющейся общаться и показывать свои таланты». Когда мне показали студию и фрагмент прямой трансляции одной из моделей, я была в шоке. Но потом, подумав, решила, что, в принципе, работа интересная и обещающая большую прибыль, особенно учитывая, что в карантин все сидят дома и ищут компанию для досуга.

Когда я уже освоилась и поняла, как технически все устроено, решила начать сольную карьеру дома. И так я стримлю уже два года. За это время успела пожить в пяти разных странах, выучить четыре языка и найти себя в творчестве. Мне хватает денег, и я не привязана к графику и офису.

Мои первые трансляции прошли как в тумане, с трясущимися коленками, но были довольно веселыми. Новая модель получает на сайте значок «new» и высокое место в топе, что провоцирует большой поток пользователей.

Я на тот момент активно учила французскмй язык и решила заняться домашними заданиями в прямом эфире, превратив это во флирт: мои зрители проверяют мой скилл французского, и если я ошибаюсь, то снимаю с себя элемент одежды. Другая девочка в нашей студии играла в шахматы на раздевание.

На деле шоу может быть любым, и здесь можно дать волю фантазии, а контролировать чат можно, отправляя в бан грубых пользователей.

Я очень быстро поняла, что, хотя обычно туда приходят за откровенным контентом, там есть огромное количество людей, которые просто убивают время. Так, например, один из моих постоянных пользователей — инвалид от рождения, и у него нет иной возможности провести время с женщиной, другой страдает легкой формой аутизма и почти не выходит из дома, еще один — чрезвычайно занятой бизнесмен-ученый.

Мне нравится то, чем я занимаюсь, у меня впервые много свободного времени при высоком уровне дохода, интересно изучать зрителей, их заморочки и фантазии.

Эта деятельность, конечно, не для всех. Одни кайфуют от того, что «танцуют, веселятся и разводят мужиков на деньги», как выразилась одна из бывших коллег, другие испытывают тяжелый экзистенциальный кризис. У многих падает либидо, возникают серьезные проблемы в отношениях. Я тоже проживала периоды апатии.

Они поначалу удивились, но поддержали меня. Так что когда однажды злоумышленники пытались шантажировать меня массовой рассылкой списку контактов, мы с мамой вместе выбирали удачные кадры, чтобы предложить шантажисту. Он даже не ответил на это сообщение и оставил всякие попытки манипулировать мной.

Но я также знаю пару историй моих коллег из студии, которые по своим причинам решили скрыть свою работу от родных и очень трагически проживали истории с шантажом в соцсетях. К сожалению, от этого практически невозможно застраховаться, особенно если ранее модель имела популярные аккаунты. Нейросети сейчас позволяют по одному скриншоту из трансляции вычислить любые твои следы в интернете.

Конечно, полно историй, связанных со всякими извращенцами, педофилами, которые просят одеваться как ребенок, делать хвостики, называть их папочкой. Очень много повернутых на маленьких девочках… А еще много фетишистов — например, меня клиент однажды попросил взять мою уличную обувь и сидеть с ней минут пять, молча, держа ее возле лица. Это было одно из самых моих странных приватных шоу.

Вдобавок полно юзеров, которые любят унижать женщин. Они оскорбляют, пытаются довести до слез. Многие девчонки, для которых в приоритете заработать деньги, это терпят, но потом их выносит, психологически это очень тяжело.

Конечно, все зависит от индивидуального восприятия. Для кого-то само понятие вебкам — это уже что-то грязное, а для кого-то 40-сантиметровый дилдо нормально себе в задний проход засунуть. Все от человека зависит.

Мария, 27 лет

До вебкама я три года работала юристом в юридических компаниях и госструктурах. Не всегда это приносило достойный доход, вдобавок в юриспруденции часто приходится умалчивать какую-то информацию, чтобы клиент платил больше и больше. Я очень разочаровалась в этой профессии, устала, перегорела.

Вебкам я попробовала по рекомендации друга, который сказал: «Ты не обязана раздеваться или делать то, что не хочешь. Есть твои правила, никто тебя ни к чему не принуждает. Можно зарабатывать, просто быть собой».

Когда я уже шла в эту «профессию», прекрасно понимала, что все тайное становится явным, что в любом случае все все узнают. Пришлось почистить соцсети, закрыть аккаунты, удалить фотографии. Это, конечно, все равно ни от чего не защищает: ты «засвечиваешь» лицо в первом же эфире. После этого можешь считать, что все твои знакомые и родные в курсе, чем ты занимаешься: есть масса сайтов и приложений, которые легко тебя выдадут.

Во время одной из трансляций мне на телефон начали приходить сообщения от друзей со скрином из видео. Реакция была разная: от «Пожалуйста, скажи мне, что это не ты» до «Ого, ты такая смелая! Круто, молодец!». Сначала я очень запаниковала. Больше всего меня волновало, что скажет семья, сестра. К счастью, близкие меня поддержали. Стадия принятия наступила быстро, и скоро все забыли эту историю.

Работа в вебкаме подразумевает, что девушки в большинстве своем оказывают услуги сексуального характера виртуально. Обычно это раскрепощенные позы, жесткая эротика. Мой формат — танцы, общение. Человек проводит с тобой время и платит тебе просто потому, что ты ему нравишься. Особенность вебкама в том, что большинство девушек идут туда в юном возрасте, не имея опыта работы, и у них складывается впечатление, что в жизни все вот так легко и весело.

Конечно, бывают неприятные моменты. Иногда тебя могут застать врасплох, сказав «Я вижу тебя сейчас в окне, ты танцуешь». Такое, конечно, пугает, но, как правило, это просто провокации.

Мнение, что в вебкаме сидят отбросы общества, на мой взгляд, ошибочно: там много умных людей, людей с ограниченными возможностями. Конечно, извращенцев хватает, но и в этом есть своего рода плюс: они пользуются возможностью смотреть на девушек онлайн вместо того, чтобы причинять вред женщинам на улицах.

Я не могу сказать, что испытываю огромный кайф от этой работы. Танцевать пять-шесть часов каждый день сложно. Зато такая работа дает свободу — тебе не нужно сидеть в офисе, уговаривать клиентов, ты можешь работать откуда хочешь, заниматься чем хочешь — йогой, спортом, игрой на фортепиано.

Алена Елшина, психолог, в прошлом вебкам-модель

Очень часто на сайтах поиска работы вебкам-моделей есть калькулятор, который высчитывает, сколько они зарабатывают. И эти цифры в какой-то степени верные, если соблюдать условия — количество отработанных часов и тому подобное. Но сейчас из-за большой конкуренции на сайтах без хорошего старта в виде обучения со стороны администрации, промо-периода и тому подобного ничего не получится.

Раньше можно было спокойно садиться в онлайн, когда ты новичок, и зарабатывать 100–200 тысяч рублей. Сейчас ситуация изменилась, и сказать, сколько зарабатывают модели, сложно — у каждой девушки эта цифра своя. Сумма колеблется от зарплаты официантки до бесконечности, в среднем это 150–200 тысяч.

Я попала в вебкам в 2015 году. Мне было 18 лет, я была студенткой, жила в маленьком городке, и мне не хватало денег, которые давали родители. Однажды увидела объявление — такой, знаете, спам во «ВКонтакте»: «Есть работа для таких красивых девушек, как ты». Я ответила на это сообщение, меня пригласили на своего рода встречу. Через некоторое время пригласили на повторную встречу, ну и я согласилась работать.

За всю вебкам-карьеру меня шантажировали четыре раза. Могу сказать, что первые два шантажа были самые жесткие. В первый раз мой молодой человек и родители узнали, чем я занимаюсь. Со мной в один день перестали общаться самые близкие люди. Это был тяжелый момент, я чувствовала себя совершенно одиноко, не знала, что делать дальше со своей жизнью. Из-за этих событий я приняла решение, что больше не буду работать в вебкаме, но потом все равно вернулась.

Когда меня шантажировали второй раз, про мою профессию узнали все родственники. Они начали унижать меня за мой статус, говорить гадости, потому что толком никто не знал, что такое вебкам-модели. Фактически это приравнивалось к проституции. Последние два шантажа прошли легче, чувство стыда уменьшилось, но все равно никуда не ушло.

Я часто скрывала от бойфрендов, где работаю. Только через три года начала открыто об этом говорить. Отношение к вебкаму к тому моменту изменилось, многие начали реагировать лояльно.

Со временем у всех вебкам-моделей происходит профдеформация. Дикие запросы мемберов (платных пользователей вебкам-ресурса, вступивших в фан-клуб конкретной модели) перестают казаться дикими. Опытную вебкам-модель, наверное, уже ничем не удивишь.

Ко мне года два приходил мембер, который любил унижения. Он прикупил себе однажды зажимы для сосков и просил меня приказывать ему, чтобы он их надевал. Часто клиенты просят реализовать какие-то фантазии, связанные с несовершеннолетними.

Я часто вступала в абьюзивные отношения, когда мембер манипулировал мной с помощью денег. Сейчас ко мне часто обращаются девушки, которых так же абьюзят — оскорбляют, унижают, но дают большие чаевые, и девушка не знает, как с этим работать.

Очень многие модели выгорают, потому что обычно на них смотрят как на вещь. Мы же говорим о сексуальном взаимодействии… Это происходит каждый день, и модель начинает воспринимать себя так же, как ее воспринимает мембер, — как предмет.

По моим ощущениям, главная боль девушек в вебкаме — то, что у них не получается достичь идеала, стать топовой моделью. Иногда девушки приходят в вебкам не за деньгами, а чтобы восполнить голод — по вниманию, по любви (пусть она в данном случае и выражается в деньгах), и так далее. Понятное дело, это совсем не то место, где можно получить любовь и внимание (хотя у единиц получается это сделать).

Я ушла из вебкама после года психотерапии, отработав моделью пять лет. Окончила педагогический вуз, отучилась на психолога, образование стало моей опорой. Я поняла, что могу помогать моделям работать над проблемами, с которыми столкнулась сама.

Комментарий эксперта

Татьяна Межелайтис, психолог, сексолог, системный семейный терапевт

На первый взгляд выглядит легко и просто. Состоятельные мужчины и красивые девушки… но обратная сторона есть у всего.

Среди пользователей этих услуг большинство мужчин с низкой самооценкой. Им сложно строить отношения в реальности, поэтому они предпочитают заплатить и не думать. Бессознательно такие мужчины уверены, что самое ценное в них — деньги, отрицая наличие обаяния, интеллекта, харизмы и других достоинств. Многие не хотят серьезных отношений, боясь быть отвергнутыми, сказывается предыдущий опыт.

Предприимчивые девушки используют это и говорят с мужчинами на их языке, на языке денег. Это часть мифа, что всем женщинам нужны только деньги.

В работе девушек обыватель видит лишь поверхностный слой истории: на работу ходить не надо, сиди себе перед камерой, деньги текут рекой. Но помимо стресса, шантажа и угроз есть физические нагрузки. Одно дело танцевать в свое удовольствие и совсем другое — для работы.

Тело быстро надоедает, поэтому пользователи предпочитают часто менять девушек. Опять же, это позволяет не привязываться, потому что для них эмоциональная привязанность — это про боль, сказывается травматический прошлый опыт.

Чтобы удержать клиента долго, надо быть современной Шахерезадой. Это включает в себя не только навыки разговора и танца. Интересна всегда в первую очередь личность. И общение может быть настолько интересным, что уже не до раздевания. Но до статуса «Личность» надо еще дойти.

Достигают этого уровня единицы. Таким девушкам нужно постоянно прокачивать себя, заниматься образованием, развитием. И, в какой-то мере, быть психологом. Так что про легкость такой работы можно забыть.

Люди по обе стороны камеры со временем становятся похожими друг на друга: им все сложнее выстраивать отношения в реальности. В реальной жизни не выключишь изображение, если партнер вдруг мешает. Придется учитывать потребности другого, подстраиваться, прикладывать усилия, делать все то, что необходимо в нормальных отношениях. А этих навыков нет. Возникает стресс, и реакция многих — избегание.

Для обоих камера, компьютер — это про иллюзию защищенности, такой детский способ защитить себя: в случае опасности кнопку нажал и все, я в домике. Но на самом деле это убегание от себя.

Если говорить об опасности, то она здесь не только психологическая. Страх общения с реальным партнером у кого-то будет снижать возбуждение, и желаемого результата можно не достигнуть. Ограничиваясь самоудовлетворением, человек лишает себя огромного удовольствия реального секса.

Есть и другие минусы. В результате привыкания снижается чувствительность как у женщин, так и у мужчин. Для последних это чревато не только невозможностью получить разрядку, но и преждевременным семяизвержением.

Еще один факт. Во время полового возбуждения идет выброс адреналина в кровь. Сжигается он только через физические нагрузки. При самоудовлетворении такие нагрузки минимальны, а следовательно, адреналин остается в организме, а организм в стрессе. Стресс бьет по всем органам, в том числе и по половым. Круг замыкается. Это лишь немногие факты, но и по ним можно судить, что привыкание к самоудовлетворению не такая уж безобидная вещь.