«Мой 20-летний сын выставил мне счет: «Не могу простить вам с отцом, что вы не развелись раньше. Вы придумали себе, что нужно ради меня спасать семью. Неужели вы думаете, что я не видел вашего вранья? Походы в гости под флагом «Мы дружная семья». А дома ты уходила в спальню, отец на диван. Соседи были нам ближе, чем вы с отцом друг к другу. И вы втянули меня в это!» А недавно я выяснила, что сын бросил институт, хотя каждое утро уходил якобы на учебу, — рассказывает 40-летняя Алла. — Я спросила, почему он не сказал правду, он ответил: тебе ли меня осуждать?»
Нам кажется, что мы поступаем так, что-то недоговариваем или изображаем что-то специально ради их же блага, но полезно ли им это? И чему мы на самом деле их учим?
Мое продолжение
Наверное, каждый отец или мать немного нарциссы, но не все мы можем признаться, что любим в ребенке продолжение себя. Иногда это не реальное продолжение, а идеальное, нарисованное в воображении.
Через оценки детей мы видим оценку нас самих: какие мы родители? Настолько ли успешны, как кажется? Лучшая школа, олимпиады, соревнования, английский с пеленок — мы не жалеем сил и финансов. И поэтому не допускаем мысли, что сын или дочь будут не такими, как мы себе нарисовали.
«Я поступил в институт в 90-е, конкурс был высоким, и весь 10-й класс я занимался с репетиторами, на которых родители тратили все деньги. А я с треском вылетел после первой же сессии, — вспоминает 50-летний Дмитрий. — И пошел работать продавцом в магазин бытовой техники. На семейном совете мне строго-настрого было запрещено рассказывать кому-то из родственников, что я отчислен. Пока однажды меня не застал на рабочем месте мой дядя. Во мне тогда боролись два чувства: было стыдно, словно меня поймали на воровстве, но я также испытал огромное облегчение, что теперь не придется врать».
Они с трудом обретают самостоятельность, родительский контроль мешает формированию их идентичности
Особенно трудно воспринимают провалы те родители, кто не способен увидеть в ребенке отдельную личность.
«Часто это относится к мужчинам и женщинам, которые не нашли свой путь, призвание, чувствуют нереализованность и возлагают на ребенка задачу воплотить то, что не получилось у них самих, стать оправданием их существования, — объясняет системный семейный терапевт Инна Хамитова. — И вот этого мальчика или девочку начинают решительно направлять по пути, который для него/нее и за него/нее выбран. И всю свою жизнь такие дети вынуждены подтверждать и оправдывать надежды родителей-нарциссов».
Они с трудом обретают самостоятельность, потому что родительский контроль мешает формированию их идентичности. А после смерти родителей такие дети лишаются опоры и часто теряют смысл жизни, потому что его — своего собственного — они так и не нашли.
Свет мой, инстаграм (запрещенная в России экстремистская организация), скажи…
«Смотрите, какой у меня прекрасный ребенок!» — разве это не поддержка?
«Да, ребенок счастлив, для него лучшая награда — похвала мамы или папы. Но нередко у родителя есть вторичная выгода: он реализует свои потребности в признании через ребенка, — отвечает экзистенциально-гуманистический психотерапевт Станислав Маланин. — Для ребенка это становится моделью, которую — с большой вероятностью — он воспроизведет в будущем». Не быть счастливым, а быть успешным во что бы то ни стало.
В соцсетях многие родители демонстрируют успехи детей. В большинстве случаев не спрашивая у ребенка разрешения на то, чтобы опубликовать его фото.
«Если мы так поступим со взрослым, он предъявит претензии: почему ты выставляешь мое изображение, не согласовав со мной? — рассуждает психотерапевт. — Но почему-то, когда дело касается собственных детей, мы пренебрегаем их согласием, даже не предполагаем, что им может быть неприятно это — если не сегодня, то позднее. И если подростки еще пытаются постоять за себя, то маленькие дети часто не могут этого сделать. Задумываться о последствиях — задача взрослого, родителя».
Ребенок живет по двойным стандартам: дома видит одно, а в постах мамы или папы совсем другое
При этом то, что выдается вовне, не каждый раз совпадает с тем, что происходит в реальности за границами соцсетей. И тогда ребенок живет по двойным стандартам: дома видит одно, а в постах мамы или папы совсем другое.
«Мама регулярно выставляла в «Одноклассниках» картины семейной идиллии: мы едем на дачу, отдыхаем на море, — вспоминает 30-летняя Людмила. — Наверное, эти фотографии — единственные редкие моменты, в которые я видела отца более-менее трезвым. Потому что мама просила его потерпеть, пока она не сделает снимок».
Когда для гостей или в соцсетях выдается одна информация, а в реальности происходит другое, создается почва для того, чтобы ребенок учился врать или что-то скрывать, считает Станислав Маланин: «Сначала привыкает лукавить, привирать из страха подвести родителей. А потом, вырастая, присваивает такую модель поведения себе. Кроме этого, он перестает верить себе и своим чувствам. И у него есть все шансы попасть в те же деструктивные отношения, что он наблюдал в детстве».
Конечно, мы не хотим такого для детей. Мы можем сдержать свое желание выглядеть в глазах других успешней и счастливей, чем есть на самом деле. Можем объяснить, что семейные фото не репортаж о повседневности, а съемка на память, своего рода «избранное», куда входят только самые счастливые моменты.
Но следует ли нам посвящать своих детей во все сложности, которые возникают в семье? Не нанесет ли честность вред?
Дело не в тебе
Вряд ли нам удастся скрыть от детей, что папа потерял работу, но насколько подробно рассказывать о финансовых затруднениях? Говорить ли о разладе между мамой и папой?
«Дети всегда чувствуют ложь, поэтому объяснять нужно максимально близко к правде, — убежден Станислав Маланин. — Но родители могут оценить, что ребенок поймет, а что нет. И сообщение не должно звучать как гром среди ясного неба: «Никита, мы с папой разводимся, но дело не в тебе». Никита точно решит, что дело в нем, ведь дети думают, что все происходит из-за них. Поэтому требуется более подробное объяснение: «Сынок, бывает так, что люди перестают друг друга понимать и любить. Мы решили разойтись, потому что так легче будет всем. Но и мама, и папа всегда будут тебя любить и поддерживать».
Дети доверяют родителям больше всего. Их обман меняет отношение ребенка не только к ним, но и к миру
Объяснять ребенку, что происходит, в соответствии с его развитием, — нелегкое дело, даже когда разговор не касается болезненных тем и таких сложных чувств, как гнев или обида, которые члены семьи порой испытывают друг к другу. Но молчание может дорого обойтись.
«Я не общался с отцом, мама говорила, что он сбежал и не хочет нас знать. Когда мне было уже почти 35, я впервые встретился с ним и узнал, что мама уверяла его, будто это я не хочу его видеть, — признается 42-летний Андрей. — После этого я уехал и почти пять лет не разговаривал с матерью, пока отец не попросил меня выйти с ней на связь. Она иногда мне звонит. Но я не могу ее простить за вранье в течение 35 лет».
Дети доверяют родителям больше всего. Их обман меняет отношение ребенка не только к ним, но и к миру.
«В детстве я подобрала на улице рыжего котенка. Мама сказала: «Пусть пока посидит в ванной», — вспоминает 39-летняя Тамара. — Я ушла в музыкальную школу, а когда вернулась, мне сказали, что котенок отправился погулять. Я искала под ванной ту дырку, через которую он ушел, но не нашла. Сейчас понимаю, что родители выкинули его на улицу или еще что-то. Думаю, чувство вины заставляет меня брать кошек с улицы. Сейчас у меня их пять».
Энергия честности
Здоровые отношения в семье предполагают, что там нет ничего скрытого друг от друга. Того, что однажды, как фурункул, может прорваться или, наоборот, оставшись скрытым, вызвать абсцесс всего организма. В здоровых отношениях мы честны с близкими.
В нездоровых семьях много лжи и секретов «на ровном месте». Домочадцы привыкают врать и выкручиваться по пустякам. Обслуживание секрета требует от семейной системы много энергии. А в здоровой семье эта энергия идет на развитие.
«У меня есть знакомая семья, где каждую пятницу все собираются вместе и обсуждают свои дела за неделю. Детям 18 и 21 год. Они рассказывают о том, что происходит у них с учебой, отношениями с парнями и девушками, — рассказывает Станислав Маланин. — Отец и мать делятся успехами и сложностями на работе. И это происходит без сарказма и оценок. Все члены семьи откликаются на ситуацию, на переживания другого».
Это значит, что дочь и сын понесут в будущие отношения именно такую систему коммуникации. И их дети будут так же честно разговаривать с родителями.
Чаще всего мы молчим или обманываем из страха, что нас не примут, осудят, отвергнут. Но если мы будем избегать открытых, а возможно, и жестких разговоров, мы перестанем быть настоящими, считает семейный системный психотерапевт Инна Хамитова.
