Практически у каждого из нас найдется история о симпатии, которая осталась безответной. «Мои родители на лето снимали дачу, и по соседству жила девочка Лена, которая мне страшно нравилась, — рассказывает 43-летний Никита, — нам было не больше четырех, когда мы встретились впервые, и потом несколько лет подряд повторялась история: я мечтал играть с ней, делал разные детские подарки, но Леночке всегда нравился какой-нибудь другой мальчик из нашей компании».
В детстве и юности мы как будто испытываем сами себя, прислушиваемся к своим чувствам, измеряя их глубину и силу. Но даже первые односторонние влюбленности порой вызывают у нас не только светлую грусть, но и досаду. А взрослая неразделенная страсть причиняет настоящую боль и порой искажает линию судьбы. Особенно если длится долго — или повторяется не один раз…
Мы в матрице?
Взгляд на любовь как на стихию, которая нам неподвластна и не зависит от нашего выбора, сложился в европейской культуре в эпоху романтизма и поддерживается до сих пор. Но мы теряем голову не просто так: мы выбираем (хоть и бессознательно) тех, чье поведение кажется в чем-то знакомым.
«Вспомните, как вас любили в детстве, и вы узнаете, как вы будете любить во взрослом возрасте, — объясняет системный семейный психотерапевт Инна Хамитова. — В детстве нас окружают взрослые: не только родители, это может быть бабушка, дедушка, папа, няня, старшая сестра, брат — те, кто нас растит и ухаживает, и мы адаптируемся к ним, создаем свой способ выживания рядом. Этот основной способ воспроизводится во взрослых отношениях».
Если наш старший был включен, доступен и внимателен, мы ищем объекты влюбленности с такими же качествами. Но если мы привыкли к тому, что близкие нам недоступны, холодны, причиняют боль, мы приспосабливаемся к этой ситуации. Так и выходит, что мы оказываемся рядом с теми, кто будет причинять боль.
На сознательном уровне мы желаем найти что-то другое, но бессознательно повторяем сложившуюся в детстве ситуацию: мы как будто считаем, что отношения должны быть именно такими. Ранний опыт становится матрицей, согласно которой мы создаем новые отношения.
личные признания
Алена, 30 лет
Мы встречались два года, ездили в отпуск, иногда я оставалась у него недели на две. А потом он женился. Мы работаем в одном вузе, на разных кафедрах. Иногда пьем кофе, я жду этих встреч. Он думает, мы друзья. Я слушаю его рассказы про жену и дочку и мечтаю, чтоб они развелись. Запрещаю себе, но все равно надеюсь, что он вернется ко мне.
Ирина, 47 лет
Когда я наконец призналась ему, он ответил, что я милая, но не его тип. Мое сердце было разбито, я даже переехала в другой город, чтоб выкинуть это все из головы. Прошло пять лет, но я до сих пор смотрю его соцсети, хочу знать, как он живет. Понимаю, что это не моя жизнь, но другой у меня нет.
Галина, 46 лет
Я замужем 15 лет, при этом три года влюблена в другого. Пошла на курсы немецкого и влюбилась. Занимаюсь теперь частным образом. О своих чувствах говорить не собираюсь, мне достаточно видеть его.
Светлана, 23 года
Год встречаемся с Гошей, он знает моих друзей, но со своими не знакомит. Вообще редко бываем где-то вдвоем. Когда я говорю, что люблю его, он улыбается, а если спрашиваю, как он относится ко мне, отвечает: «Сама как думаешь?» или «Откуда такие вопросы?». Наш роман бесперспективный?
Олег, 21 год
Есть у меня однокурсница, она заходит в аудиторию — у меня сердце подскакивает. А когда ее нет, мир теряет смысл. Она супер, а я обычный, без шансов. Да и, по правде, не могу представить себе, чтобы мы начали встречаться. Но я счастлив, когда она рядом.
Павел, 31 год
Старше меня на 14 лет, руководитель моего отдела. Красивая и умная, замужем и счастлива, что я ей предложу?! Вот и молчу, довольствуюсь ролью преданного помощника. Друг говорит: найди другую наконец. Но ведь это надо захотеть, а я не хочу.
Леонид, 29 лет
С моей любовью я познакомился на свадьбе приятеля: это была его невеста. Я понял, что пропал и надо спасаться. А вместо этого превратился в друга семьи. Если они ссорятся, мирю их. А хотел бы увести ее!
Будьте моим идеалом
Мы традиционно говорим о неразделенной любви, подразумевая напряженность и остроту этого чувства. «Но это — влюбленность, то есть интенсивное переживание своей фантазии о ком-либо, — считает юнгианский психотерапевт Дмитрий Котенко, — влюбляясь, мы не чувствуем земли под ногами, тогда как любовь — связь с реальной личностью, она требует надежной почвы, на которой можно выстроить отношения, способные выдержать зной и стужу, дождь и засуху. И когда кто-то говорит, что любит другого безответно долгое время, правильней сказать, что он поддерживает свою влюбленность в образ».
Но зачем мы ее поддерживаем? Может, нам просто «нравится страдать», как иногда говорят свидетели этого переживания? Нет, безответно влюбленные стремятся вовсе не к страданию, а к связи: пусть лишь мысленная, она спасает от одиночества.
«В каждом заложена потребность в близких отношениях, — подчеркивает Инна Хамитова, — но строить их — большой труд». Создавая иллюзорные отношения с образом, живущим в мечтах, мы избавляем себя сразу от нескольких опасностей: от разочарования, неизбежного при реальном близком знакомстве, и от вторжения непредусмотренных факторов.
Как бы ни была печальна безответная привязанность, эти отношения парадоксальным образом стабильны. Их не придется выстраивать заново после рождения ребенка, болезни родственника, переезда, не нужно бояться их потерять…
«Вспомним историю Сольвейг, — предлагает Инна Хамитова, — если бы Пер Гюнт не странствовал, а женился на ней, изменял с соседками и пьянствовал по кабакам, был бы его образ таким привлекательным?» То же самое можно сказать о многих романтических сюжетах: Резанов и Кончита, Татьяна и Евгений Онегин…Безответно влюбленный живет в своем мире, защищенный от ветров реальности и от времени: идеал не стареет.
Приближаясь к реальности
Глубокие диалоги с возлюбленным происходят в нашем воображении, но мука неразделенной страсти реальна. «Мы проецируем образы своей души на другого и путаем духовную жажду целостности с обычными человеческими отношениями, — объясняет Дмитрий Котенко. — Если жажда велика, мы переживаем иллюзию, что именно этот другой сделает нас целостными и даст счастье».
Отказ в отношениях (реальный или предполагаемый) мы воспринимаем как разлуку с важной частью себя. Но это слишком большой запрос к партнеру: ответственность за духовное развитие лежит на нас самих. Осознание, что счастье и возможность ощутить свою целостность зависит не от другого, а от нас, может успокоить страдания.
К реальности может приблизить настоящий, а не мысленный разговор о чувствах. Почему мы его боимся, разве услышать «ты мне нравишься» кому-то неприятно?
«Признание — не требование, оно не проламывает границ и оставляет другому свободу, — подчеркивает Инна Хамитова. — Но если ставить вопрос как „выходи за меня замуж“ или „хочу тебя сейчас же“ — это потребительское отношение, а не любовь. Или когда в нем содержится скрытое обвинение: „Я страдаю от любви, и ты виноват“ — это уже эмоциональный шантаж».
Поэтому сначала полезно самим осознать свои чувства. «Часто признания не принимаются потому, что адресат чувствует, что они направлены не на него, — добавляет Дмитрий Котенко, — что собеседник грезит о ком-то фантастическом. Это действительно может отпугнуть».
Мы создаем фигуры недоступных возлюбленных, объясняя себе это по-разному. Доступные кажутся скучными; кто-то говорит: «Я завоевательница» и интересуется исключительно женатыми мужчинами, а кто-то: «Я никчемная, на меня не обратят внимания»; кто-то влюбляется в знаменитостей. С этим хорошо бы пойти к психотерапевту.
«Но у такого клиента трудности с близостью, — замечает Инна Хамитова, — он обесценивает другого: „вот придурок, что за чушь“, либо боится отвержения. Может быть полезным почитать книги, чтобы понять, какие глубинные вопросы стоят за безответной любовью. В этом случае терапевт может стать „промежуточным объектом“, с которым легче войти в близкий безопасный контакт, открыться».
Нет других способов создать отношения, кроме как учиться их создавать. Если мы хотим плавать, необходимо войти в воду.
«Не могу ответить взаимностью»
Случается, что признание застает нас врасплох. О вариантах поведения в этой ситуации размышляет психодраматерапевт Наталья Паевская.
Можно поблагодарить другого за искренность и прямо сказать: «К сожалению, я не чувствую того же». И, например, рассказать, какие отношения с этим человеком были бы для вас предпочтительны. Еще можно сказать, что вас устраивают те отношения, которые между вами есть сейчас (если это так).
Конечно, такой ответ — по сути отказ, а мы часто испытываем дискомфорт, неловкость, чувство вины, когда отказываем кому-то. Многих в детстве научили, что «хорошие люди никогда не отказывают», — но это, конечно, неправда: для нас лучше, когда мы знаем, что готовы дать, а что нет, что нам подходит, а что нет — или не подходит на тех условиях, которые предлагают.
Хорошо, когда мы можем про это говорить открыто, ведь никто не должен догадываться о чужих мыслях. Это полезно и для отношений: они становятся честными. И для того, кто признается в любви, тоже лучше знать правду, даже если эта правда про невзаимность. Тогда у другого есть возможность пережить это, пройти через ответ как через испытание и отправиться дальше, к отношениям, где его чувства будут взаимны.
