Звери убивают, чтобы выжить, — это правда. Около трети всех видов живых существ питаются другими животными. Однако убийством себе подобных занимаются далеко не все — просто потому что это бессмысленно и ведет к вымиранию собственного биологического вида.
Люди же убивают друг друга постоянно. Войны, по сути представляющие собой череду убийств, длятся годами, а в развитие военно-промышленного комплекса и разработку сверхнового оружия массового поражения вкладываются триллионы долларов. И тем не менее род человеческий все еще существует. В чем же дело?
Кому выгодно убивать
Разумеется, насилие — прерогатива не одного лишь человека. Животные постоянно нападают на себе подобных, для этого у них есть когти, зубы и рога.
Например, довольно агрессивно ведут себя наши ближайшие родственники — шимпанзе. Они часто защищают территории, которые заняли, и сражаются за своих товарищей (или за бананы). Разница заключается, пожалуй, лишь в том, что максимальный урон, который может понести «боец», — это оторванное ухо или палец. Смерть в бою скорее редкость.
Конечно, есть семейства животных, в которых самцы часто убивают других взрослых самцов — это олени, верблюды, козы и овцы. А вот киты, к примеру, почти никогда не уничтожают представителей своего вида.
В целом с точки зрения эволюции действительно случаются ситуации, когда своих убивать выгодно. Так, многие виды млекопитающих практикуют детоубийство или убивают очень молодых особей. В первом случае родители могут избавиться от больного малыша, чтобы повысить шансы на выживание для остального потомства. Детоубийство также иногда увеличивает шансы на выживание популяции в период стихийных бедствий.
Воюем, но всегда готовы к сотрудничеству
В то же время у ученых вызывает недоумение, почему взрослые люди убивают других взрослых людей. Речь идет о массовых убийствах, которые происходят во времена относительного благополучия — когда людям не угрожает ни голод, ни нищета, ни смерть.
«В наших социальных практиках можно найти любопытную смесь характеристик, присущих другим видам животных, — отмечает американский антрополог и приматолог, теоретик эволюции Сара Хрди. — С одной стороны, наша агрессивность и недоверие к посторонним типичны для наших кузенов-шимпанзе. С другой, наша способность к сотрудничеству, обмену характерны для мартышек. Хотя те тоже практикуют детоубийство».
По словам антрополога, в нашем сознании органично уживается возможность убийства другого человека и, например, уход за тяжелобольным родственником или усыновление ребенка другой расы.
«Получается, несмотря на кровопролитные войны, мы выживаем, потому что компенсируем убийства другими практиками. Вот такое сочетание насилия и заботы»
В то же время чрезмерная тяга к сотрудничеству порой помогает людям еще более эффективно вести войну. Историк Уильям Х. Макнейл, например, пишет о том, что «социальность достигает своего высшего выражения в актах героизма, самопожертвования и доблести. Узы солидарности между воинами — яростные и крепкие».
Как бы то ни было, пока неясно, удастся ли человечеству когда-нибудь выйти на новый уровень сосуществования и перестать массово истреблять друг друга.
по материалам Рsychologytoday
