В норвежских лесах, примерно в ста километрах к югу от Осло, находится одна из самых странных тюрем в мире. Здесь вы не увидите камер и решеток. Вы не увидите охранников, вооруженных пистолетами и наручниками. Все, что вы увидите, — это роща с березами и соснами да зеленые холмы с пешеходными дорожками. Территория огорожена высокой стальной стеной — и это одно из немногих напоминаний о том, что люди находятся здесь не по своей воле.
У каждого заключенного Халденской тюрьмы есть своя комната. Полы с подогревом. Телевизор с плоским экраном. Собственная ванная комната. Есть кухни с фарфоровой посудой и ножами из нержавеющей стали, чтобы заключенные могли сами готовить себе еду. А еще есть библиотека, стена для скалолазания и полностью оборудованная студия звукозаписи. Заключенные выпускают музыкальные альбомы под собственным лейблом тюрьмы — Criminal Records. На сегодняшний день уже трое заключенных успели поучаствовать в норвежской версии музыкального телепроекта «Идол», а сейчас вовсю идет работа над первым тюремным мюзиклом.
Халден — это образцовый пример того, что можно назвать «некомплементарной тюрьмой». Вместо того чтобы отзеркаливать поведение заключенных, сотрудники «подставляют другую щеку» даже закоренелым преступникам. Охранники действительно не носят оружие. «Мы разговариваем с этими парнями, — говорит один из них. — Это и есть наше оружие».
Если вы думаете, что Халден — самое мягкое исправительное учреждение в Норвегии, вы ошибаетесь
Это тюрьма строгого режима, вторая по величине в стране. Здесь содержатся около 250 преступников, от торговцев наркотиками до насильников и убийц. Тюрьма гораздо менее строгого режима расположена всего в нескольких десятках километров от Халдена. В часе езды находится живописный остров Бастёй, на котором последнюю часть своего срока отбывают 115 уголовников. То, что здесь происходит, очень похоже на скучнейшее тюремное реалити-шоу на Би-би-си, в ходе которого заключенные создали пацифистскую коммуну.
Впервые увидев фотографии этого острова, я не поверил своим глазам. Заключенные и охранники вместе готовят гамбургеры? Плавают? Греются на солнышке? Честно говоря, отличить на фотографиях тюремный персонал от заключенных было непросто. Охранники в тюрьме Бастёй не носят форму и едят за одним столом с заключенными.
На острове есть чем заняться — работают кинотеатр, солярий и две горнолыжные трассы. Несколько заключенных основали музыкальную группу Bastøy Blues Band, которая даже выступала на разогреве у легендарных техасских рокеров ZZ Top. На острове также есть церковь, продуктовый магазин и библиотека.
По описанию похоже на роскошный курорт, но на отдых времени здесь не так уж много. Заключенным приходится много работать, чтобы поддерживать жизнь сообщества: они пашут землю, сажают овощи и собирают урожай, готовят еду, колют дрова и мастерят себе мебель. Все отходы идут на переработку. На острове выращивается порядка четверти всех продуктов, которыми питаются обитатели тюрьмы. Некоторые заключенные ездят работать на материк — на пароме, которым тоже управляют заключенные.
Ах да, и вот еще что — для работы они используют ножи, молотки и другие потенциальные орудия убийства
Если нужно спилить дерево, они всегда могут взять бензопилу — да-да, даже осужденный, совершивший убийство бензопилой. Неужели норвежцы совсем спятили? Насколько наивными надо быть, чтобы в качестве наказания отправлять ораву преступников на курорт? Но сотрудники Бастёя не видят в этом ничего странного. В Норвегии, где 40% тюремной охраны — женщины, все охранники проходят двухлетнюю программу подготовки, в ходе которой им объясняют, что с заключенными лучше дружить, чем воспитывать их или унижать.
Норвежцы называют это «динамичной безопасностью» — в противовес старомодной системе «статичной безопасности» с решетками, колючей проволокой и камерами наблюдения. В Норвегии считают, что тюрьма должна предотвращать не плохое поведение, а дурные намерения. Охранники понимают, что их задача — как можно лучше подготовить заключенных к нормальной жизни. Согласно этому «принципу нормальности» жизнь в тюрьме должна максимально походить на жизнь за ее стенами.
Невероятно, но это работает. В Халдене и Бастёе царит спокойствие. В то время как в традиционных пенитенциарных учреждениях пышным цветом цветут издевательства и травля, в тюрьмах Норвегии заключенные ладят между собой.
В конфликтных ситуациях обе стороны обязаны сесть и обсудить проблему, и они не могут разойтись прежде, чем пожмут друг другу руки
«На самом деле все очень просто, — объясняет начальник Бастёя Том Эберхардт. — Когда относишься к людям как к дерьму, они и ведут себя как дерьмо. Но отнеситесь к ним как к человеческим существам — и они станут вести себя по-человечески».
Однако я все еще сомневался. Разумом я понимал, почему некомплементарная тюрьма может быть более эффективной. Однако интуитивно этот подход все равно казался мне неправильным. Что должны чувствовать жертвы и их близкие, зная, что насильников и убийц отправляют отбывать наказание в райский уголок?
Но когда я прочел рассуждения Тома Эберхардта, кое-что стало проясняться. Начнем с того, что большинство заключенных рано или поздно выходят на свободу. Более 90% заключенных в Норвегии попадают в тюрьму меньше чем на год и после выхода, очевидно, становятся чьими-то соседями.
Вот как Эберхардт объясняет норвежский подход американскому журналисту: «Я говорю людям: каждый год мы освобождаем ваших соседей. Вы же не хотите, чтобы на вашей улице поселилась мина замедленного действия?»
В конце концов я рассудил, что важнее всего результаты. Насколько эффективны подобные тюрьмы? Летом 2018 года этим вопросом задалась группа норвежских и американских экономистов. Они изучили уровень рецидивизма — вероятность того, что кто-то из заключенных совершит повторное преступление. По их подсчетам, уровень рецидивизма среди бывших заключенных таких тюрем, как Халден и Бастёй, почти на 50% ниже, чем среди тех, кто был приговорен к общественным работам или уплате штрафа.
Я был ошарашен. Почти на пятьдесят процентов? Неслыханно. Это значит, что на каждый вынесенный сегодня приговор в будущем совершится в среднем на одиннадцать преступлений меньше. Более того, у бывших заключенных на 40% выше шансы найти работу. Заключение в норвежской тюрьме и впрямь меняет жизнь людей.
Неслучайно в Норвегии самый низкий в мире уровень рецидивизма. А вот в США — один из самых высоких. В США 60% бывших заключенных вновь попадают в тюрьму в течение двух лет после освобождения — в Норвегии этот показатель составляет 20%. В Бастёе он еще ниже — всего 16%, что делает эту тюрьму одним из самых эффективных исправительных учреждений в Европе и, возможно, во всем мире.
Что ж, ладно. Но разве норвежские тюрьмы не обходятся бюджету в феноменальную сумму?
Упомянутые выше экономисты подсчитали все издержки и выгоды. В конце своей статьи, опубликованной в 2018 году, они пишут, что в среднем содержание одного заключенного в норвежской тюрьме обходится в 60 151 доллар США — почти вдвое больше, чем в США. Однако из-за меньшего числа повторных преступлений норвежские правоохранительные органы экономят в среднем по 71 226 долларов на каждого заключенного. Кроме того, все больше бывших преступников находят работу, а значит, начинают платить налоги и не нуждаются в государственных пособиях, экономя в среднем еще 67 086 бюджетных долларов. Наконец, что важнее всего, сокращается число жертв преступлений.
Вывод? Даже по самым осторожным оценкам, норвежская пенитенциарная система окупается более чем в два раза. Норвежский подход — это не какая-то наивная социалистическая аберрация. Это более эффективная, более гуманная и менее дорогая система.
