Отношения сиблингов — одна из наиболее недооцененных тем в психотерапевтическом процессе. Каждый уважающий себя консультант внимательно анализирует то, каким был (и был ли вообще) контакт клиента с родительскими фигурами: отцом, матерью или опекуном-воспитателем. Но братья и сестры часто остаются неким слепым пятном. Почему так происходит и в чем особенность сиблинговой связи?
Отношения мать-сын, отец-дочь иерархичные: ребенок в них подчинен родителю и зависит от него. Брат и сестра, напротив, равны. Это первые отношения из горизонтальной плоскости, которые определят то, как человек будет дружить или общаться с партнером.
Какие травмы могут происходить из общения братьев и сестер?
Начнем по порядку
Старший? Средний? Младший? Последовательность рождения имеет значение. Австрийский психолог Альфред Адлер писал о том, что в момент рождения младшего брата или сестры старший сиблинг переживает «детронизацию»: теряет свое уникальное место в семье и пытается отвоевать его обратно.
В то время как старшие дети нацелены на борьбу, достижения и успех, которые помогут им снискать одобрение отца и матери, младшие пытаются не проиграть в этой схватке.
Главный ресурс, за который конкурируют братья и сестры, — любовь и внимание родителей. И борьба эта тем жестче, чем более ограниченным кажется этот ресурс: мать и отец проводят много времени на работе, уделяют формальное внимание без искренней включенности и близости.
Старший брат или сестра мучается ревностью и переживанием утраты статуса единственного ребенка, в то время как младший — постоянными сравнениями. Жить в тени другого, не уступать ему в успехах и достижениях — это может быть не только подстегивающим импульсом, но и большой драмой уже выросшего младшего сиблинга.
Дело в том, что параметры сравнения устанавливают старшие дети. Ориентируясь на них, младшие рискуют прожить чужую жизнь в тщетном стремлении быть принятым.
По мнению Элизабет Шенбек, сиблинговая матрица существует тогда, когда разница в возрасте не превышает 6 лет. Если временная дистанция между рождением детей больше, каждый из них растет так, будто он в семье единственный ребенок. Большая разница в возрасте не способствует конкуренции, напротив, старший брат или сестра воспринимается как еще один родитель.
Парентификация
«Я доброволец!» — с этой фразы начинает разворачиваться сюжет саги «Голодные игры» (режиссер экранизации Гэри Росс, 2012–2015). Китнисс Эвердин отправляется на верную смерть, чтобы спасти Прим, свою младшую сестру.
После гибели отца Китнисс становится главой семьи — мать впадает в депрессивный ступор и теряет связь с реальностью. Девушка охотится, обеспечивает пропитание и растит младшую сестру, выполняя по отношению к ней, по сути, родительские функции. На плечи Китнисс ложится ответственность за выбор, которого она не совершала, и ребенка, которого она не планировала воспитывать.
Эта непосильная ноша для юной девушки заставляет ее резко повзрослеть и взять на себя обязанности, не соответствующие возрасту. Несмотря на нежные, теплые чувства к сестре, она сталкивается с травматичным опытом нарушения семейной иерархии и спутанности ролей. Мать Китнисс, напротив, занимает позицию ребенка, меняется местами со старшей дочерью.
Родительский и сиблинговый — такие семейные холоны1 выделяет Наталья Манухина в книге «Созависимость глазами системного терапевта». В них входят члены семьи, равные по своему статусу и положению: муж и жена, брат и сестра. «В жизни бывают периоды и ситуации, когда возникает необходимость привлечения в холон члена семьи, естественным образом к нему не относящегося. <…> Если по прекращении жизненной ситуации привлеченный член семьи не вернулся в рамки собственного холона, в семье начинают образовываться… коалиции», — поясняет системный терапевт.
Часто перекос ролей сохраняется годами, а жизнь старшего сиблинга зависит от благополучия родительской семьи. Декларируя любовь и преданность, парентифицирующая сестра (или брат) может выразить гнев против такого положения дел через осознанный отказ иметь собственных детей.
Ненависть и конкуренция
Вражда и конкуренция родных сестер — главный двигатель сюжета киноленты «Что случилось с Бэби Джейн?» (режиссер Роберт Олдрич, 1962). Это история о мести и невозможности простить успех, которые заставляют бежать в алкогольную зависимость или буквально калечат участников конфликта. Сквозь ложь и жестокость мы видим двух зрелых женщин, Бланш и Джейн, у которых никого нет, кроме друг друга.
Джулиет Митчелл в книге говорит о том, что из ненависти и неприязни рано или поздно может возникнуть любовь. Со временем в брате и сестре, совсем не похожем на меня и в то же время таком же, как я, становится возможно разглядеть значимого и близкого человека. Ненависть порой физически опасна, конкуренция социально более приемлема, но конец этой схватки может никогда не наступить.
Потеря и вина
Конрад, тонко чувствующий юноша, переживает травму: по воле обстоятельств он чуть не погиб, случайность унесла жизнь его старшего брата Бака. Так начинается драма «Обыкновенные люди» (режиссер Роберт Редфорд, 1980). Бак был гордостью семьи, спортсменом, образцово показательным сыном и братом — его утрата заставила Конрада проживать не только горе, но и сильнейшее чувство вины. Скорбь матери красноречива: умер не тот ребенок. Она не может простить Конраду смерть любимого сына.
Таким образом, Конраду придется пережить не только встречу с опасностью стихии, но и потерю: брата, прежней жизни и собственных иллюзий. Признать значимость, реальность и необратимость произошедшего — значит в том числе встретиться с осознанием того, что он выжил, и мать не может это принять.
Слияние и инцест
Рассуждая об отношениях брата и сестры, Джулиет Митчелл , что слияние может быть коупинговой стратегией переживания травмы. Сиблинги объединяются против сложных обстоятельств, у них никого не остается, кроме друг друга. Слиться с другим в этом случае значит признать, что одного себя недостаточно. Чтобы справиться с тяжелым опытом, нужен кто-то еще, с кем можно его разделить и стать одним целым эмоционально, а иногда и физически.
Анна, героиня Жюльет Бинош в фильме «Ущерб» (режиссер Луи Маль, 1992), вспоминает, что у нее не было никого ближе Астона, старшего брата. Их отец строил дипломатическую карьеру, а мать меняла мужей. Дети были заброшены и забыты в постоянных переездах: Аргентина и Африка, Рим и Париж, затем Лондон. То, какой была близость брата и сестры, зритель видит лишь опосредованно, через призму повторной травмы, тщетной попытки Анны все переиграть и исправить.
Астон не может простить ей выхода из слияния, юноша ощущает, что его предали: у Анны появился возлюбленный. Не способный пережить эту перемену, он всю ночь сидит у ее двери, а затем лишает себя жизни. Много лет спустя жених Анны, Мартин, погибнет, узнав, что она изменила ему с его же отцом. Пока общество вменяет девушке всю вину и ответственность за произошедшее, она тщетно мечется между уже знакомым слиянием и невозможностью пережить близость с другим.
1 Холон — , одновременно являющееся и целым само по себе, и частью чего-то еще.
