«Меня как будто изнасиловали»: что такое акушерское насилие и почему оно происходит. Часть 1. Беременность

«Я говорила, что мне больно, а врач отвечала: ''Терпи, тебе еще рожать''»

Мария, 27 лет

Я забеременела в 26 лет. Моя старшая сестра тоже рожала в этом возрасте, но в маленьком городе, и рассказывала, как врачи называли ее «старородящей». Они причитали, что в ее годы лучше вообще не рожать, а то мало ли какой ребенок родится, что уже должен быть хотя бы один, люди за вторым идут. Я опасалась, что столкнусь с таким же отношением, но в большинстве случаев никто не комментировал мой возраст — может, потому что я достаточно молодо выгляжу.

Впервые я увидела несовершенства сразу же, как пришла вставать на учет по беременности в женскую консультацию (ЖК). До этого я ходила в другое медучреждение, где мне все нравилось, но туда стало неудобно ездить. По закону женщина имеет право прикрепиться к абсолютно любой ЖК, без постоянной или временной регистрации в этом районе. Однако в регистратуре сотрудницы нахамили, отказали в оформлении документов и послали прикрепляться по месту прописки. В итоге я смогла встать на учет в эту ЖК только через онлайн-заявку.

Я не знала, кто мой участковый акушер-гинеколог, поэтому выбрала первого попавшегося, работавшего в удобное время. Когда через две недели я пришла на первый прием, медрегистраторы отругали за то, что я записалась неправильно, но, так и быть, они сделают одолжение и пропустят меня. Врач — женщина примерно на шестом месяце беременности — с порога начала возмущаться, что вообще не обязана меня принимать. Во время осмотра она вела себя очень жестко.

Я говорила, что мне больно, но в ответ только слышала: «Терпи, тебе еще рожать». При этом акушер-гинеколог сама была беременна и понимала, что такие манипуляции могут навредить, тем более на маленьком сроке, когда часто бывают выкидыши. Я чувствовала себя так, будто меня изнасиловали.

Потом я поговорила с мужем и сестрой и решила, что не намерена терпеть такое обращение. Я написала жалобы на этого врача в Минздрав и Росздравнадзор, через некоторое время позвонил какой-то мужчина, чтобы выяснить все обстоятельства произошедшего. Я все пересказала, но ответ так и не поступил. 

Дальше я ходила уже к участковому врачу раз в месяц, все было нормально. А на седьмом месяце беременности я попала на сохранение со схватками и раскрытием в ближайший роддом. Охранник не пустил мужа дальше входа, а медперсонал заставил меня раздеться прямо в коридоре, где не было ни ширм, ничего. Они сложили все вещи в мусорный мешок и убрали в ячейку, оставили только телефон и паспорт. Я стояла голая в коридоре, пока женщины в регистратуре занимались оформлением документов, и пыталась выяснить, что вообще со мной будут делать. В это время туда зашел мужчина передать посылку для жены.

Затем я попала на осмотр и только после этого получила больничный халат и поднялась в предродовое отделение. Там врачи сразу надели на меня кардиотокограф (КТГ) — прибор, фиксирующий частоту сердцебиения плода и сокращений матки. И хотя аппарат показал, что начинаются роды, около часа я просто мучалась со схватками, а сотрудники больницы не обращали на это внимания. Наконец пришел дежурный врач. Он сказал: «Ну что, ты готова?», и резко засунул пальцы мне во влагалище, чтобы проверить раскрытие. Я испытывала боль, а он кричал: «Как ты вообще собралась рожать? Это же всего лишь пальцы, а ты представляешь, что будет, когда пойдет голова?»

Врач заключил, что схватки ложные, а раскрытия нет. Я просила поставить укол или капельницу, но он отказался и выписал только но-шпу. После этого я оказалась уже в палате, где просто вырубилась от усталости, несмотря на то что схватки еще продолжались.

В 6 утра я проснулась. Началось кровотечение после того грубого осмотра, но сокращения матки почти остановились. Я подумала, что, видимо, врач был прав. Зашла медсестра, предупредила о предстоящем приеме. Только тогда я и узнала, что буду лежать в больнице неделю, потому что они обязаны столько продержать всех, кто поступил на скорой.

В 8 утра я пошла на осмотр. Врач заметила раскрытие и, проанализировав данные КТГ и ультразвукового исследования (УЗИ), пришла к выводу, что схватки все-таки были настоящими. Хотя она и правильно истолковала все анализы, общалась все равно агрессивно: «Ты прямо сейчас родишь, какая тебе выписка!» Я расплакалась, и тогда врач сменила гнев на милость — стала успокаивать. В результате она прописала капельницу магнезии, которую ставили абсолютно всем, таблетки но-шпы и уколы.

В тот же день я встретила перинатального психолога роддома — очень приятную и милую женщину. Она поймала меня в коридоре и отвела в кабинет, так как узнала, что я плакала на приеме. Специалист разъяснила все действия, назначения и рекомендации врачей, то есть сделала то, что они должны были сделать раньше. Она убеждала еще полежать в больнице, чтобы снять спазмы, просила сохранять спокойствие, так как стресс только провоцируют преждевременные роды.

Все время, что я лежала на сохранении, регулярно сталкивалась с хамством со стороны санитаров, которые ставили капельницы. У меня тату-рукав (татуировка, покрывающая руку от плеча до кисти), и почти все медработники утверждали, что там невозможно найти вену, поэтому не будут даже пытаться. Из-за того, что они игнорировали вторую руку, на первой порвалась вена и остались огромные синяки.

При этом оказалось, что это все-таки возможно, просто чуть дольше и сложнее. Так, одна санитарка объявила, что она профессионал, и решила поставить капельницу в другую руку: несколько раз уколола не туда, но все-таки справилась. В целом же медперсонал предвзято относился ко мне и постоянно отпускал неуместные комментарии: «Зачем тебе это надо было?», «Что ты с собой сделала?», «Ты еще пожалеешь, тебе еще рожать, а если какие-то осложнения?»

Терапевт, которая должна была каждый день делать утренние обходы, иногда просто не приходила. За неделю я видела ее раза три: однажды она пообещала принести анализы за первый день, которые уже хотела отдать сильно раньше, но потом опять пропала. К слову, увидела я их только за день до выписки.

В карте же врачи написали, что лечили препаратами, которые я в глаза не видела. Например, они якобы давали железо, но на самом деле я должна была купить эти таблетки самостоятельно. Только в больнице аптеки не было, за территорию не пускали, а муж не мог попасть в приемные часы из-за работы.

«Многие конфликты в отношениях „врач-пациент“, как правило, обусловлены недостаточным общением»

Анастасия Чурганова, врач акушер-гинеколог клиники «Семейная»

«Старородящие»

Один из выдающихся советских акушеров-гинекологов Иосиф Жордания называл «пожилыми» первородящими женщин старше 28 лет. Позднее, в 1958 году, на Всемирном конгрессе Международной федерации акушеров и гинекологов в Монреале решили отнести к категории «старых» первородящих пациенток старше 35 лет.

В современном акушерстве термины «старые» и «пожилые» в отношении беременных не используют, однако акцент на возрасте пациентки все-таки делают — течение беременности у женщин моложе 18 лет и старше 35 лет в 5-6 раз чаще сопровождается угрозой самопроизвольного выкидыша и преждевременных родов.

В истории же Марии речь идет о девушке 26-27 лет. В настоящее время ее возраст считается оптимальным для реализации репродуктивной функции.

Осмотр беременных

Первично специалист собирает анамнез для оценки медицинской истории, затем измеряет росто-весовые показатели, артериальное давление и проверяет состояние молочных желез, чтобы исключить наличие образований и выделений. Однако пальпация груди может оказаться чувствительной для беременных женщин.

Затем акушер-гинеколог переходит от наружного осмотра к внутреннему. Для этого он вводит гинекологическое зеркало и проверяет состояние шейки матки. После визуальной оценки медработник специальным шпателем забирает отделяемое из нижних отделов урогенитального тракта — цервикального канала, заднего свода влагалища и уретры. Только после этого он выполняет бимануальное исследование, в частности, измеряет размеры и оценивает консистенцию матки.

Что касается правил забора мазков, то, конечно, взятие материала пальцами через перчатку недопустимо. Однако указанные манипуляции не могут спровоцировать самопроизвольный выкидыш, поэтому никакой угрозы для здоровья не представляют.

Сохранение

При описании нахождения в роддоме с угрозой преждевременных родов Мария обратила внимание на то, что медработники попросили ее раздеться прямо на входе. И это вполне объяснимо. Все дело в том, что уличная одежда колонизирована различными бактериями, которые могут представлять опасность для здоровья новорожденных и матерей с ослабленным иммунитетом. Двери же приемного отделения держат открытыми по понятным причинам, и ограничить проход людей не всегда невозможно.

Описанная героиней тактика ведения в роддоме кажется абсолютно верной. При возникновении тянущих болей врачи должны подтвердить или исключить преждевременные роды на основании динамических изменений со стороны шейки матки.

Специалисты направили девушку в родильный блок, где совершенно верно выполнили КТГ — исследование, которое позволило исключить признаки внутриутробного страдания плода. Фиксация маточной активности по данным КТГ не всегда свидетельствует о развитии родовой деятельности, так как некоторые аппараты снабжены очень чувствительными датчиками, которые могут воспринимать в качестве маточных сокращений перистальтику кишечника или напряжение мышц передней брюшной стенки.

Врачи могут поставить диагноз угрожающих преждевременных родов только на основании динамических изменений со стороны шейки матки. Для оценки акушерской ситуации они вынуждены проводить влагалищное исследование: оценить длину шейки матки и раскрытие со стороны цервикального канала (или маточного зева). Осмотр может оказаться болезненным, но анестезировать его невозможно.

Полученные при осмотре данные врач фиксирует в истории родов. В ситуации Марии медицинский работник сравнил данные влагалищного осмотра, полученные в приемном отделении, со своими данными через несколько часов. Отсутствие динамических изменений со стороны шейки матки, а также удовлетворительное состояние плода стали основанием для перевода девушки в отделение патологии беременности. Это означает, что врач сделал правильный вывод о том, что в ближайшие сутки роды не начнутся.

При осмотре пациентки на следующий день уже удалось зафиксировать изменения со стороны шейки матки, в связи с чем доктор утверждала о возможных приближающихся родах. Исходя из описанной ситуации, оба врача выбрали правильную тактику ведения пациентки. Назначение магнезиальной терапии предписано современными нормативными медицинскими документами. Препарат обладает нейропротективным действием и защищает головной мозг плода.

Подводя итог, могу сказать, что в истории Марии врачи оказали медицинскую помощь правильно, своевременно и в полном объеме на всех этапах.

Татуировки

Работая с татуированными пациентами, врачи действительно сталкиваются с проблемами:

• оценки кожных покровов, важной для понимания состояния пациента;

• поиска вены для взятия крови из-за недостаточной визуализации сосудов.

В таких условиях они проводят забор материала из других доступных к осмотру вен, однако возможны болезненность и развитие гематом в месте укола.

Медицинская этика

Общение — очень важная составляющая любого взаимодействия. Именно во время беседы формируется доверие друг к другу. Многие конфликты в отношениях «врач — пациент», как правило, вызваны дефицитом объяснений, что в свою очередь связано с загруженностью или усталостью специалиста.

Безусловно, медработник не должен разговаривать грубо и неуважительно, обращаться на «ты» или как-то оценивающе комментировать особенности внешности.

В настоящее время находится в разработке кодекс профессиональной этики работников системы здравоохранения Москвы. Документ будет направлен на обеспечение прав, достоинства, здоровья личности и общества в целом, а также определять высокую моральную ответственность работников, осуществляющих профессиональную деятельность в сфере охраны здоровья населения.

«Угрозы, грубость, хамство, запугивание — психологическое насилие, которое может привести к травме»

Елизавета Деменштейн, психотерапевт, перинатальный психолог

Профессиональное выгорание

Врачи всех специальностей очень часто сталкиваются с профессиональным выгоранием, за диагнозом перестают видеть человека, который имеет право на уважительное отношение. Но наличие усталости или недовольства устройством системы, которую медработники выбрали в качестве своей профессиональной области, нельзя назвать оправданием грубо-равнодушного отношения к пациенту.

Акушерское насилие

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) дает следующее определение этому понятию: «Насилие, которому женщины подвергаются во время беременности и/или родов: физический вред, унижение и словесные оскорбления, а также принудительные или несогласованные медицинские процедуры». С этим столкнулась Мария. 

К сожалению, с данной проблемой сталкиваются женщины по всему миру. Например, в Испании многие роженицы страдают от подобного рода жестокого отношения, но Коллегия гинекологов официально отрицает факт существования термина «акушерское насилие». Вот такой печальный парадокс. Организация Объединенных Наций (ООН) признает акушерское насилие нарушением прав человека. И здесь я полностью согласна.

Для того, чтоб как-то изменить сложившуюся ситуацию, необходимы два условия: 

1. Осознать, что любые формы насилия и нарушение личных границ не норма

   Так не позволительно поступать никому: ни врачу, ни мужу, ни подруге. «Бог терпел и нам велел», «стерпится — слюбится», «все терпят, и ты потерпишь» — нездоровая история, которая формируется еще в детстве, делая страдания образом жизни женщин. 

2. Признать проблемы акушерского насилия

   Нужно говорить об этом на мировом уровне, ведь справиться с тем, что не имеет названия или отрицается вовсе, невозможно. 

Психологические травмы

Не зря девушка пишет о том, что чувствовала себя изнасилованной, — это касается как физического, так и психического уровня. Тело человека неприкосновенно: любое вторжение на эту территорию без согласия — физическое насилие. А угрозы, грубость, хамство, запугивание — психологическое насилие, которое может привести к травме.

Разумеется, подобный опыт мог негативно сказаться на психологическом здоровье героини, учитывая и тот факт, что она находилась в стрессовом состоянии. Беременность сама по себе порождает переживания, волнения, неуверенность и зачастую мнительность. А здесь вместо поддержки — обвинения, нарушение границ, в том числе и физическое. Подобного рода действия обычно провоцируют углубление уже какой-то имеющейся травмы или создают почву для развития новой.

Что делать, чтобы снизить риск негативных последствий?

• Снять чувство вины. Роженица — не акушер и имеет право ошибаться и ничего не знать о своем организме и том, как должна протекать беременность.

• Назвать поведение специалиста — хамство, грубость. «Да, акушер хамит», «да, он не имеет на это права».

• Зафиксировать отношение: «не намерена такое терпеть», «со мной так нельзя».

• Предпринять действия: найти другого специалиста или обратиться к перинатальному психологу.

Всегда есть выход из сложившейся ситуации, главное понимать, что она ненормальна, и не терпеть, пока само собой все наладится. Женщина не должна страдать и считать это ценностью или неотъемлемым фактом, сопровождающим беременность, роды и восстановление. Например, можно найти:

• психолога или психиатра; 

• поддерживающее сообщества женщин, столкнувшихся с подобной проблемой; 

• фонд психологической помощи для мам.

Перинатальная психология

Только психолог, получивший дополнительное образование по сопровождению беременности, имеет право работать с клиентками, ожидающими ребенка. Специалист без профессиональной переподготовки не может в полной мере помочь женщине в этот период. Качество консультаций зависит от степени вовлеченности, наличия признаков или следствий профессионального выгорания, знания и соблюдения правил профессиональной этики.

Будущая роженица получает возможность поделиться переживаниями и услышать, что все это абсолютно нормально. К сожалению, зачастую все сводится к формальным методам тестирования и общим рекомендациям. Поэтому, если есть возможность, лучше обратиться к частному специалисту или в центр психологической помощи.

Конечно, не всем беременным нужен психолог. Но тем женщинам, у которых есть осложнения, риск прерывания беременности или преждевременных родов, я бы настоятельно рекомендовала незамедлительно обратиться к специалисту. Не обязательно, но желательно получить консультацию тем, кто: 

• страдает от сильных эмоциональных перепадов и не может с этим справиться самостоятельно;

• испытывает тревогу, страхи и навязчивые фантазии, которые доставляет неудобства;

• хочет найти новые ресурсы для принятия происходящих изменений в жизни и собственном теле.

Кроме того, работа с перинатальным психологом во время беременности снижает риск возникновения послеродовой депрессии.