Лед на ужин, культ красоты и неравенство: как живет Южная Корея сегодня

Я открывала для себя Азию постепенно, опосредованно через искусство, аутентичную кухню и психотерапевтические беседы с клиентами. Некоторым из них посчастливилось побывать в Японии и Корее в качестве туристов, а некоторые являются этническими азиатами, проживающими в России.

Так, одна моя клиентка, востоковед по образованию, специально ездила в Японию, чтобы медитировать в саду «отрубленных голов самураев». Под жутковатым на слух названием подразумевается сад камелий. Цветоложе камелий настолько тяжело, что увядания (умирания) как такового у цветка нет. Когда приходит его час, цветок отламывается и с характерным звуком стремительно падает, мягко приземляясь в траве. Падение цветка камелии — метафора мгновенной смерти воина.

Иногда в процессе работы с этническими азиатами мне приходилось сталкиваться с вещами не совсем понятного для меня происхождения. Я терялась в догадках, где культурный код нации, а где проблема клиента, с которой нужно работать. И если это проявление национальной особенности, то как экологично ее интегрировать в мультикультурную среду российского мегаполиса.

Мне выпал случай побеседовать с этнической кореянкой, проживающей в России. Анастасия любезно согласилась ответить на интересующие меня вопросы о сходстве и различии национально-культурных кодов России и Южной Кореи. Представляю вам наше интервью.

Г.М.: Анастасия, каковы, на ваш взгляд, культурные коды корейской гендерной идентичности?

Мне сложно сформулировать конкретные культурные коды гендера. С одной стороны, это все еще жесткий патриархат, с другой стороны, влияние феминизма прослеживается в массовой культуре. Могу отметить большое внимание, уделяемое внешности.

С одной стороны, предъявляется огромное количество далеко не всегда реалистичных требований к внешнему виду: так называемый «korean beаuty standart», определяющий то, как должны выглядеть люди. К примеру, рынок мужской продукции для красоты в Азии многократно превышает европейский. Подгонка под стандарты обычно осуществляется с помощью пластической хирургии, которая в Южной Корее очень популярна. С другой стороны, среди молодежи все чаще звучат мнения, что стандарты лишь усложняют жизнь.

Прежде всего к стандартам относятся худоба и бледность. Чрезмерное желание быть худой часто приводит к расстройствам пищевого поведения. Так, например, чтобы соответствовать стандарту худобы некоторые корейские поп-идолы (так называемые айдолы) придерживаются жесточайшей диеты — лед или один банан в день в течение нескольких месяцев. Если учесть, что айдолы имеют огромное влияние на умы молодежи, то можно представить, как диеты такого рода сказываются на пищевом поведении фанатов!

Бледность кожи традиционно считалась признаком принадлежности к высшему сословию. Смуглая кожа ассоциируется с работой крестьян под палящим солнцем в поле. Поэтому современные кореянки используют всевозможные солнцезащитные косметические средства. Стремление кореянок быть бледными со стороны европейцев и россиян может иногда выглядеть абсурдным. Так, чтобы избежать попадания солнечных лучей, кореянки носят хиджабы, огромные кепи или шляпы, патчи даже на улицах.

Красивым будет считаться маленькое лицо в форме сердечка и v-образный подбородок. У корейцев обычно низкая переносица, из-за этого носы кажутся плоскими. Это не соответствует современным стандартам красоты.

Так же красивым считается двойное веко, европейский разрез глаз. Поэтому в порядке вещей считается подарить девушке на 16-летие сертификат на проведение блефаропластики.

На мой взгляд, это может негативно сказаться на гендерной идентичности и самооценке девушки. Потому что операция навязывается девушке, как правило, старшими родственниками, опять же исходя из необходимости соответствовать стандартам, а не потому, что девушке самой захотелось что-то исправить в своей внешности.

Давление корейских стандартов красоты — это большая часть культурного кода гендерной идентичности. Есть предписания, и ты должна им соответствовать, если не соответствуешь, да еще и не хочешь ничего с этим делать, то для тебя закрываются многие возможности.

Г.М. Правильно ли я понимаю, что атрибуты красоты по-корейски являются признаками принадлежности к высшему обществу?

Точно могу сказать только про бледную кожу. Худоба, как мне кажется, общемировой тренд, навязанный индустрией красоты, а европейское веко — просто азиатский тренд, относительно флюктуирующий во времени, но в то же время стабильный.

Г.М. Насколько кастовость в Корее больше развита, чем в России?

По моим ощущениям, в Азии кастовость во многом выражена сильнее, чем в России. Безусловно, и в России разрыв между богатыми и бедными пугающе велик, но у нас много примеров, как люди переезжают в более крупные города и/или следующее поколение живет значительно лучше, чем предыдущее. Можно обратиться к нашумевшему южнокорейскому фильму «Паразиты», где показано стремление семьи главного героя приобщиться к «красивой» жизни семьи, которая наняла его в качестве репетитора, и, с другой стороны, глубокая трагичность величины разницы между этими семьями. В целом, как мне кажется, для Азии более характерен тезис «знай свое место».

Г.М. В чем корейское следование худобе отличается от моды на Твигги в Европе? Бледность кожи и в дореволюционной России была признаком аристократии. Лермонтов в «Герое нашего времени» писал, что аристократки пьют уксус и морят себя голодом, чтобы быть бледными и худыми.

Я думаю, что Твигги воспринималась как веяние моды, которое было популярно среди прослойки тех, кто этой самой модой заинтересован. То же и про бледную аристократию — не всем доступно, не всех интересует.

А в Корее сегодняшнего дня этот тренд всеобъемлющ и затрагивает людей вне зависимости от их социального статуса и интересов. Худоба по всему миру, так или иначе, транслируется как стандарт красоты, но в Корее, на фоне большего давления, это ощущается острее.

Из тенденций могу также отметить инфантилизм, свойственный корейской молодежи: они достаточно поздно съезжают от родителей, поздно женятся и заводят детей. Это обусловлено сложнейшей системой получения образования и огромной стоимостью недвижимости, что затрудняет отделение от семьи.

Позднее время вступления в брак можно объяснить не только инфантилизмом, но трудоголизмом корейцев, стремящихся сделать карьеру прежде, чем обзавестись семьей. Ведь в Корее нет социальной пенсии как таковой. Пожилые корейцы либо живут на личные сбережения, либо вынуждены работать. В Корее достаточно высок процент самоубийств среди пожилых людей, которые не захотели быть обузой для своих детей в старости.

Г.М. Иерархичность и патриархальность корейского общества — общепризнанный феномен. В какой степени корейская молодежь (по сравнению с российской или европейской) может воспользоваться социальными лифтами. Если да, то какие они в Корее?

Как и везде, социальным лифтом, безусловно, выступает высшее образование, но и оно не гарантирует достижения всех благ. Браки чаще заключаются между представителями одного социального статуса, а мезальянсы, скорее редкость.

Конечно, шоу-бизнес может стать социальным лифтом для талантливых и красивых людей, однако параллельно с успешными примерами, индустрия и ломает жизни тех, кому не так повезло.

Г.М. Как патриархальные устои сказываются на выборе партнера. Есть ли в Корее такие институты, как гостевой, открытый брак или свободные отношения?

Из того, что я знаю, партнеров, как правило, выбирают из своей среды: в школе, вузе, на работе, в общих кругах общения. Онлайн-дейтинг тоже распространен, но, долгие отношения, полученные таким способом, скорее исключение. Современная корейская культура предлагает множество традиций, которые есть у людей в отношениях: начиная от парной одежды и фотобудок, заканчивая идеями для свиданий (многое транслируется через корейские комиксы — манхву и сериалы — дорамы).

Не могу сказать, в какой степени на выбор партнера влияет патриархат, но так как женщины активно работают, они выдвигают список требований (к которым не все адаптируются), что в целом характерно для стран, совершивших демографический переход, поэтому, там, например, высокий детородный возраст.

К сожалению, в вопрос институтов не посвящена, не могу сказать однозначно. Могу немного рассказать о Китае — там разделяют партнеров для различных целей: для секса и для брака. Нередко, это разные люди.

Г.М. Происходит ли унификация традиционных представлений о женственности в новых реалиях и в мультикультурной России?

Думаю, опять же, среди моего поколения трудно отрицать тенденции к глобализации. Представления о женственности становятся, с одной стороны, более универсальными и то, как одеваются, преподносят себя женщины из разных стран и культур становится похожим, так что да, на мой взгляд, тенденции к унификации присутствуют.

С другой стороны, мы имеем возможность узнать о женщинах со всего мира, и у меня, как у этнической кореянки, никогда длительно не находившейся на своей исторической родине, есть возможность в некоторой степени приобщиться к своей культуре. Думаю, такое справедливо для многих культур в России, так как доступность информации и скорость ее распространения делает возможным интенсивный «культурный обмен», что обогащает культуру и стирает границы между ними.

Г.М. Красота как социальная ценность, на мой взгляд, максимально выражена в течении айдолов, которое имеет огромное количество последователей по всему миру. Достижение безупречной внешней красоты происходит в Южной Корее посредством пластический хирургии, увлечение которой носит массовый характер. Нежность и невинность внешности айдолов стали обязательным атрибутом популярности и приносят баснословные прибыли владельцам кампаний поп-индустрии.

Корея — один из крупнейших законодателей трендов в индустрии красоты, моды, косметики, что отражается на том, как люди выглядят и то, какими корейцев воспринимают по всему миру. Так называемая «Халлю» или «Корейская волна» — прокатившаяся по всему миру популярность корейской культуры является предметом гордости корейцев. Большой составляющей «Халлю» (помимо дорам, корейской косметики, искусства, графических романов) является течение к-рор.

К-рор представляет собой уникальное явление в музыкальной индустрии. Как правило, речь идет о женских или мужских группах, которые поют и танцуют. На деле, к-рор индустрия — это огромная машина по производству контента: помимо непосредственно клипов, мы можем найти разнообразные ток-шоу, соревнования, лайф-контент, стримы, фан-встречи и много другое.

Для многих к-рор кажется чем-то странным, изобилующим непонятными словами и традициями, что делает порог вхождения в культуру корейской музыки иллюзорно высоким, но, современные соцсети при желании снабдят вас всем необходимым контентом. Параллельно со всеми замечательными явлениями, которые есть в индустрии, в к-рор также пугающе много проблем: хейт в стороны исполнителей, рабские контракты с агентствами, неадекватные фанаты и прочее.

Г.М. Феерическая восхитительность айдолов — результат многолетнего труда ребенка, которому повезло быть замеченным представителями кампаний по «выращиванию звезд». Работа интегрируется в реальную жизнь. Айдолы живут (то есть работают) по строгому расписанию в сопровождении менеджера.

Как и в любом феномене, обретающем огромную популярность, к сожалению, в этой индустрии нельзя не говорить и об оборотной стороне медали.

Г.М. Что, как вам кажется, можно сохранить как константу, а что трансформировать в культурно- национальной идентичности?

Сохранить: культивирование талантов, трудолюбие, достижения постиндустриальной экономики.

Трансформировать: вертикаль власти, огромное давление стандартов, значительное влияние патриархальных устоев.