Какая дорога ведет к себе?

Пытаясь восстановить в памяти свои детские игры, он ощутил, что воспоминание это отзывается в его душе необычным трепетом и теплом. «Ага, – сказал я сам себе, – все это еще живо во мне. Малыш внутри меня не умер и полон творческой энергии, которой так недостает мне. Но как же мне найти к нему путь?» Для меня, взрослого человека, казалось невозможным вернуться к себе одиннадцатилетнему. Но другого пути не было, и я должен был найти обратную дорогу к своему детству с его детскими забавами. Это был поворотный момент в моей судьбе»*.

Встреча с внутренним ребенком позволила Юнгу создать теорию архетипов, согласно которой коллективное бессознательное состоит из структурных элементов-символов, выражающих наиболее фундаментальные взаимоотношения в обществе, – именно они, по мнению психолога, и лежат в основе всех психических процессов и переживаний, причины и смысл которых не всегда ясны нам самим. В этой системе архетип ребенка воплощает жизненные силы, пути и возможности, недоступные для интеллектуального осмысления, и выражает самое сильное стремление человека – стремление к самореализации. Как пишет Юнг, «ребенок – это потенциальное будущее»**.

^* К. Г. Юнг «Воспоминания, сновидения, размышления». Харвест, 2003.

^** К. Г. Юнг «Божественный ребенок». АСТ, 1997.

Концепцию «внутреннего ребенка» взяли на вооружение психологи сразу нескольких направлений. «Несмотря на многочисленные расхожде-ния между учеными разных психологических школ, – говорит экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова, – все они трактуют это понятие как синоним эмоциональной открытости миру, спонтанных побуждений и способности радоваться. В экзистенциальном анализе этому понятию соответствует способность быть близким самому себе».

Среди научных концепций, в той или иной мере вобравших в себя представления о внутреннем ребенке, наиболее известна теория транзактного анализа, созданная в 60-е годы прошлого века американским психотерапевтом Эриком Берном (Eric Berne).

Согласно Берну, в нашем внутреннем мире существуют три состояния «я»: это Родитель, устанавливающий правила, Взрослый, который анализирует информацию и разрешает проблемы, и Ребенок, реагирующий на мир эмоционально и непосредственно. По словам Берна, «во многих отношениях Ребенок – одна из наиболее ценных составляющих личности, так как вносит в жизнь человека то, что настоящий ребенок вносит в семейную жизнь: радость, творчество и очарование»***.

В 80-е годы американский психолог Джон Брэдшоу (Jonn Bradshaw) сделал следующий шаг в понимании подлинных отношений с нашим детским «я». В частности, он считал, что все мы остаемся детьми, сосланными во взрослую жизнь. Брэдшоу разработал психотерапевтический метод общения с внутренним ребенком, обогатив это понятие новым содержанием.

Он считал, что внутренний (как и любой) ребенок растет и развивается, проходя при этом те же стадии личностного развития: младенчество, раннее детство, дошкольный возраст и так далее. В какой-то момент мы перестаем его чувствовать, покидаем его, забываем о нем, нанося ему тем самым глубокую травму. Брэдшоу называл покинутого внутреннего ребенка «раненое дитя». От того, на какой стадии развития внутреннего ребенка мы разорвали с ним связь, зависит, какие проблемы мы будем испытывать в нашей взрослой жизни. Методика Брэдшоу заключается в том, чтобы понять, в какой именно момент мы отвернулись от собственного детского «я», вернуться к нему и заново наладить контакт.

Примерно в то же время к концепции «внутреннего ребенка» обратились и американские психоаналитики Гэл и Сидра Стоун (Gal and Sidra Stone), считавшие, что Ребенок обитает в нашем внутреннем мире наряду с множеством других субличностей (ипостасей): Карьеристом, Тираном, Защитником, Артистом... Отталкиваясь от идей итальянского психоаналитика, основателя психосинтеза**** Роберто Ассаджиоли (Roberto Assagioli), полагавшего, что эти субличности провоцируют внутренние конфликты и мешают проявлению нашего подлинного «я», Гэл и Сидра Стоун разработали метод «внутреннего диалога», цель которого – предотвратить душевный дискомфорт посредством установления контакта с каждой из субличностей в отдельности и в первую очередь – с нашим внутренним ребенком.

^*** Э. Берн «Люди, которые играют в игры». Современный литератор, 2006.****Метод психотерапии, состоящий в обобщении, толковании и разъяснении информации, полученной при психоанализе.

Разговор с собой

Несмотря на разное видение места внутреннего ребенка в жизни взрослого, психологи согласны в одном: общение с ним необходимо. Для этого очень важно научиться с ним разговаривать. Часто мы относимся к процессу диалога с самими собой иронично, однако в действительности такие разговоры – наша глубинная потребность. «Даже став взрослым, каждый из нас нуждается в заботе, – говорит Светлана Кривцова. – Поэтому важно помнить, что рядом с каждым из нас всегда есть преданный и дружески настроенный человек – это мы сами».

Мы воспитаны в культуре, которая не учит нас удовлетворять свои потребности в тепле и нежности самостоятельно. Однако это не только естественно, но и необходимо. «Попытайтесь обратиться к самому себе так, как доброжелательный старший обратился бы к усталому и несчастному младшему, – советует Светлана Кривцова, – скажите своему внутреннему ребенку все те слова, которые вы хотели бы услышать от мамы или другого эмоционально близкого человека. Пожалейте себя после трудного рабочего дня – и вы ощутите тепло и покой. Отказывая себе в этом, не желая или стесняясь вести со своим внутренним детским «я» такие разговоры, мы рискуем «перегрузить» своими ожиданиями тех людей из нашего окружения, которые способны подарить нам тепло».

Редко у кого было идеальное детство – без конфликтов, переживаний и травм. Поэтому потребность восстановить связь со своим внутренним ребенком с целью подбодрить его, утешить, понять есть у каждого из нас. Разговор со своим детским «я» – не единственная форма внутреннего диалога, однако, пожалуй, одна из самых важных. И начинать общение с собой стоит именно с нее.