Где-нибудь в раздевалке фитнес-клуба запросто можно услышать: «Понимаешь, мне не повезло, он оказался пассивным агрессором…» Это выражение часто используют, не имея точного представления о том, что за ним скрывается. Сам термин предложил во время Второй мировой войны американский военный психиатр, полковник Уильям Меннингер. Он заметил, что некоторые солдаты отказываются повиноваться приказам: не восставая против них открыто, они тянут время, ворчат, действуют неэффективно, то есть занимаются пассивным саботажем.
Впоследствии пассивно-агрессивные расстройства личности были внесены в знаменитый DSM, Диагностический и статистический справочник психических расстройств, составленный влиятельной Американской психиатрической ассоциацией. А затем удалены из него в 1994 году, при публикации четвертого издания: их клиническое описание показалось составителям недостаточно ясным.
Хотя термин был вычеркнут из психиатрической классификации, он не исчез, а постепенно проник в повседневную речь
Многие специалисты также продолжают им пользоваться и даже считают, что личностей такого типа становится все больше. «Во времена Фрейда сексуальное подавление способствовало появлению истерии или обсессий, — уточняет психоаналитик Мари-Жозе Лакруа. — В нашу эпоху с ее нарциссизмом и неуверенностью в будущем мы наблюдаем увеличение количества зависимостей, депрессий, а также пограничных и пассивно-агрессивных расстройств».
Замаскированное сопротивление
Нельзя сказать, что пассивно-агрессивное поведение свойственно какому-то одному типу личности. Все мы склонны так вести себя в некоторые периоды жизни, указывают психологи Кристоф Андре и Франсуа Лелор в книге «Как общаться с трудными людьми». Например, в подростковом возрасте или при попадании в неблагоприятные обстоятельства. Мы можем «тормозить» и «тупить», когда не согласны с окружающими, но из страха наказания не решаемся открыто выказывать неповиновение. Это поведение исчезает, когда мы находим другие способы защищаться и выживать.
Но есть среди нас и те, для кого замаскированное неподчинение становится единственным способом общаться. «Им трудно вступать в конфронтацию открыто, так как открытая агрессия, защита себя, не вписывается в образ „правильного“ человека, каковым они себя мыслят, — замечает психиатр и психотерапевт Григорий Горшунин. — Поэтому они прибегают к саботажу во всех областях — в любовной, социальной жизни, на работе, в кругу друзей… Это делает общение с ними весьма неприятным». «Их пассивность при столкновении с жизненными трудностями сильно осложняет отношения», — подтверждает Мари-Жозе Лакруа.
К инертности добавляется подавленная злость, которую чувствуют окружающие и которая в конечном итоге становится невыносимой
«Когда Мария поступила на работу, мы были рады. Она выглядела мягкой, сердечной, скромной, всегда готовой помочь. В ее обязанности входило планировать собрания, раздавать почту, назначать встречи. Вначале все шло хорошо. В разговоре лицом к лицу Мария отвечала «да» на все указания. Но едва собеседник поворачивался к ней спиной, она красноречиво закатывала глаза. Когда у нее что-нибудь просили, действовала нарочито медленно, жаловалась по любому поводу, ругала всех наших руководителей. Я пыталась выслушать ее и успокоить — напрасно. В конце концов ее уволили.
Она обратилась в суд, пыталась выдать себя за жертву, попросила нескольких сотрудников написать лживые свидетельства. Мы все отказались. Ее уход был ужасен. Она обливалась слезами, давая нам понять, что все мы негодяи. Она доверилась мне и объяснила, что она проклята, что вся ее жизнь «испорчена» «плохими людьми» и что никто никогда не защищает ее от несправедливостей, жертвой которых она все время становится».
Рассказывая эту историю, Людмила, бухгалтер в компании, которая занимается организацией мероприятий, ощущает смутную вину, но признается в заключение: «Хотя ужасно так говорить, я испытала облегчение, когда Мария ушла. У меня было такое впечатление при общении с ней, что я могу что угодно говорить и делать, но это ничего не изменит».
Можно ли защититься?
Психиатр и психотерапевт Григорий Горшунин объясняет, как не стать жертвой пассивно-агрессивной личности.
На работе
Что делать? Пассивно-агрессивного начальника можно вынести, только если вы совсем не нуждаетесь в поощрении. Если задачи ставятся недостаточно четко и если, что бы вы ни делали, этим всегда недовольны, то лучшим решением будет уйти: хотя бы минимум признания необходим всем. Если это просто сотрудник, то надо сосредоточиться на себе, не давать ему загрязнять ваше пространство своей неудовлетворенностью.
Чего не делать? Не позволяйте втянуть себя в треугольник. Не пытайтесь спасти его и не нападайте, когда он высказывает недовольство. Не ведите себя как жертва из-за того, что он всегда недоволен и никогда не высказывает положительных оценок. Это вам не поможет, и вы подвергнетесь риску попасть в порочный круг.
В частной жизни
Что делать? Успокойте его. Пассивный агрессор страдает от неуверенности в себе. Спросите его мнение, чтобы ему не казалось, что он жертва вашей авторитарности. Побудите его свободно выразить себя, чтобы он не предавался мрачным мыслям в своем уголке.
Чего не делать? Не позволяйте тому, кто считает себя вправе бросать свой гнев и фрустрацию в лицо другим, сделать вас жертвой. Не притворяйтесь, что ничего не замечаете: его гнев удесятерится. Не ругайте его, как это сделал бы родитель, — именно это служит «спусковым крючком» для его поведения. Требуйте уважения в себе.
Хроническая неудовлетворенность
Пассивно-агрессивные личности всегда недовольны, потому что не могут определить свои желания. «Из-за отсутствия адекватной защиты им трудно понять свои истинные потребности, — объясняет Григорий Горшунин. — Свойственный им хронический саботаж работы, а часто и собственной жизни, напоминает реакцию обиженного ребенка, который отказывается разговаривать, или самонаказание по принципу „отомстил кондуктору: купил билет, пошел пешком“».
Пассивную агрессию можно рассматривать как разновидность психологического мазохизма, часто с истерическим оттенком. Потом она сменяется бурным садистическим отыгрыванием («вы сами все плохие») или телесными реакциями, уходом в болезнь».
В общении с пассивно-агрессивными людьми не стоит переходить на личности и пытаться вызвать у них чувство вины, потому что они обратят любые слова против «обидчика»
Тому, кто оказался рядом, предстоит любой ценой избегать ловушки, которую они ставят. «Эта ловушка — треугольник „жертва–преследователь–спасатель“, описанный психологом Стивеном Карпманом, — предупреждает Григорий Горшунин. — Если в отношениях кто-то берет на себя одну из этих трех ролей, другой в большинстве случаев начинает играть одну из двух оставшихся. Наша задача — осознать это, чтобы не вступать в игру, где нет победителей».
Мученичество и мучительство
Пассивным агрессорам нравится, когда в них видят мучеников, и они сами считают себя таковыми. «Им не удается взять на себя ответственность за то, что с ними происходит, за свои неудачи, — объясняет Мари-Жозе Лакруа. — И в их жизни часто следуют друг за другом сценарии довольно тяжелых мазохистских провалов».
В то же время они легко превращаются в преследователей, изматывая других, жалуясь, обращая к ним невысказанные упреки. Они могут получать удовольствие от страданий, которые причиняют. Их кажущиеся пассивность и инертность, полная сосредоточенность на себе скрывают агрессию, которая вырывается иногда неконтролируемым образом.
Это случается, когда они попадают в ситуацию, которую воспринимают как стрессовую, хотя окружающим она может казаться совершенно обыденной. Тогда они переходят к инфантильному поведению и могут вдруг начать без повода кричать на других, не обращая внимания на разрушения, которые сеют вокруг.
«Пассивная агрессия часто становится результатом воспитания, когда ребенка приучают к зависимости от фигуры, пользующейся непререкаемым авторитетом и властью, — поясняет Мари-Жозе Лакруа. — Некая форма мазохизма могла возникнуть, когда ребенку не удавалось показывать свои потребности, проявлять независимость, открыть для себя, кем он (или она) является, потому что ему противостоял подавляющий родитель-перфекционист».
Пассивно-агрессивным личностям не хватает, по мнению психоаналитика, «психического контейнера»
Он строится с раннего детства с помощью слов матери. Например, когда ребенок плачет, думая, что умирает от голода, мать говорит с ним и успокаивает. Она помогает ему вынести его деструктивные импульсы и тревогу, связанную со страхом смерти, и позволяет ему строить себя, сдерживать эмоции, которые для него невыносимы.
«Она дает ребенку некую оболочку, которая защищает его от внешней среды, потенциально агрессивной и вызывающей тревогу. Обычно такой контейнер позволяет нам регулировать свое поведение. Но некоторые лишены его. У них эта оболочка словно прорвана», — продолжает психоаналитик.
Это то, что происходит с пассивными агрессорами: в глубине души они беззвучно кричат: «Я хочу быть услышанным, я хочу жить, не подавляя свой гнев!» Эта жажда остается неутоленной, потому что им не удается расслышать голос своей души.
