Когда 29-летней Ольге предложили возглавить отдел маркетинга в крупном российском холдинге, она согласилась не раздумывая: «Для меня это было испытанием на креативность и профессионализм — такой шанс дается раз в жизни. Работа захватила меня целиком — казалось, даже во сне я продолжала обдумывать продвижение новых продуктов, а в выходные нередко заезжала в офис — поработать в тишине».
Однако через пару месяцев Ольга стала замечать: многое из того, что раньше вызывало у нее азарт, теперь утомляет и раздражает. «К вечеру я валилась с ног, а с утра вставала такой же усталой и за выходные не восстанавливалась. Но что самое неприятное — в разгар важной встречи я чувствовала полную отчужденность: казалось, будто все происходит не со мной и не имеет никакого смысла».
Ощущения, описываемые Ольгой, не уникальны: по данным социологической компании Harris Interactive, схожие симптомы ощущают 47% успешных профессионалов.
«На пике интереса к работе у них возникает странное равнодушие и даже желание повернуться и уйти, — говорит психотерапевт Екатерина Михайлова. — Врачу хочется отложить скальпель посреди операции, а учителя посещает фантазия: прогулять бы сегодняшний день… Если это чувство повторяется вновь и вновь, профессионал обнаруживает: то, что вчера ему было важно сделать хорошо, сегодня становится безразличным и, более того, начинает отталкивать».
Подобное состояние получило название «синдром эмоционального выгорания»: среди его примет — хроническая усталость, падение эффективности и интереса к работе, равнодушное и даже агрессивно-раздраженное отношение к тому, чем занимаешься, и к своим коллегам. Человек, страдающий от выгорания, постоянно чувствует собственную несостоятельность и чрезмерность предъявляемых ему требований.
Иногда этот синдром проявляется и телесно. «Я был уверен, что у меня гастрит, — рассказывает 42-летний Анатолий. — Каждое утро начиналось с тошноты и рези в животе. Однако медицинские обследования показали, что с желудком все в порядке. А позже я заметил: живот болит только по будням — по выходным я чувствую себя нормально».
Кризис веры
Термин «эмоциональное выгорание» в 1974 году впервые использовал американский психотерапевт Герберт Фройденбергер. Его статья «Выгорание персонала»1, исследующая причины душевного и физического истощения работников наркологической клиники, стала отправной точкой в изучении этого феномена.
Казалось, что больше других от эмоционального выгорания страдают люди помогающих профессий: врачи, медсестры, социальные работники и учителя. Погруженные в общение с десятками пациентов, клиентов и учеников, они испытывают сильнейшее эмоциональное напряжение и нередко неожиданно для себя замечают, что на смену сочувствию и сопереживанию приходят апатия, раздражение и ощущение бессмысленности собственных усилий.
Симптомы выгорания подсказывают: на наше теперешнее занятие не стоит растрачивать свою единственную жизнь
Но ничуть не меньше, чем медики или педагоги, от эмоционального выгорания страдают работники банковской сферы и предприниматели, программисты и студенты, инженеры и ученые — словом, все те, кто вкладывает в свою работу много сил и посвящает ей много времени.
«Эмоциональное выгорание — признак того, что между работой (или каким-то ее аспектом) и нашими личностными установками существует скрытый конфликт, — объясняет экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — Умом мы понимаем, что работа очень важна, и живем в соответствии с этим убеждением.
Однако симптомы выгорания подсказывают: на самом деле нам нужно что-то иное, на наше теперешнее занятие не стоит растрачивать свою единственную жизнь... И это может произойти с человеком любой специальности, если работа как процесс не дает ему чего-то действительно важного для его личности, для его самости».
Иными словами, если уподобить работу религии — что, в сущности, и происходит в современном обществе — то синдром эмоционального выгорания можно сравнить с кризисом веры.
Соблазн «сделать больше»
Эмоциональному выгоранию подвержен каждый из нас. Австралийские исследователи Марк Пирс и Джеффри Моллой доказали, что скорость «cгорания» не связана ни с образованием, ни с уровнем интеллекта, ни даже с оплатой труда.
Чувствительные и эмоциональные люди раньше замечают его симптомы, однако интенсивность процесса не зависит ни от душевной организации, ни от личной истории2. Единственное, что имеет значение, — ситуация на работе и наше к ней отношение.
Едва ли ни первой причиной, способствующей выгоранию, служит перегрузка. «Люди, у которых работы мало, могут жаловаться на скуку, — говорит американский психотерапевт Кристина Маслач, — но синдромом выгорания не страдают».
Однако нередко перегрузка вовсе не обязательный атрибут нашей деятельности — во многих случаях мы сами взваливаем на себя непосильную ответственность.
«Возникает парадоксальная ситуация: чем более истощенными мы себя ощущаем, тем больше дел стремимся на себя повесить, — замечает Светлана Кривцова. — Попадая в ловушку вины за «нечестное» отношение к делу, мы пытаемся компенсировать недостаток энтузиазма за счет количества работы, продолжая увеличивать нагрузку, пока она не становится невыносимой».
Риск выгореть существенно выше у тех, кто уверен, что всегда должен быть сдержан, не имеет права на ошибку
Устоять перед соблазном «сделать больше» в самом деле очень сложно. «Состояние, когда человек непрестанно думает только о работе, — один из симптомов начинающегося эмоционального выгорания, — объясняет Екатерина Михайлова. — Беда в том, что это состояние далеко не сразу начинает ощущаться как некомфортное — тем оно и коварно. Если работа становится наркотиком, то прогноз неутешителен: как всякий наркоман, такой человек будет постоянно увеличивать дозу».
Однако большой объем работы — не единственная причина выгорания. Оно может быть связано и с нашим отношением к делу: риск выгореть существенно выше у тех, кто уверен, что всегда должен быть сдержан, не имеет права на ошибку и обязан служить примером для коллег.
Не менее опасна ситуация, в которой мы постоянно ощущаем, что нас недооценивают, что наши усилия не ведут к достижению осмысленной цели и мы никак не можем изменить положение дел. «Мы чувствуем раздражение, гнев и агрессию, — комментирует Кристина Маслач, — и чаще всего именно они способствуют развитию циничного отношения к работе».
Неоправданные ожидания проявляются в том, что человек становится резок в общении, постоянно критикует начальство и принижает значимость самой работы.
«В какой-то момент мне стало ясно: ничего в моей фирме не изменится, — рассказывает 36-летняя Ксения. — Внутри меня будто что-то щелкнуло — мне как-то сразу все стало неинтересно. Я даже не скрывала своего отношения к работе — говорила о ее бестолковости, высмеивала поручения директора и думала: «Я сделаю то, что вы хотите, потому что вы мне платите. Но интереса от меня не ждите».
В то же время порой «сгорают» и те из нас, кто работает в благожелательной атмосфере среди единомышленников. «Если мы самоизолируемся от внешнего мира, проводя все время либо на работе, либо в дружеском общении с коллегами, мы рискуем выгореть, причем не в одиночку, а целым отделом, редакцией или лабораторией, — добавляет Екатерина Михайлова. — Поэтому погружение в реальность, где есть только коллеги, опасно».
Уйти с работы, чтобы остаться собой?
Увольнение или смена рода занятий может оказаться адекватным ответом на эмоциональное выгорание в том случае, если его причина в серьезном противоречии между тем, чем нам приходится заниматься, и нашими глубинными нравственными установками.
«Если все попытки найти в своей деятельности истинный (экзистенциальный) смысл неуспешны, стоит задуматься, действительно ли мы занимаемся делом, которое, положа руку на сердце, готовы признать хорошим, — считает Светлана Кривцова. — Проанализировав собственные чувства, попытайтесь определить, насколько то, что вы делаете, соответствует вашим ценностям и нравственной картине мира. И если почувствуете, что идеалы, «проповедуемые» вашей работой, в самом деле противоречат голосу вашей совести, возможно, смена работы станет для вас разумным решением».
Вестник перемен
Столкнувшись с симптомами эмоционального выгорания, многие чувствуют, что не могут справиться с ними без радикальных мер.
«Я чувствовал такую ненависть к этим цифрам, этим обязательным костюмам и галстукам, этим совещаниям, — рассказывает 31-летний Игорь, сотрудник инвестиционного банка, — что моим единственным желанием было не просто уволиться — мне хотелось вообще забыть, что на свете существуют финансы».
Однако, сменив сферу деятельности или просто поменяв работу, мы рискуем потерять слишком многое — ведь в карьеру в этой области мы уже вложили немало усилий, которые окажутся напрасными. И потом, где гарантии, что на новом месте нас не ждет то же самое?
Синдром эмоционального выгорания — не опасность, подстерегающая каждого профессионала, но шифрованный сигнал, посредством которого наше глубинное «Я» пытается сообщить о своих проблемах. Вникая в смысл этого послания, мы можем многое понять о себе и найти баланс между формальным успехом и нашей аутентичностью.
Зрелые, состоявшиеся профессионалы «сгорели», и не раз. Но это не значит, что после первого раза от них остались одни угольки
И первым шагом на этом пути должен стать… отдых. «Дайте себе возможность передохнуть, — советует Светлана Кривцова. — Возьмите хотя бы неделю отпуска и посвятите ее только себе: займитесь своим телом, ходите пешком, медитируйте. По истечении этого срока вы сможете лучше понять, что же именно истощило ваши силы. Возможно, вы обнаружите, что устаете не от самой работы, а от долгой дороги на нее. Или что вас не устраивает количество должностных обязанностей, которые вы на себя взвалили и которые в действительности можно делегировать кому-то из сослуживцев».
Еще один хороший способ справиться с выгоранием — временная смена занятий. «Очень помогает учеба — попробуйте заняться иностранным языком, овладеть новым навыком или просто повысить свою квалификацию, — рекомендует Екатерина Михайлова. — Всякое ученичество позволяет почувствовать, что мир вокруг далеко не исчерпывается узкими рабочими рамками. Кроме того, позиция ученика позволяет удовлетворить естественную человеческую потребность в том, чтобы получать, а не только отдавать».
Иными словами, эмоциональное выгорание — не окончательный приговор, но лишь этап профессионального и личностного роста.
«Если говорить о зрелых, состоявшихся профессионалах, то они «сгорели», и не раз, — говорит Екатерина Михайлова. — Это не значит, что после первого раза от них остались одни угольки, — люди восстанавливаются. Но на другом жизненном этапе могут вновь обнаружиться тревожные признаки. Они вестники того, что человек созрел для роста, для развития, что в его жизнь просятся изменения».
Активная позиция
Общественная деятельность может дать дополнительный бонус: участвуя в жизни компании, мы получаем подтверждение того, что изменить положение дел к лучшему — в нашей власти.
В течение шести месяцев некоторые служащие одной из американских фирм еженедельно участвовали в собраниях, на которых обсуждали несправедливость и предвзятость со стороны руководства, а также способы разрешения конфликтов. Оказалось, что участники этих собраний гораздо меньше страдают от психологического и физического дискомфорта, чем их коллеги, не посещавшие встреч. Американские психотерапевты Кристина Маслач и Майкл Лейтер, наблюдая за этой ситуацией, пришли к выводу: когда мы вовлечены в преодоление сложных ситуаций на работе и у нас возникает ощущение, что мы можем изменить положение дел к лучшему, интенсивность эмоционального выгорания существенно снижается.
Об этом
- Виктор Франкл «Человек в поисках смысла», Книга по Требованию, 2012.
- Наталия Водопьянова, Елена Старченкова «Синдром выгорания», Питер, 2008.
- Ричард Герриг, Филип Зимбардо «Психология и жизнь», Питер, 2004.
1 H. Freudenberger «Staff Burnout». Journal of Social Issues, 1974, vol. 30.
2 М. Pierce, G. Molloy «Relations between School Type, Occupational Stress, Role Perceptions and Social Support». Australian Journal of Education, 1990, vol. 34.
