Как мы их наказываем

В рамках просветительского проекта «Дом под зонтом» Национального института защиты детства Социологическая группа «Циркон» опросила 1600 россиян, чтобы выяснить, считают ли родители допустимым физическое наказание детей.

Неожиданным оказался тот факт, что 47% респондентов указывали в качестве недопустимой формы наказания эмоциональное воздействие, а шлепок и подзатыльник 30% опрошенных считают более «безобидной» формой «приведения ребенка в чувство», чем крик, брань или другие формы эмоционального воздействия. По мнению большинства, это не рассматривается как «жестокое обращение с ребенком».

Psychologies: О чем говорят цифры подобных опросов?

Екатерина Жорняк: Они еще раз подтверждают тот факт, что социум, в котором мы живем, крайне противоречив. Поясню: в традиционном обществе (в отличие от постиндустриального, то есть современного) законы передаются из поколения в поколение, изменения происходят медленно, общественные нормы носят статус истины (не подвергаются сомнению), что сильно облегчает решение вопросов индивидуальной морали и выбора «верной» (одобряемой обществом) стратегии поведения.

В современном же мире все обстоит иначе: у нас нет однозначных истин, зато есть плюрализм мнений и многочисленные варианты того, как жить «правильно». Это касается и родительской сферы: родителям не дают однозначных инструкций, а предлагают выбрать свой путь и самостоятельно добиться конечного результата — сделать детей счастливыми. Когда этого не происходит (ребенок не превращается в абсолютно счастливое существо с единственной разрешенной эмоцией — безусловной радостью), родители чувствуют себя виноватыми. Обе идеи — «человек обязан быть счастливым» и «счастье определяется детством, зависит от родителей» — принадлежат ХХ веку.

Как справляются с этой ситуацией современные родители?

Обычно они обращаются к специалистам. Однако специалисты живут в том же социуме и потому точный ответ на вопрос, как выполнить абсолютно все требования общества (вырастить ребенка самостоятельно мыслящим и послушным; быть ему другом и воспитателем; любить безусловно, но наказывать; быть с ним эмоционально близким, но не сделать его эмоционально зависимым; помнить, что полностью за него отвечаешь, но привить ему чувство ответственности за себя), дать не могут. Зачастую они просто становятся сторонниками одной из многочисленных теорий и предлагают ее тем, с кем работают.

Впрочем, есть и другой вариант: помочь родителям взглянуть на многообразные социальные ожидания отстраненно, выбрать, каким они готовы соответствовать, а каким нет. Так же важно пересмотреть свое отношение и к чувству вины, которое, увы, неизбежно, потому что исходит из противоречивости общественных установок. Если мы не позволим ему захватить нас и лишить главного — творческого подхода к воспитанию детей, тогда нам будет гораздо проще находить конструктивные и порой совсем неожиданные решения.

Почему телесные наказания так популярны?

В нашем обществе физическая агрессия и насилие являются нормой, часто мы их даже не замечаем, воспринимаем как нечто естественное. Так, начинающие водители удивляются агрессивному поведению на дорогах, а через год сами демонстрируют точно такую же агрессию. Родители смущаются, если ребенок плачет на улице, но не стесняются публично кричать на него или шлепать. А некоторые известные люди заявляют о том, что ребенка необходимо наказывать физически для того, чтобы вырастить успешного человека.

Чем опасны физические наказания?

Они унизительны: так, пощечина воспринимается как унижение во всех мировых культурах. Кроме того, систематически получая даже «невинный» шлепок по попе, ребенок приходит к выводу, что это нормально — бить людей. Он становится агрессивным (или подавленным), а его отношения с родителями ухудшаются. Важно, чтобы взрослые объясняли ребенку, какое поведение для них неприемлемо и то, с какими последствиями он столкнется, если нарушит их запрет. Если родители спокойны, последовательны и предсказуемы, дети воспринимают наказание как неприятное, но справедливое. Их самооценка не страдает, а отношения с родителями не портятся.

Почему большинство родителей чуть ли не постоянно чувствуют себя виноватыми?

Австралийские психотерапевты Дэвид Эпстон и Майкл Уайт предлагают заполнить шуточную анкету, состоящую из парных вопросов. «Испытывали ли вы чувство вины из-за того, что слишком долго кормили ребенка грудью?», «А из-за того, что слишком рано перестали это делать?»; «Из-за того, что вышли на работу сразу после рождения детей?», «Из-за того, что слишком долго оставались дома?»; «Из-за того, что чересчур эмоционально близки с ребенком?», «Из-за того, что далеки от него?» Отвечая на эти вопросы, можно очень ясно увидеть ситуацию, в которой мы живем: предписания общества настолько противоречивы, что у родителей просто нет возможности не быть виноватыми.

Как вы объясните чувство облегчения, которое испытывают некоторые родители, наказав ребенка?

С детства каждый из нас знает: родители должны воспитывать. Наказали, накричали, прочитали нотацию? Значит, сделали нечто необходимое, осуществили родительскую функцию. Хотя, конечно, облегчение испытывают немногие из нас, большинство ощущают одновременно и чувство вины. И все по той же причине: с одной стороны, мы должны обеспечить послушание, неизбежно принуждая ребенка, а с другой — сделать это гуманистически, то есть договариваясь с ребенком и воспринимая его как личность.

Однако как практически это осуществить, непонятно. «Я не позволяю ему вести себя неправильно — поступаю как ответственный родитель и ощущаю облегчение». «Я его заставляю делать в срок и сомневаюсь, а вдруг он вырастет неинициативным, неуспешным человеком?» — появляется чувство вины.

Действительно ли после наказания ребенка женщины чаще испытывают вину, а мужчины — облегчение?

Внутрисемейные отношения в России веками регулировал страх. Он поддерживался насилием, а также идеей авторитета отца и мужа, который культивировал этот страх в женщинах и детях, ограждая их от неверных действий и прививая терпеливость и послушание. Поэтому, когда мужчина наказывал (то есть выполнял то, что должно), он испытывал облегчение. Чувство вины, которое ощущают, наказывая, большинство женщин, также связано с влиянием общественных представлений: сегодня многие полагают, что от отношений матери с ребенком во многом зависит то, каким человеком он вырастет, будет ли счастлив.

Но есть и среди родителей те, которые не испытывают ни вины, ни облегчения. Возможно, эти люди научились не реагировать автоматически на социальные ожидания и воспринимают себя компетентными родителями. До рождения детей мы живем обычной жизнью, учимся, делаем ошибки, снова учимся, что-то получается у нас хорошо, что-то плохо. Однако, когда в семье появляется ребенок, мы превращаемся (считаем, что обязаны превратиться) в идеальных людей — чуть ли не небожителей. Может быть, те родители, которые не испытывают ни вины, ни облегчения, действительно позволили себе не быть идеальными? Если в результате они почувствовали себя спокойней и счастливей, то их дети от этого только выиграли.