Тревожный человек уверен в том, что мир полон реальных угроз и выжить в нем без специальных предосторожностей просто невозможно. «Он постоянно ожидает проблем, поэтому волнуется, — говорит Анна Варга. — В то же время, устав от непрерывного напряжения, он стремится защитить себя от собственной тревожности, для чего выбирает одну из трех распространенных стратегий поведения.
Кто-то делает свою жизнь максимально предсказуемой: старается все предвидеть, проверить и просчитать. Обычно он еще пытается контролировать окружающих людей, особенно близких.
Другой защищает себя с помощью ритуалов: например, навязчиво наступает или не наступает на трещины в тротуаре, верит во всевозможные приметы, окружает себя разного рода оберегами.
А кто-то старается избегать, насколько возможно, встреч с людьми, новых отношений, проектов — всего, что может стать причиной беспокойства. И тогда его жизнь сводится к полному однообразию».
Но все тревожные люди искренне верят в то, что в любой ситуации можно и нужно стремиться обезопасить себя на 100%. Со стороны очевидно, что подобные усилия отнимают у таких людей массу сил и здоровья — и почти ни к чему не приводят. Но как объяснить это тому, кто привык обо всем волноваться? Как помочь ему, не задев его чувств?
«Я старался соглашаться, но она волновалась все больше»
Владимир, 37 лет
Иногда я очень сержусь на жену. Мне кажется, что она портит жизнь нам обоим и при этом сама же первая и страдает от своих страхов. Мало того что она видит все в черном цвете — пообщавшись с ней, я сам начинаю нервничать.
Года три назад, когда мы только начали жить вместе, я стал подыгрывать, чтобы успокоить ее. Я звонил, прежде чем ехать домой и подходя к подъезду, сдавал анализ крови после любой царапины. Но в один прекрасный день я понял, что так не может продолжаться, и решил переломить ситуацию, провести эксперимент.
Я улетел в командировку, намереваясь отзвониться Нине только после того, как приеду из аэропорта в гостиницу, приведу себя в порядок и позавтракаю. Но мой план полностью провалился: теща оставила на моем мобильном десяток сообщений.
Оказывается, что Нину буквально парализовало от страха, и им даже пришлось вызвать врача. Я и жалел ее, и злился, конечно. Несколько месяцев назад она все же обратилась к психотерапевту. Надеюсь, что это поможет: мы собираемся завести ребенка, и я не хочу, чтобы этот ребенок рос в постоянной тревоге».
Логика эмоций
Понять тревожного человека непросто, да и ему самому многие люди кажутся неадекватными. Может быть, поэтому так редко встречаются семейные пары, в которых один из двоих был бы по-настоящему тревожен, а другой — беспечен. Хотя именно таких людей часто объединяет многолетняя дружба.
«Любовь возникает между людьми со схожим уровнем тревоги. Беспокойные люди — «одной крови», при том что зоны их тревог могут не совпадать, — объясняет Анна Варга. — Они беспокоятся по разным поводам и часто не воспринимают переживания другого всерьез.
Например, мать волнуется за сына-школьника: классная руководительница явно «точит на него зуб». Муж уверяет ее, что поводов для беспокойства нет, а она просто неадекватна. При этом он сам тревожится, к примеру, из-за того, что неудачно припарковал машину: ее могут поцарапать и т. д.»
«Моя сестра во всем видит угрозу и отовсюду ожидает подвоха. А когда действительно происходит что-то серьезное, она просто теряет голову, — рассказывает 32-летняя Ирина. — Когда моя 10-летняя племянница Саша упала с велосипеда, сестра буквально рыдала: «Как я могла это допустить!» И потом несколько дней не отпускала дочь от себя ни на шаг.
Все попытки ободрить ее, доказать, что ничего страшного не произошло — легкий ушиб руки, а могло быть хуже, — обижали и раздражали ее. Ей казалось, что мы совершенно не понимаем всей серьезности ситуации».
«Когда человек тревожится, он находится в мире эмоций, — поясняет Анна Варга. — Рассказывая о своих переживаниях, он нередко подкрепляет их демонстративным поведением — и все для того, чтобы его ощущения не подвергли сомнению, чтобы его пожалели, посочувствовали, поддержали.
Оказываясь рядом с ним, близкие, как правило, пытаются остудить его эмоции и говорят с ним с точки зрения логики, с позиции рационального мира. Он кричит: «Мне плохо!» — и слышит, как ему кажется, холодный ответ: «В чем дело, что такого случилось? Давай разберемся». Конструктивного диалога не получается, ведь люди говорят на разных языках. В результате обижаются друг на друга, замыкаются и непонимание усиливается».
Рассказывая о своих переживаниях, он подкрепляет их демонстративным поведением, чтобы его ощущения не подвергли сомнению
Когда человек кричит о том, что ему плохо, а его не слышат, он начинает кричать еще громче, но, как правило, добивается лишь того, что близкие еще упорнее уходят в свой рациональный мир, пытаясь спрятаться, абстрагироваться от его тревожности.
«В результате к психотерапевтам приходят пары, где один из супругов давно разучился чувствовать, а другой — думать. Один думает за всех, другой чувствует за всех, и оба страдают от того, что они потеряли контакт», — комментирует Анна Варга.
Начать диалог
Мы сочувствуем окружающим: близким, коллегам по работе, друзьям, соседям или просто случайным попутчикам. Но сочувствовать, не заражаясь тревогой, не повышая свой собственный уровень тревожности, очень трудно.
Для тревожных людей проблемы и опасности всегда реальны. Они не придумывают их, но преувеличивают реальные трудности и начинают их бояться. Они уверены, что окружающие просто не догадываются о том, насколько опасен мир.
«Люди, склонные к беспокойству, очень рассудительны, — уточняет Анна Варга. — В разговорах они приводят логические доводы и жестко отстаивают свой взгляд на события. Не стоит заводить с ними разговор «по горячим следам», то есть когда они возбуждены чем-то и безапелляционны. Лучше поговорить позже, когда близкий вам человек немного «остынет».
Человеку нужно время, чтобы измениться, так что ваши усилия — это долгосрочная инвестиция
Не подвергайте сомнениям его тревоги и не пытайтесь переубедить. Выслушайте, успокойте, согласитесь: да, тревожно, я понимаю, что тебя это так беспокоит, и постарайтесь переключить его мысли на что-то иное. И всегда обращайте его внимание на позитивные стороны конкретной ситуации. Проявите терпение и понимание: человеку нужно время, чтобы измениться, так что ваши усилия — это долгосрочная инвестиция.
Скажите это вежливо
Человечество давно разработало систему поведения, призванную снижать тревогу и тесно связанное с ней агрессивное поведение. Речь идет об общепринятых ритуалах вежливости. Их миссия состоит в том, чтобы сообщить нашему собеседнику: я не несу в себе опасности, а потому беспокоиться не стоит.
Рукопожатие или приветствие открытой ладонью можно рассматривать как демонстрацию руки без оружия, улыбку — как знак приязни, вежливое обращение — как выражение уверенности в милосердии собеседника или даже завуалированную просьбу о снисхождении.
Понять свои мотивы
Спросите себя: почему я хочу помочь тревожному человеку перестать волноваться? Возможно, я не хочу, чтобы он усложнял мою жизнь? А может быть, наоборот, я веду себя как альтруист, не позволяя близкому увязнуть в страхах и тревогах? Или мне важно и то, и другое: я хочу помочь ему, сохранить себя и наши отношения? Отвечая честно на эти вопросы, вы сможете лучше понять себя.
«Нередко о тревожных родственниках говорят: «Он просто замучил своими попытками все контролировать!» Как же противостоять этому контролю? — продолжает Анна Варга. — Подумаем, а надо ли? Например, тревожные мамы нередко говорят взрослым, отдельно живущим детям: «Приедешь домой — обязательно позвони». А те в ответ возмущаются, что их контролируют, принуждают отчитываться.
Конечно, материнские страхи можно воспринимать по-разному. Но самый простой способ помочь, успокоить ее — просто позвонить. И ведь сделать это совсем не сложно! Если можно не противостоять контролю такого рода, лучше не делать этого. Просто успокойте родственников обычными действиями, в которых они нуждаются».
Терпение и терпимость
Человечество выработало разные способы снижения уровня тревоги. Лучший — вежливая, корректная речь. Шутки, которыми мы хотели бы снизить накал ситуации, могут быть восприняты тревожным человеком как ирония и даже издевательство.
«Говорите корректно, вежливо, негромким голосом, в медленном темпе, — говорит Анна Варга. — Улыбкой демонстрируйте собеседнику свою открытость и доброжелательность. Наблюдая, пытайтесь понять, что действует на него наиболее успокаивающе. Старайтесь мягко переключить его внимание на более простые и «безопасные» сюжеты жизни. Общее правило такое: сначала успокаивающее взаимодействие, а потом уже — содержательное общение».
Не стоит пытаться «окончательно исправить» тревожных людей.
Кстати, именно в этом и заключается задача психотерапии — не устранить тревогу, а научиться ее контролировать. В таком случае иногда наши переживания могут даже оказаться полезны: в конце концов, они позволяют нам сосредоточиться на проблеме и немедленно начать действовать, чтобы ее решить.
Но затем тревога должна утихнуть, чтобы дать нам возможность воспринимать жизнь такой, какая она есть, — непредсказуемой и потому прекрасной.
Об эксперте
Анна Варга — семейный психотерапевт, председатель правления Российского общества семейных консультантов и психотерапевтов; автор нескольких книг, одна из последних «Системная семейная психотерапия» (Речь, 2001).
