«Каждую секунду я боялась, что муж вернется и убьет меня»

Рассказать свою историю — это самое сложное, что я делала за последние годы. Говорю и словно снова оказываюсь в прошлом...

Родительский сценарий

Когда я начала встречаться с первым мужем, мне было чуть больше 20. Я видела мир так, как было принято у меня в семье. Папа жестоко обращался с мамой, постоянно был всем недоволен — «не так» убрала, «не так» погладила, «не так» приготовила, и мне это казалось абсолютной нормой.

Мы съехались через 5 месяцев, и почти сразу начались скандалы. Поводом могла стать любая мелочь — плохо поглаженная рубашка, не почищенная обувь, словом, все что угодно. Я с этим жила и спорить не пыталась, ведь он вел себя так же, как мой отец. Днем я работала, вечером училась, по выходным «не так» убирала квартиру, «не так» готовила на неделю, «не так» разговаривала...

В тот момент, когда я устала от этих ссор и все чаще стала говорить о расставании, он понял, что теряет власть, и предложил выйти за него замуж. Подключились наши родственники: «если мужчина предлагает, нужно идти», «женщина не может быть одна», «пора вам уже и детей». Да, я этого не хотела, но ведь отец знает лучше, что мне надо. И еще через пять месяцев мы сыграли свадьбу, на которой я не была счастливой невестой.

Я понимала, что иду «не туда», но сама не могла остановиться, и никто мне не помог. За несколько дней до росписи мой жених объявил, что мы переезжаем в Канаду. Я об этих планах не знала. У меня была своя жизнь, учеба, работа. Но он настаивал на том, что я должна ехать с ним, как жена декабриста. Родные с ним соглашались, весь женщина должна быть «под мужчиной», он принимает решения. Я, как обычно, сдалась, и мы уехали.

«Я считала — я бракованная»

В Канаде все стало еще хуже. Если до момента переезда я просто чувствовала, что это все неправильно, то когда мы оказались в другой стране, начался кромешный ад. Не было никого, кто мог бы меня поддержать. Был только муж и его родители.

Я пошла учиться в языковую школу, чтобы потом поступить в колледж. Познакомилась там с людьми из разных стран, мне это очень нравилось. Организовывали совместные походы в парки, на фестивали, в клубы. Эта часть жизни меня очень вдохновляла, ведь это был мой мирок, где можно было общаться с людьми, а не оправдываться. Но через месяц все закончилось, потому что мой супруг был резко против. По его мнению, все силы и время я должна была отдавать семье, то есть ему.

Свои убеждения он теперь отстаивал, избивая меня. Я задаю себе вопрос, почему не ушла тогда. Просто я считала — это со мной что-то не то, я «бракованная», я сама виновата в том, что происходит.

Муж познакомил меня со своей компанией. Там, конечно же, были девушки, с которыми мне было интересно, с которыми хотелось проводить время вместе. Один раз я поехала в гости к одной из них, уверенная, что муж ничего не узнает, потому что он в командировке.

Он узнал, и после очередного скандала я не могла выйти из дома неделю, потому что у меня было разбито лицо: заплыли глаза, отекли губы. Муж запугивал меня: если я пойду в полицию или в соцслужбу, то меня депортируют из страны, я окажусь на плохом счету, у меня будет судимость.

Один раз он избил меня за то, что я налила кетчупа в тарелку больше, чем надо. Это, по его версии, означало, что я транжирю деньги. И не забочусь о нашей семье. После этого синяки у меня не проходили много дней. Так, с синяками, я пошла с мужем на встречу с друзьями.

Одна из подруг, с которыми я познакомилась в эмигрантской тусовке, отозвала меня в сторону и спросила, что со мной случилось. Я, конечно, соврала, что упала с велосипеда. Она странно посмотрела на меня, словно знала правду, и предложила дать телефон центра, в котором мне помогут. Мол, в Канаде очень развита социальная помощь женщинам, попавшим в беду. Я поблагодарила, но отказалась, заявила, что мне это не нужно.

Позже на той же встрече он едва не убил одного из приятелей, который просто подошел со мной поболтать. Их разняли, и мы ушли. Дома разразился скандал, он орал, называл меня шлюхой. Но не ударил. Ложась спать, я вдруг поверила: он наконец понял, что побои не выход.

В ту ночь он меня изнасиловал. Я помню только, как полночи металась, искала, куда от него спрятаться.

Потом он выкинул мои вещи в окно и орал на всю улицу, что я сама виновата и пусть все об этом знают. Соседи выглядывали из окон и наблюдали за этой картиной. Тогда я позвонила подруге и попросила дать мне номер центра помощи. Она приехала за мной, собрала мои вещи с тротуара и позвонила в службу 911.

Шаги к свободе

Даже в полиции я не смогла сказать правду. Попросила их отправить меня в тот центр, контакты которого дала подруга. Там я в первый раз попала к терапевту. Я прожила там полтора месяца, три раза в день разговаривая с психологом, и, наверное, это был первый человек в моей жизни, который меня не осудил.

Он объяснял мне вроде бы элементарные вещи: что жизнь не строится на том, чтобы угождать мужчине. Что я могу работать там, где захочу, учиться тому, чему хочу, не спрашивая разрешения. Моя жизнь изменилась. Я как будто узнала себя, поняла, что я — отдельный человек, не часть мужчины, и его поступки и слова — это манипуляция, а не закон.

Бывший муж стал меня преследовать. Мне дали номера телефонов, куда звонить, если он появится. Я должна была оформить на него судебный запрет, но не сделала этого. Потому что он вдруг стал со мной добр. Я снова поверила ему... В итоге все закончилось новыми побоями, и я прекратила все контакты с ним.

Но в тот момент у меня что-то сломалось внутри. Я даже хотела умереть. Не ела четыре дня, начала падать в обмороки. Меня спасли подруги, отправили к врачу. Тогда я попала к психиатру.

Какое-то время я принимала лекарства, они помогли мне успокоиться. Иногда, когда я еще лежала в клинике, мне казалось: он зайдет в палату, и я ничего не смогу сделать. Каждую секунду ждала его, думала — придет, чтобы меня убить. У меня было ощущение, что он меня создал и должен уничтожить. Это ожидание было настолько невыносимо, что мне казалось — уж лучше я сделаю это сама...

Выносите «сор из избы»!

Еще год потом я работала с психологом. Этот год сделал меня мной. Я приходила к нему с такими рассказами, что он потом писал заявления в полицию. Но я больше не боялась.

Раньше у меня как будто не было воли. Но психолог вернул ее мне. Я созрела до того, чтобы решать правовые вопросы. Наняла адвоката. У меня появились силы бороться. Я поняла, что у каждой из нас такая возможность есть.

Нас развели, я вернулась в Россию, счастлива замужем. Не скажу, что этот брак дался мне легко. Очень многое из прошлого я тащила в новые отношения. Но в них нет насилия.

Теперь я знаю, что помощь есть всегда. Вы только должны решиться и «вынести сор из избы».

Надо вовремя обращаться к психологу. Если бы кто-то объяснил мне еще до замужества, что наши отношения ненормальны, ничего бы этого не случилось. Человек привыкает ко всему — мы можем опуститься на самое дно и жить на нем. Но если кто-то это прочитает, задумается и обратится за помощью, таких историй станет меньше.

После развода с первым мужем моя мама сказала, что никто теперь меня замуж не возьмет, потому что я «разведенка». Но правда в том, что теперь мне не был нужен мужчина, чтобы быть счастливой.

К сожалению, в семье моих родителей все осталось как было. Я не в силах этого изменить. Но я смогу помочь кому-то другому. Убедить: не бывает такого, чтобы абьюзер исправился. Никогда.

Я до сих пор хожу к психологу, мой второй муж — тоже. Эта помощь делает нас счастливыми. Мы узнаем себя, становимся целыми. Становимся собой.