Иногда мне кажется, эта связь возникла с первой встречи. Алина была невестой нашего с женой общего знакомого Олега. Я встретил ее в парке, куда каждый вечер отправлялся на пробежку, а Алина с Олегом гуляли с собакой. Был теплый, сентябрьский вечер. Она показалась мне очень хрупкой, хоть и куталась в огромную куртку Олега. Поймав мой взгляд, рассмеялась: «Я еще не перевезла свою одежду». И тут же предложила: «А приходите к нам на следующей неделе на ужин, буду рада познакомиться с вашей женой».
В свете фонарей ее глаза казались такого же цвета, что и листва дерева, возле которого она стояла. Что-то детское, что хотелось защитить, сочеталось в ней с решительностью. Сама пригласила, не смутилась, хотя видит меня впервые, а Анну не знает вовсе. «Отличная идея», — отозвался Олег.
Мы встретились в следующую субботу. И хотя с тех пор прошло почти шесть лет, я до сих пор помню, что на ней было спортивное красное платье, а волосы собраны в высокий хвост. Было очевидно, ей нравилось все то, что она затеяла: готовка, сервировка, прием гостей. Я наблюдал за ней, стремительно передвигающейся по открытой кухне, и, казалось, нам всем передавался ее азарт.
Отношение к жизни как к большому приключению
Мы в тот вечер много смеялись. Алина шутила и сама легко отзывалась на шутки Олега, когда он подтрунивал над ней. Потом села на пол, обнимая рыжего спаниеля. «Есть в ней что-то особенное… Она ведь красивая?» — спросила моя жена, когда мы вышли на улицу. «Красивая», — согласился я.
Мы стали часто встречаться парами. Иногда я один виделся с Алиной, когда приходил к ним домой — с Олегом я работал над совместным проектом. Потом они поженились и переехали в другой город. Созванивались мы все реже, но я помнил о ней. Вспоминал ее смех, взгляд сощуренных зеленых глаз, когда она снимала очки. Через полгода нашел ее в одной из социальных сетей, и мы стали «виртуальными друзьями» — мы не переписывались, но я следил за ее жизнью. Наблюдал, как они с Олегом переехали на новую квартиру. Отправились с собакой в путешествие. Купили новый комод, который она сама расписала.
Так продолжалось почти три года, пока однажды, заглянув, как обычно, на ее страницу, я не понял — случилось страшное. Олег погиб в автокатастрофе. Реакция Анны оказалась неожиданной: «Прошу тебя, не пиши ей и не приходи на похороны. Они прекрасно жили эти годы без тебя, ты давно перестал быть частью их жизни». На следующий день я получил сообщение от Алины — она написала мне о случившемся. Я рассказал жене. «Не отвечай этой женщине», — бросила она почти с мольбой. Меня поразил ее взгляд.
Я обнял ее и сказал, что не стану отвечать, раз ей это важно
Шли недели. Я не мог не думать об Алине и чувствовал себя все хуже от того, что остался в стороне. Чем больше проходило времени, тем тяжелее было на душе. Я признался в этом Анне: мы оба хорошо знали Олега, возможно, Алине сейчас особенно нужна помощь. Наша помощь. Анна отреагировала жестко: «У нее наверняка есть близкие люди, которые о ней позаботятся. Мы с тобой к их числу не относимся». И добавила, выходя из комнаты: «А еще подумай, как она тебя встретит. Раз ты не отозвался сразу, скорее всего, она сочтет это предательством». А вечером подошла и, глядя мне прямо в глаза, сказала: «Давай забудем о ней. Они не интересовались ни тобой, ни мной все это время».
Что сделал я? Послушал ее. Пытался обо всем забыть, уйти в работу. Но чем больше проходило времени, тем отчетливее понимал — мне нужно было сразу позвонить Алине. Теперь, по прошествии месяцев, трудно будет объяснить, почему я не откликнулся.
Сама судьба подтолкнула меня к решению — я оказался в городе Алины в командировке. Завершив все дела, стоял на вокзале и решил написать. Она ответила почти сразу же. Я перечитал ее сообщение и не мог поверить — она готова прийти. Чувствовал, что меня бросило в дрожь.
И как только увидел ее, пытающуюся найти меня среди десятка других людей, ожидающих под большими вокзальными часами, сразу успокоился
Алина подошла ко мне со спаниелем на поводке. Мы обнялись и долго стояли, ничего не произнося. В кафе она рассказала мне о случившемся: Олег попал в аварию, когда ехал по ночной трассе, ей позвонили… Я молча слушал ее, неожиданно улыбающуюся мне той самой, знакомой улыбкой, но уже сквозь слезы, и подумал, что многое бы отдал, если бы мог защитить от случившегося.
Я рассказал Анне о нашей встрече.
- Она появилась, чтобы разрушить наши отношения.
- Она вдова моего друга.
- Ты не был нужен ни ей, ни другу несколько лет.
Меня задели эти слова.
- Ты собираешься контролировать каждый мой шаг? Я могу только сожалеть, что из-за тебя не протянул ей руку помощи.
- Ах, ты не протянул ей руку? Так, может быть, тебе стоит вообще остаться с ней и помогать? Забыть, что у тебя есть семья, дочь?
Я чувствовал, что Анна еле сдерживается, что она могла бы сказать мне гораздо более разрушительные слова. И что эти чувства родилась в ней давно — еще в то время, когда мы познакомились с Алиной. Из детской на кухню вышла наша проснувшаяся дочь. Анна отвела ее обратно, вернулась уже более спокойная и тихо сказала:
- Я прошу тебя, как все еще твоя жена, если мы с Леной дороги тебе, не звонить больше этой женщине.
- Конечно, вы дороги мне. Вы самое дорогое, что у меня есть.
- Если позвонишь ей — между нами все кончено, — сказала Анна, отвернувшись от меня к окну и уже не требуя, чтобы я это пообещал. Я ничего ей не ответил.
С того вечера внутри меня словно произошел разлом — Алина стала тайной частью моей жизни. Вот только сознаваться мне не в чем. Мы просто говорим, иногда встречаемся. Я слушаю ее, пытаюсь помочь в юридических делах, которые возникли после ухода Олега. Однажды звонок от нее раздался в тот момент, когда я был с женой и дочкой. Вечером, когда мы оказались с Анной наедине, она, конечно, спросила: «Вы снова общаетесь?». «Нет, — ответил я. — Не знаю, почему она позвонила». И почувствовал, что предаю Алину. Не думаю, что Анна поверила мне.
Я не изменяю жене: между мной и Алиной не происходит ничего, за что меня можно упрекнуть. Ультиматум Анны для меня унизителен: мне нужна моя семья, но и эта женщина мне необъяснимо дорога.
