В советском фильме «Ученик лекаря» есть сцена: знаменитый врачеватель, пристально смотря в глаза парализованной женщине, приказывает: «Встань!» И та, после некоторых колебаний, делает несмелые шаги по траве... Подобные чудеса в XIX веке показывал французский психиатр Жан-Мартен Шарко: он излечивал пациентов от тяжелых параличей, вводя их в транс. Шарко обнаружил, что некоторые поражения тела могут быть следствием сильного самовнушения. А значит, ответное внушение может излечить больного. Так на свет появилась гипнотерапия.
Сам основатель психоанализа Фрейд начинал с увлечения гипнозом, надеясь с его помощью увидеть бессознательное своих пациентов. И хотя в конце концов он разочаровался в этой идее, предпочтя метод свободных ассоциаций, техника оказалась востребована его коллегами и последователями.
Популярная культура сделала гипнозу неоднозначную рекламу. Многие не доверяют ему, считая трансовые техники шарлатанством либо, наоборот, называя такое вмешательство в психику опасным. И тем не менее все больше специалистов помогающих профессий учатся гипнозу, чтобы лечить фобии, зависимости (например, от табака и алкоголя), обезболивать, исследовать бессознательную жизнь, восстанавливать или стирать из памяти травмирующие воспоминания.
В этой технике скрыто много возможностей, которые еще предстоит изучить – если только мы сами будем готовы отнестись к ней с должным уважением, отбросив предубеждения и страхи.
Впадаем в детство
Одна из причин, почему гипноз так завораживает и пугает одновременно, – в его видимой простоте. Все мы знаем о мошенниках, которые в считаные секунды, без оружия и одурманивающих средств, выманивают у прохожих деньги, телефоны и украшения. Те, кто испытал это на себе, лишь растерянно разводят руками: как, в какой момент они дали постороннему человеку ключи от своей воли? Почему потянулись за бумажником? На самом деле здесь нет никакой магии – только интуитивное знание «отмычек» человеческой психики.
По словам клинического психолога и психотерапевта Рашита Тукаева, гипнотическое воздействие основано на универсальном и очень древнем биологическом механизме. «Не только наш мозг, но и мозг всех высших позвоночных может работать в трех базовых режимах: сон, бодрствование и третий режим, который в человеческом исполнении называется гипнозом, – объясняет терапевт. – Он включается в особых обстоятельствах, когда мы не можем либо принять решение, либо его реализовать».
Оказываясь в тупиковой ситуации, мозг возвращается на ту стадию развития, когда поиск решения проходил быстрее и проще
Этого и добиваются мошенники, когда стараются сбить жертву с толку или напугать ее. Но тот же эффект может вызвать и терапевт, чтобы помочь пациенту справиться с тревогой, страхами и депрессией, унять боль.
Оказываясь в тупиковой ситуации, мозг как бы «впадает в детство» – возвращается на ту стадию развития, когда поиск решения проходил быстрее и проще. «У взрослого человека абстрактное мышление сосредоточено в левом полушарии, а образное – в правом, – поясняет Рашит Тукаев. – Но в детстве этого разделения еще не было.
При переходе в гипнотическое состояние левое полушарие «вспоминает», как оно работало раньше. И мозг начинает работать так, как в детстве: образно воспринимая и описывая реальность. Это позволяет детям быстро учиться и схватывать новое. В гипнозе люди тоже воспринимают все «на раз».
Ощущения, доступные каждому
«Подверженный гипнозу человек часто склонен к истерии и всегда страдает нервной патологией». Неврологи Жорж Жиль де ла Туретт и Поль Рише не стеснялись в выражениях в 1887 году, когда писали о новом прогрессивном методе в своем Энциклопедическом словаре медицинских наук. В то время народ толпами валил в больницу Сальпетриер в Париже, чтобы поглазеть на истеричек, которые бились в конвульсиях под гипнозом профессора Шарко.
Сегодня специалисты считают, что гипнабельность, то есть податливость, человека в целом не зависит от его склада личности. Важнее его готовность довериться терапевту.
Действительно, чтобы войти в гипнотический транс, никакой особой предрасположенности не нужно. Более того, время от времени мы «проваливаемся» в него сами, хотя и не осознаем этого. «Например, когда едем в метро или в машине, – подсказывает психотерапевт Владимир Дашевский. – Бывает, с нами что-то происходит – и мы пропускаем остановку или поворот. С другой стороны, в этом же состоянии к нам может прийти озарение: внезапное решение проблемы, свежая идея или образ желаемого будущего».
Хотя такие погружения могут посещать нас несколько раз за день, мы не знаем, как правильно распорядиться ими. Чтобы использовать трансовое состояние как ресурс для изменений, нужен проводник.
«Терапевт работает как зеркало, – объясняет Рашит Тукаев. – Вы всматриваетесь в него, оно обращает ваше внимание на какие-то детали, и благодаря этому происходят изменения».
Правда, если зеркало мутное или потрескавшееся, оно лишь исказит картинку. Смотреть в него следует с осторожностью. В 30 лет Елена решила бросить курить. Она обратилась к специалисту, прочитав отзывы о нем в интернете. О сеансе у нее осталось очень неприятное воспоминание.
«Я оказалась в темном кабинете с рассеянным светом, – вспоминает Елена. – Мне сказали, чтобы я села в кресло и расслабилась, но ничего не объяснили. Он ни разу не спросил меня, в каком состоянии я нахожусь, понимаю ли я, что он говорит. Я нашла его очень самоуверенным. Затем у меня было впечатление, что он старался меня загипнотизировать, «войти в меня» насильно. Мне не удалось последовать за ним.
В конце концов я сказала ему, что со мной у него не получилось. Он посмотрел на меня с удивлением и ответил: «Да нет, все получилось», и сказал, что я перестану курить. Не тут-то было!» Чтобы успокоиться и отпраздновать окончание мучений, Елена вышла на улицу и тут же закурила.
По дороге в транс
Передать другому человеку ключи от самой сокровенной части своего «Я» – решение, которое требует большого доверия. Трудно расслабиться в присутствии незнакомца. Тем более – отправиться с ним на прогулку в страну сновидений и метафор, в мир своих фантазий. Все это требует умелой подготовительной работы.
Гипнотерапия вовсе не подразумевает, что человек переступил порог и тут же оказался в стране грез. Сам гипноз – только часть работы. Может быть, половина всего времени сеанса. «Сначала надо понять, кто пришел и зачем. Популярные представления о гипнозе существенно отличаются от реальности, – говорит Рашит Тукаев. – Поэтому я для начала провожу образовательную работу. Объясняю, что это не сон, а активное состояние, в которое человек может войти сам. И моя роль в процессе – консультант».
Хороший терапевт старается двигаться постепенно, снимая защиты бережно, без насилия
Далее врач должен выяснить, насколько пациент чувствителен. Ведь каждый поддается гипнозу по-разному: одни более восприимчивы к зрительным стимулам, другие – к голосу или осязанию. Иногда специалист не понимает запроса пациента или связь не устанавливается.
Поэтому хороший терапевт старается двигаться постепенно, приноравливаясь к собеседнику и снимая его защиты бережно, без насилия. Например, старается узнать что-то о пациенте, заинтересоваться им, его мотивациями и убеждениями.
Наконец начинается самое интересное.
«Я предлагаю клиенту зафиксировать внимание на чем-то − на звуках, ощущениях в теле, на моей речи, – рассказывает Владимир Дашевский. − Важны не слова, которые я произношу, а интонации, тембр голоса. Помните, как бабушка рассказывала вам сказки и вы засыпали? Можно сказать, что она тоже наводила транс, хотя и не знала об этом».
Слушая терапевта, клиент поддается ритму, который тот задает, и так происходит переключение в «третий режим».
Мир, которым можно управлять
Загипнотизированный человек не похож на безвольного зомби, которому можно внушить все что угодно.
Психиатр Милтон Эриксон, основатель собственного направления в этом искусстве, утверждал, что попытки «сломать» глубинные психические установки человека не дадут результата. Сам Эриксон учил своих последователей работать мягко, не навязывая своих интерпретаций, а изучая мир клиента и обучая его самостоятельно искать выход. При этом эффект бывает впечатляющим: за несколько сеансов работы с гипнологом можно преодолеть страх авиаперелетов или настроиться на сдачу экзамена по вождению.
Владимир Дашевский относит эриксоновский гипноз, который сам практикует 18 лет, к краткосрочным методам психотерапии:
«Если у вас отлетел каблук, можно пойти в магазин за новой парой обуви. Но можно обратиться в ближайшую мастерскую, и вам помогут быстрее и дешевле. То же самое с гипнозом: задача не в том, чтобы «расковыривать» душевные царапины клиента, а в том, чтобы залечить их и поскорее о них забыть».
Все это кажется игрой воображения: как, сдвинув несуществующий валун, можно найти выход из лабиринта реальных тревог?
Чем глубже гипноз, тем больше возможностей для работы открывается перед терапевтом и клиентом. В глубоком гипнозе проблема, которая тревожит человека, трансформируется в его сознании в некий образ.
Это может быть необычное восприятие тела – например, пустота на месте внутренних органов или паразит, поселившийся между ребер. Но образ также может принимать очертания мира, где находится человек.
«Я не пытаюсь трактовать, что значит тот или иной символ для пациента, – объясняет Рашит Тукаев. – Для меня есть другие критерии − лучше-хуже, выше-ниже. Я ориентирую человека в этой образной реальности, узнаю, что он хочет изменить, куда пойти. А дальше он начинает действовать. Допустим, перед ним камень, который перекрыл течение реки. Я не знаю, что означает камень или река. Но вижу, что пациенту это не нравится.
Он говорит: я хочу сдвинуть камень, чтобы перейти реку. И я помогаю ему».
Все это кажется игрой воображения: как, сдвинув несуществующий валун, можно найти выход из лабиринта реальных тревог, в котором мы блуждаем? Но для ребенка внутри нас чувство беспомощности или свободы имеет конкретное воплощение. И если он учится управлять им, пусть и в такой символической форме, то передает это ощущение силы и могущества нашему взрослому «Я».
Имеются противопоказания
Галлюцинаторные расстройства, психозы, при которых стираются границы между сном и явью, – все это противопоказания для гипноза: люди, которые страдают этими нарушениями, действительно рискуют потерять связь с окружающим миром.
В частности, по этой причине «специалист должен обладать достаточными медицинскими знаниями, которые позволят ему выявить эти расстройства и приспособить свою работу к запросу пациента, – уточняет Жан-Марк Бенхаим, гипнотерапевт и врач, который создал первый университетский курс медицинского гипноза в Больнично-университетском центре Питье-Сальпетриер в Париже. – Гипноз – это серьезно. Чтобы лечить человека, недостаточно знать эту практику.
К нам часто обращаются коучи, люди, которые занимаются рейки, медитацией. Некоторые работают очень хорошо, но немыслимо использовать эту технику, не обладая дипломом врача или психолога».
