Итальянский психиатр Чезаре Ломброзо и русский генетик Владимир Эфроимсон в разное время пришли к одному и тому же выводу: гениальность — генетически обусловленное качество. Однако это мнение, кажется, можно запросто опровергнуть, если рассмотреть отдельные примеры. Мы знаем, что многие будущие гении росли в крайне бедных, а часто и дисфункциональных семьях. Сама ситуация рождала в них внутренний протест и желание что-то изменить.
Этому феномену может быть и другое объяснение. Так, Гете, например, считал, что гения из обычного человека делает стремление к истине.
Психологическая травма как источник неординарного мышления
Психиатр и автор книги «Соприкасаясь с огнем: маниакально-депрессивный психоз и художественный темперамент» Кей Релфилд Джеймисон пришла к выводу, что психические отклонения встречаются почти у 80% талантливых людей.
Причины расстройств часто следует искать в детстве: например, со многими будущими гениями жестоко обращались родители. Многих из них уже во взрослом возрасте преследовали беды, несчастия и прочие травматичные ситуации, справиться с которыми под силу не каждому. В наиболее острые моменты у гениев зарождалось неординарное мышление. Негативные эмоции служили стимулом для поиска необычных творческих решений.
Гениальность — способ как трансформировать свои травмы, так и быть услышанным, понятым
Уже упомянутый генетик Владимир Эфроимсон считал, что гений не может создавать без социума: только благодаря ему творение получает отклик. А значит, гениальность — способ как трансформировать свои травмы, так и быть услышанным, понятым.
Большинство произведений Николая Гоголя были пропитаны мистикой: писатель придавал собственным страхам форму причудливых историй, пытаясь как-то трактовать необъяснимые явления в своей жизни. А Вольфганг Амадей Моцарт сам приговорил себя к смерти в «Реквиеме», попрощавшись с его помощью с нашим миром. Рассмотрим еще несколько случаев, когда патология послужила толчком к созданию шедевров.
Сальвадор Дали
Сегодня каталонец Сальвадор Дали известен во всем мире как один из главных представителей сюрреализма. Фундамент для столь необычного восприятия реальности был заложен еще в детстве. У Сальвадора был старший брат, который скончался от менингита еще до появления на свет будущего гения. Став старше, Дали понял, что в его лице родители пытались воскресить умершего первенца. Это глубоко травмировало его и заставило до конца жизни сомневаться в себе.
Все детство Сальвадор пытался постоянными истериками привлечь внимание родителей, а повзрослев, не мог построить здоровые отношения с окружающими. Художник не нашел иного выхода, кроме как превратить свою жизнь в провокацию, идя против всего и всех. В дневниках он писал: «… Я был одержим желанием любой ценой заставить себя любить. Ребенок-король стал анархистом! Из принципа я был против всего. С малых лет я безотчетно делал все, чтобы отличаться от других. В юности я делал то же, но нарочно. Стоило сказать «нет» — я отвечал «да». В каждой его работе слышен крик одинокой души, стремящейся обрести целостность.
Фридрих Ницше
Ницше был одержим идеей появления сверхчеловека. Особенно явно она прослеживается в его книге «Так говорил Заратустра». Неординарное восприятие жизни автора стало следствием его мании величия. Со временем его состояние ухудшалось, и идея о том, что человек должен обладать космическими способностями, в конце концов привела к расстройству психики. Ницше утверждал, что «Бог мертв», и, словно вторя этой идее, умирало его сознание.
1889-1990 годы философ провел в психиатрической больнице. Врачи отмечали резкие скачки настроения, путаницу в словах. Ницше говорил то на французском, то на итальянском, просил сыграть его несуществующие музыкальные произведения. Болезнь прогрессировала, и из гениального творца философ превратился в молчаливое создание, движимое исключительно животными инстинктами. Последние годы он провел под присмотром сестры и матери, которых не в силах был узнать.
Винсент Ван Гог
Как и произведения Ван Гога, его жизнь, словно пазл, состояла из мелких деталей, и истинную картину можно увидеть, только собрав все части воедино. Странности Ван Гога начали проявляться еще в детстве: в наследство от матери он получил психическое расстройство.
Творчество всегда было у художника на первом месте, другие потребности не получали реализации, что усугубило психические проблемы. В дневниках он писал: «Мои кости изношены. Мой мозг совсем спятил и уже не годится для жизни, так что мне впору бежать в дурдом». Несмотря на осознание собственной уязвимости и постоянные депрессии, Ван Гог признавался, что именно в моменты приступов ему являлись будущие полотна: «Я принимаю в расчет только возбуждение… тогда я отпускаю себя и дохожу до эксцессов».
Художника угнетали не только слабое здоровье, одиночество и нищета, но и абсолютная невостребованность его работ, и в 37 лет он покончил с собой. Психиатры до сих пор не пришли к единому мнению о том, каким именно заболеванием страдал Ван Гог: диагнозы варьируются от повреждения височных долей до шизофрении.
Джон Нэш
Великому ученому и математику, внесшему огромный вклад в развитие науки, в возрасте 30 лет был поставлен диагноз «шизофрения». Несмотря на неспособность отличить реальность от фантазии, Нэш научился купировать приступы болезни, продолжил продуктивно работать и даже получил Нобелевскую премию по экономике. По мнению лечивших его врачей, главным объектом помешательства Нэша было его внутреннее «Я», на которое он ссылался во время галлюцинаций. Помогала ли ему болезнь в работе или нет, неизвестно, но Джон Нэш останется в истории как человек, сумевший приручить внутренних демонов.
Эдвард Мунк
Будущий художник рано потерял мать; отец был очень набожным и упорно внушал мальчику страх перед грехом. Этот страх остался с Мунком на всю жизнь и отчетливо чувствуется во многих его работах. Эдвард писал: «Мать умерла молодой и передала мне склонность к туберкулезу, а легко возбудимый отец, набожный до фанатизма потомок старинного рода, посеял во мне семена безумия. С момента моего рождения ангелы тревоги, беспокойства и смерти были всегда рядом. Часто я просыпался ночью, оглядывал комнату и спрашивал себя: «Не в аду ли я?»
С возрастом у Мунка стали развиваться паранойя и мания преследования; ему казалось, что весь мир настроен против него. В конце концов художник смирился с присутствием ангелов смерти и обреченно продолжал творить, понимая, что самого себя он уже не спасет, но кому-то другому, возможно, сможет помочь: «Мои страдания принадлежат мне и моему искусству, они соединились со мной. Без болезней и беспокойств я был бы кораблем без руля. Мое искусство — поистине добровольное признание и попытка объяснить себе мои отношения с жизнью. На самом деле это своего рода эгоизм, но я надеюсь, что благодаря этому могу помочь другим достичь ясности».
Благодаря Мунку активно стала развиваться арт-терапия, в том числе дающая возможность душевнобольным освободиться от навязчивых идей.
***
Известно, что многие шедевры создавались в моменты самых тяжелых и пограничных состояний психики, становясь результатом синтеза помрачившегося сознания и неординарного видения мира. Их созданием мы обязаны людям, которые потеряли свое «Я», но взамен обрели вечное «мы».
