Феминизм: право на любовь к себе?

Едва в кругу друзей или публичном пространстве мы даже по касательной задеваем тему феминизма, как разгораются жаркие споры. При этом что такое феминизм и права женщин, каждый представляет по-своему.

Поднимая эту тему, мы понимали, что вступаем на минное поле: о чем ни скажи, острая реакция противников и сторонников феминизма не заставит себя ждать. Это было ощутимо даже при подготовке статьи. Но тем интереснее!

Так почему же феминизм сегодня набирает новые обороты? Какие ресурсы и послания — для каждого из нас и общества в целом — скрыты в этом движении?

За что боремся?

На первый взгляд сегодня возможностей у женщин куда больше, чем в середине XIX века, когда возникло женское движение за доступ к образованию, законодательным правам и против рабства. Почему же феминизм не исчез?

«Сейчас мы понимаем феминизм шире, чем во времена второй волны, когда обсуждались вопросы брака, семьи, детей, заработка, карьерного роста, двойной нагрузки на женщин: на работе и дома.

Третья, современная, волна — это совокупность движений, которые борются со всеми видами и формами дискриминации по гендерному и сексуальному признакам», — поясняет психолог-консультант, участница Ассоциации феминистской психотерапии Мария Сабунаева. Угнетенных не стало меньше, и среди них не только женщины.

«Расцвет феминизма в ХХ веке обусловлен кризисом патриархальной морали, — подчеркивает гештальт-терапевт Леонид Третьяк. — Патриархальные стратегии привели к двум разрушительным мировым войнам. Об этом писал чилийский философ Клаудио Наранхо: «Патриархальное общество ценит насилие больше, чем ласку».

Сегодня жизнь человечества стала более благополучной, в том числе благодаря новым технологиям, нет открытых боевых столкновений, скорее происходят вой­ны дистанционные, информационные. А когда исчезает голод и возникает изобилие, мы можем думать не только о выживании, но и о своих правах. Поэтому сейчас представительницы феминизма атакуют бессодержательную монополию патриархата на власть».

И борются зачастую не только за свои права, а и против мужского доминирования. Одна из задач феминизма, по мнению Леонида Третьяка, — достичь баланса патриархальной агрессии и матриархального миролюбия, другая — снижение рождаемости: ведь патриархат сделал из женщины рожающий аппарат.

Это было актуально в эпоху войн для воспроизводства «пушечного мяса», но становится опасным сейчас, когда планете грозит перенаселение.

Баланс мужского и женского

«Человечество, как и человек, проходит разные стадии развития, — подчеркивает аналитический психолог Алла Третьякова. — Сначала матриархат — безусловная власть Великой матери (эроса), в которой рождается жизнь. Потом приходит время Великого отца (логоса), когда мы заявляем о своем «Я», выстраиваем общественную иерархию и развиваем науку. Чтобы это случилось, необходимо отделиться от Великой матери.

Но затем перед нами встает задача объединить эти два начала: мы взрослеем, принимая и Великую мать, и Великого отца как составляющие целостного, зрелого общества. В современной России сохраняется патриархальная система (власть Отца), если не в законах, то в сознании социума.

Женщина заранее знает, что если она проявляет мужские качества (целеустремленность, компетентность, настойчивость), то встретит негативное отношение: ей откажут в руководящей должности, во власти. Потому что наша инфантильная часть боится власти женщины, власти Великой матери: боится поглощения, исчезновения личности. Так что нападение как на женское, так и на мужское — это про власть».

Но без «женских» и «мужских» ценностей, которые есть в каждом из нас, невозможно сформироваться человеку, неважно — мужчина он или женщина, — иначе он останется в незрелой, инфантильной позиции. Это относится и к обществу. В нашем на сегодняшний день баланс все еще нарушен.

«Представительство женщин во власти и во главе большого бизнеса совершенно не пропорционально численности российских женщин, — замечает сексолог Лев Щеглов, — а социологические исследования показывают, что в среднем зарплата женщин на 15-20% ниже, чем для мужчин на тех же должностях. И домашнее насилие направлено в основном против женщин. Бывает, что жена бьет мужа сковородой, а он терпит. Но таких случаев меньшинство».

Чье это тело?

Домашнее насилие — самая актуальная женская проблема в России сегодня. О том, какое огромное число не только женщин, но и детей подверглось физической и сексуальной агрессии со стороны отцов, отчимов, мужей, братьев, заговорили после флешмоба #яНеБоюсьСказать. Как и о том, что правоохранительные органы слишком часто игнорируют обращения женщин за помощью.

«Огласка этих проблем стала возможной благодаря социальным сетям, — убеждена Мария Сабунаева. — Женщины увидели, что их травматичный опыт не уникален, и наконец начали осознавать, что не они виноваты в том, что их изнасиловали.

Психологи часто сталкиваются со «стокгольмским синдромом»: женщина настолько привыкает к тому, что насильник терроризирует ее и детей, что искренне верит, что сама провоцирует его и если научится вести себя иначе, он перестанет ее бить. Наша задача — сказать: за свое поведение ответственен только сам насильник».

Однако до сих пор даже среди психологов распространен так называемый виктимблейминг — обвинение жертвы в том, что она спровоцировала нападение. А женщина не защищена законодательно, только сейчас благодаря российским феминисткам и при отсутствии поддержки со стороны депутатов Госдумы, кроме Оксаны Пушкиной, подготовлен законопроект о домашнем насилии.

Откуда же такая агрессия? Одна из причин — бессознательная. «В изнасиловании проявляется архетипическая ярость против эроса, — считает Алла Третьякова. — Там, где женщина видится как грудь, половые органы, перестает быть личностью и человеком, а сводится к функциям удовлетворения (как Великая мать), там и происходит сексуальное или психологическое насилие».

Одно из требований, выдвигаемых феминистками, звучит так: «Мое тело — мое решение». Речь идет о том, что никто не может распоряжаться телом женщины против ее желания. В обществе равноправия нет места для физического и сексуального насилия, и только сама женщина принимает решение о беременности.

Но уже сейчас в некоторых американских штатах введен запрет на аборты, а российские законодатели всерьез рассматривают вопрос о том, чтобы вывести процедуру прерывания беременности из обязательного медицинского страхования.

«Мы это уже проходили в Советском Союзе: до 1954 года аборты были запрещены и делались подпольно, а средства контрацепции недоступны, — продолжает Мария Сабунаева. — Это насилие над женщиной — узаконенное насилие государства». Если решение о запрете абортов за счет бюджета примут, огромное число социально незащищенных женщин окажется под ударом.

«Принимать решения можно за несовершеннолетнего или психически нездорового, — объясняет Лев Щеглов. — Когда государство пытается решать за взрослого, что ему делать со своим телом, жизнью, — это опасная тенденция. Если это станет трендом, мы должны прекратить разговоры о том, что мы цивилизованная страна. Это отбросит Россию ближе к Северной Корее и Ирану».

Неужели так легко повернуть все вспять? Возможно, наиболее чувствительная и активная женская часть общества уловила эту опасность, еще не для всех очевидную.

Другой как равный

Но почему тогда не все женщины поддерживают защиту своих прав? «Причина во внутренней мизогинии, то есть в ненависти самих женщин к себе, — считает Мария Сабунаева. — Наше общество заставляет женщин чувствовать себя вторым сортом. Посмотрим на картинки в детских книжках: женщину вы увидите в лучшем случае в форме медсестры и стюардессы».

И девочки с малолетства впитывают «правильное» представление о себе. «В патриархальном обществе все строго гетеросексуально и в чем-то асексуально, — замечает Леонид Третьяк. — Это с детства стало частью самоуважения и идентичности. И вдруг кто-то атакует наше представление о себе!» Сначала мы встаем на его защиту и только потом спрашиваем, верно ли оно.

А для кого-то феминизм слишком узок. «Мы словно теряем общечеловеческое содержание и боремся за права пола, — замечает Алла Третьякова. — Тогда как цель развития сознания — ощутить себя целостной личностью, не отсекая от себя ни пол (эрос), ни разум (логос). И потребности у общества сейчас именно в целостности».

Но, возможно, сейчас наше общество переживает своеобразный пубертатный период, когда только так, через бунт и сопротивление, мы можем заявить о своих правах. Чтобы однажды полюбить себя, противоречивых, объединяющих в себе и мужское, и женское начало. И увидеть в другом, независимо от его пола, Другого — и равного.