25-летние: о чем они переживают

«Тихий» кризис

Переживания 25-летних долго оставались в тени более «громких» переломных периодов — кризисов подросткового и среднего возраста. Возможно, потому, что они не столь заметны окружающим. Но, как и любой кризис, этот затрагивает наиболее значимые стороны жизни и причиняет боль.

27-летнему Олегу понадобилось несколько лет, чтобы найти уникальный ключ к взрослой жизни: «Мне было нелегко осознать, что советы отца и забота матери не сделают меня счастливым. Я сам должен отвечать за то, что со мной происходит, за свои разочарования, успехи и неудачи».

Путь к пониманию этого оказался долгим и оставил в душе немало шрамов. Олег пытался приспособиться к образу жизни, который навязывали родные: окончив мединститут, он пришел работать в семейную фирму.

«Днем я просиживал штаны в отцовском офисе и откровенно скучал, — вспоминает он. — Моя настоящая жизнь начиналась вечером, когда мы с друзьями шли в клуб, слушали музыку, обсуждали новые диски». Через полтора года «двойной жизни» Александр ушел «от отца» в крупную звукозаписывающую компанию. «Изнутри музыкальная индустрия выглядит не так здорово, — говорит он, — но здесь я чувствую себя гораздо комфортнее».

26-летняя Лика также остро ощущает контраст между собственными ожиданиями и реальностью: «Я всегда была уверена, что к 25 буду жить на Невском, у меня будет умный и успешный бойфренд и своя программа на телевидении, — признается она. — Сейчас я работаю в новостях на кабельном телеканале, а большую часть зарплаты съедает аренда «однушки» в спальном районе, в которой я живу одна. Мне кажется, что молодость проходит, а я ничего не могу добиться».

Выстроить образ себя

Чувства Олега и Лики сильны и искренни. «Но многие из тех, кто принадлежит к более зрелому возрасту, в том числе и родители 20-летних, в оценках ситуации критичны и даже ироничны, — говорит психолог Сергей Степанов. — Переживания юных взрослых им кажутся капризами избалованных детей.

Для поколения родителей наличие прилично оплачиваемой работы, скромный, но постепенно растущий достаток служат свидетельством того, что жизнь удалась. Ведь многие в юности были лишены этого».

В молодых душах кипят внутренние конфликты. «И самый глубокий из них связан с первой сборкой самого себя, с поиском своей идентичности, которая вступает в конфликт с реальностью, с тем, что предлагает молодым социум, — поясняет возрастной психолог Юрий Фролов. — Когда завершается подростковый возраст, каждому важно ощутить себя независимым от родителей, но в то же время хочется чувствовать тепло и поддержку родных.

20-летние остро чувствуют противоречие между потребностью в близости и страхом потерять себя, раствориться в партнере. Как результат, возникают идеализированное восприятие детства и отрочества, ностальгия по ним и сожаление об упущенных в то «золотое время» возможностях».

«Переживания есть, но они не трагичны, — считает психотерапевт Стефан Клерже. — Речь идет не о переломе или радикальном потрясении основ, но лишь о пробуждении — пусть даже тревожном или горьком. И, как при любом пробуждении, кого-то с утра мучит хандра или похмелье, а кто-то заводится с пол-оборота и сразу начинает строить планы на день».

К 30 годам мы пересматриваем восприятие себя с учетом новых знаний о реальности, отделяем его от собственных и родительских фантазий и переходим на новый жизненный этап. Это период переосмысления себя и выработки новых жизненных приоритетов — серьезный поворот, который нужно совершить. Как и при любом повороте, сначала замедляешь скорость, сомневаешься, а потом начинаешь движение с новой силой.

Разлука с родителями

Перед молодыми открыты многие возможности: можно работать в банке или играть рок-н-ролл, жениться или порхать от романа к роману. Однако неизбежно наступает момент, когда предстоит определиться с выбором, а значит, отказаться от всех вариантов, кроме одного. И опираться при этом придется лишь на собственные желания: символические ориентиры, которыми прежде служили мать и отец, уже не имеют былого значения.

«Понимаю, что пока передо мной множество дорог, — говорит Лика, — но выбрать-то нужно одну! Потом переиграть будет сложно, если возможно вообще».

По мнению психоаналитика Татьяны Алавидзе, отчасти страх перед выбором объясняется поведением родителей. Многие из них не готовы остаться один на один с собой и всячески оттягивают разлуку.

«Прямо или обходными приемами они фактически продолжают вмешиваться в жизнь своих детей, диктуя, где тем следует работать или с кем проводить время, — уточняет Татьяна Алавидзе. — Этому способствует и их финансовое участие в жизни детей. А в результате они искусственно задерживают взросление сына или дочери».

«Важно различать самостоятельность психоэмоциональную и материальную, — уточняет Стефан Клерже. — Нередко выпускник или молодой специалист продолжает зависеть от родителей в бытовом плане, сохраняя внутренний иммунитет и независимость в принятии ключевых решений. Здесь нет прямой связи».

Мудрость жизни

В китайском языке слово «кризис» состоит из двух иероглифов — «опасность» и «возможность»: так дошла к нам уверенность древних в том, что в каждой проблемной ситуации заложено не только разрушение старого, но и созидание нового.

«Не нужно бояться возрастного кризиса, в нем заложены культура развития и мудрость жизни, — уверен Юрий Фролов. — Важно научиться слушать свой кризис, изучать его, ведь именно он заставляет нас искать контакт с самим собой, позволяет обрести психологическую целостность, начать воспринимать себя реалистично и в результате разрешить многие внутренние конфликты при позитивном выходе из него».