«ВИЧ стареет»: как Россия переживает эпидемию в 2023 году

Что происходит с ВИЧ в России сегодня?

В России достаточно разнообразная статистика по числу людей с ВИЧ: к сожалению, в стране не существует единого механизма оценки, поэтому все цифры носят относительный характер.

Минздрав оценивает только тех, кто находится на диспансерном учете, то есть знает о положительном статусе и обратился за помощью в Центр СПИДа, где регулярно получает антиретровирусные препараты.

Есть статистика Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом при Роспотребнадзоре, которая предполагает, что учитывать нужно тех, кто узнал о своем статусе, то есть считать нужно положительные тесты на иммуноблот. Тогда получается, что в стране порядка 1 100 000 людей с ВИЧ. Третья цифра — цифра академика Покровского, который предполагает, что помимо людей, которые уже знают о своем статусе, есть еще порядка 400 000 человек, которые о нем не знают.

1 500 000 человек — это все-таки цифра чуть меньше одного процента от общего числа населения, но уже очень близко к понятию «эпидемия», недаром Роспотребнадзор говорит о существовании в России генерализованной эпидемии, когда распространение заболевания вышло из ключевых групп, или групп риска, и перекинулось на общую популяцию.

В случае с вирусом иммунодефицита ключевые группы — это секс-работники, мужчины, имеющие секс с мужчинами, люди, принимающие инъекционные наркотики. Но в нынешней ситуации то, что вы не принадлежите к этим группам, не дает вам никакой защиты от ВИЧ.

Как изменился путь передачи ВИЧ?

ВИЧ стареет. На сегодня средний возраст людей с новыми случаями инфицирования — 35–45 лет. Это не значит, что молодежь в безопасности, просто, вероятно, они чаще пользуются презервативами и чуть больше осведомлены о мерах профилактики. Но в целом, если говорить о собирательном образе человека с вирусом иммунодефицита сегодня, — это среднестатистический житель России, не маргинал.

Вообще, говорить о том, что существуют общие для всех людей с ВИЧ характеристики, нельзя, потому что сейчас основной путь передачи — половой, от гетеросексуального партнера гетеросексуальному. А, как вы понимаете, сексом занимаются все, независимо от жизненных обстоятельств.

Как изменилась антиретровирусная терапия (АРВТ) за последнее время?

Почему в 90-м году выдавали терапию поздно? Она была достаточно токсичная, вызывала большое число побочных эффектов, и фактически каждый раз врачи становились перед выбором, что убьет человека быстрее: терапия или вирус. Сейчас терапия безопасна, поэтому в идеальных условиях любой человек, узнавший о положительном статусе, должен как можно скорее начинать принимать препараты.

В реальности все по-разному: в Московской области таблетки выдают с первого дня, в части регионов предлагают подождать, пока количество иммунных клеток не снизится до определенных показателей. Это неправильно.

Качество терапии тоже отличается, но в России есть все современные препараты от вируса иммунодефицита, вопрос в их количестве. Существуют схемы приема препаратов, например, где людям с ВИЧ необходимо принимать всего одну таблетку в день, это очень удобно, но большинство людей все-таки находятся на более устаревших схемах, потому что они а) дешевле, б) инфекционисты руководствуются принципом: если у человека нет проблем с приемом АРВ-препаратов попроще, то незачем назначать им более дорогие схемы.

Это логично, потому что есть такое понятие, как резистентность — устойчивость вируса к препаратам. Существуют препараты первой линии, которые назначают сразу после того, как человек становится на учет в Центр СПИДа. Если у него не возникает побочных эффектов, то он продолжит их пить и дальше. Беда в том, что не все люди сообщают лечащему врачу о побочках, и врачи не всегда меняют схему, хотя это возможно.

Чаще всего люди просто не знают о том, что имеют право на замену терапии, им кажется, что государство делает им одолжение, выдавая таблетки. В реальности это их гражданское право, они могут попросить о замене терапии или ее коррекции, если заметили у себя побочные эффекты. Тут важно помнить, что существует ряд препаратов, которые вызывают нежелательные явления только в первые недели пользования, но потом все проходит. Поэтому просить о замене терапии стоит, если вы принимаете таблетки уже месяц-два, а побочные эффекты не проходят.

Поэтому я рекомендую читать инструкцию к препарату и знакомиться со списком побочных эффектов, который в каждом случае индивидуален. Если вы не до конца понимаете, что с вами не так, но чувствуете какое-то недомогание, то стоит обратиться к равному консультанту в НКО — это волонтеры с вирусом иммунодефицита, которые в прошлом столкнулись с теми же сложностями, что и вы, и готовы бесплатно вас проконсультировать и направить.

Что касается приверженности людей терапии, то могу сказать точно: чем проще человеку принимать терапию, тем выше вероятность, что он будет пить таблетки, поэтому схемы с меньшим количеством препаратов с большей вероятностью формируют приверженность.

Плюс на приверженность, которая у нас с годами растет, повлияло распространение принципа «Н равно Н», то есть «неопределяемый равно непередающий». Это значит, что если у человека так мало вируса в крови, что современные тест-системы не могут его определить, то он не может передать его окружающим даже через биологические жидкости. Это дает человеку с ВИЧ возможность взять контроль над заболеванием и защитить близких от дальнейшей передачи.

Стало ли меньше стигмы?

Жить с открытым статусом — довольно специфическая история, ведь вы сталкиваетесь не только с мнением близких людей, но и с мнением общества, а к этому готовы далеко не все. Другой вопрос, что я знаю много людей, которые не говорят о своем статусе в соцсетях, но их родители, любимые люди и друзья в курсе заболевания. Поэтому мне кажется, что стигматизация людей с ВИЧ все-таки снизилась: люди чаще понимают, что ВИЧ — просто еще одно из заболеваний, и при приеме лекарств оно абсолютно безопасно для окружающих.

Кто сейчас может получать АРВТ?

Те, кто не является гражданами России, не имеют права на получения терапии в России. У нас существует устаревший миграционный закон, который вынуждает депортировать иностранцев с ВИЧ, из-за этого они скрываются, и это не способствуют сокращению эпидемии. Помимо граждан России терапию могут получать граждане Беларуси и беженцы с Украины. Для этого бывшим жителям Украины нужно оформить беженство или статус временного убежища, а белорусам не требуется дополнительных документов по соглашениям Союзного государства, а затем обратиться в региональный Центр СПИДа за АРВТ.

Условия для получения антиретровирусной терапии отличаются от региона к региону. Например, в Москве ее можно получить только по постоянной регистрации, в Московской области достаточно будет временной регистрации. В Санкт-Петербурге терапию можно получить любому гражданину РФ. Решение о правилах выдачи терапии принимают в каждом Центре СПИДа отдельно. Заместитель председателя Правительства Российской Федерации Татьяна Голикова еще в апреле прошлого года говорила о том, что Россия будет стремиться к тому, чтобы терапия была доступна независимо от региона, но пока проблема не решена.

Дело в том, что АРВТ не включена в ОМС, поэтому препараты закупаются совместно на деньги из федерального и регионального бюджета. Деньги из регионального бюджета фактически могут тратиться только на жителей региона, но некоторые Центры СПИДа используют федеральную часть на закупки для людей, которые не прописаны, но проживают на этой территории. А некоторые тратят только на «своих», это не противоречит закону: то есть человек имеет право на получение медпомощи, но по месту прописки. 

Могут ли ВИЧ-положительные обслуживаться в обычной клинике?

Люди с ВИЧ имеют ровно такие же права, как и люди без него. Любые дополнительные специалисты в Центрах СПИДа существуют для удобства, а не для того, чтобы стигматизировать людей с вирусом и ограничить их в выборе. Специалисты с другими нозологиями, которые работают в Центрах СПИДа, как правило, лучше понимают специфику заболевания и его влияния на организм.

К сожалению, в медицинских вузах очень короткий и неполноценный блок по ВИЧ, и мы, в свою очередь, пытаемся бороться с этим: у нас есть собственная школа молодых врачей Vera HIV Med School. Любой практикующий врач, врач-ординатор или студент старших курсов может подать заявку и пройти недельное обучение, которое проходит на базе нашего фонда четыре раза в год.

За пять-шесть дней мы проходим основные пункты, касающиеся инфекции и работы с ней, при этом большой акцент идет еще на психологические и социальные аспекты. Мы в какой-то степени помогаем врачам поставить себя на место пациента: вспомнить, что перед ними сидит человек, потому что они часто забывают об этом, ведь поток пациентов очень большой и невозможно историю каждого из них пропускать через себя.

Профилактика ВИЧ

Существуют международные практики, которые зарекомендовали себя как достаточно эффективные: 

1. Информирование о ВИЧ в СМИ, социальных сетях и любых публичных ресурсах. Не только в специализированных, но и широкого профиля: людям кажется, что ВИЧ далеко, но это не так, поэтому необходимо больше базовой информации о заболевании.

2. Информирование о том, что нужно обязательно тестироваться раз в год вне зависимости от рисков. Принуждать не нужно, потому что люди начнут избегать, но говорить о том, что важно проверяться, нужно обязательно. У нас в фонде, например, можно сделать тест за 15 минут за чашечкой кофе в центре города бесплатно.

3. Снижение цен на презервативы и возможность бесплатно ими пользоваться.

4. Секс-просвещение в школах. Конечно, можно показаться, что это что-то ужасное и преждевременное, но давайте тогда разработаем свод правил, определимся, что такое «русское секс-просвещение», о чем мы готовы говорить с детьми, а о чем — пока рано. Но тема предохранения и ВИЧ обязательно должна включаться. 

5. Работа с ключевыми группами и заместительная терапия. К примеру, метадон не направлен на прекращение приема наркотиков, он направлен на социализацию — чтобы человек не вредил ни себе, ни обществу. Когда человек находится на героине, его проблема в том, что, даже если прекратить употребление, его жизнь скатилась уже настолько, что ему придется слишком много всего провернуть, чтобы выбраться из нынешнего окружения и состояния. Метадон снижает ломку, но при этом человек не испытывает удовольствия, как при использовании инъекционных наркотиков. И это позволяет человеку справиться с зависимостью и начать новый этап в жизни.