Жизнь немецкого писателя Томаса Манна словно врастает из XIX столетия в век XX, становясь свидетелем мировых катастроф, осваивая новые пути и в то же время неся в себе неприкосновенный запас нравственных устоев. А еще – аристократическое чувство избранности, о котором говорит герой одной из самых первых новелл 20-летнего писателя: «Есть на свете… лучезарные люди, с отблеском и отсветом солнца в глазах… Что касается меня, я хотел бы принадлежать к этим людям, и мне вновь и вновь кажется, что некогда я к ним принадлежал».
Солнечных «отблесков» в его жизни и вправду было немало. Он был сыном сенатора вольного города Любек, наследником солидной фирмы с двухсотлетней историей. Уже в 26 лет, после выхода первого же романа, стал широко известен, был читаем и чтим во всем мире, знаком с величайшими людьми своей эпохи – достаточно назвать Альберта Эйнштейна и Зигмунда Фрейда. Полвека рядом с ним были жена, многочисленные дети и внуки. И хотя с 1933 года он жил вдали от дома, ему не пришлось испытать тягот и мытарств большинства немецких эмигрантов.
И то, что этот человек, нобелевский лауреат, духовный авторитет немецкой нации, отец шестерых детей, всю жизнь, как стало ясно из его посмертно опубликованных дневников, испытывал тягу к юношам и мог ночами мечтать о рукопожатии какого-нибудь смазливого официанта, ни в коей мере не отразилось ни на его образе в истории мировой культуры, ни на ходе его жизни. Всю жизнь на свой особый манер он оставался сыном сенатора. Принцем, который в совсем иной сфере – сфере духа – и по совсем иным правилам – правилам игры и фантазии – подтвердил свое право на престол.
Его даты.
- 6 июня 1875: родился в Любеке на севере Германии; мать писателя была родом из Бразилии.
- 1901: выход первого романа «Будденброки» приносит ему широкую известность.
- 1905: женитьба на Кате Принсгейм и рождение дочери Эрики.
- 1910, 1927: покончили с собой сестры писателя.
- 1915–1918: работа над «Размышлениями аполитичного», где на фоне событий войны Манн рассуждает о месте Германии в мировой цивилизации.
- 1929: Нобелевская премия за роман «Будденброки»; уже вышла «Волшебная гора», начаты «Иосиф и его братья».
- 1933: поездка в Швейцарию совпадает с приходом к власти Гитлера; на родину Манн не вернулся.
- 1938: переезжает в США, читает лекции в Принстонском университете.
- 1949: покончил с собой его сын Клаус.
- 1952: возвращается в Европу, в Швейцарию.
- 12 августа 1955: скончался в Кильхберге. Незадолго до смерти награжден высшим орденом Германии «За заслуги».
Имитировать, чтобы определить себя
Когда у Томаса Манна появилась машина (кабриолет Horch с личным шофером), он записал в дневнике: «Собственный выезд – в том же возрасте, как и у Гете». Манн вообще во многом старался походить на Гете, любое совпадение было для него важно и значительно. Одни объясняют это тщеславием, другие – завистью, некоторые усматривали в этом «мистический союз». Сам писатель называл это «имитацией Гете» и видел в подобной имитации нечто психологически необходимое человеку: чувствовать, не осознавая этого до конца, что он следует по чьим-то стопам. В докладе «Фрейд и будущее», написанном к 80-летию основателя психоанализа, Манн с удивительным сочетанием иронии и серьезности воспевает инфантилизм – затянувшееся ребячество. «Подражание отцу, игра в отца... – сколь определяюще и образующе воздействуют эти инфантилизмы на духовную жизнь!»
Об этом
- Томас Манн Собрание сочинений в 8 томах Терра – Книжный клуб, 2009.
- Томас Манн «Аристократия духа» Культурная революция, 2009.
- Соломон Апт «Томас Манн» Молодая гвардия, 1972.
Отражаться в высшем
Не так уж принципиально, кого именно имитировать, хотя «отражаться», конечно, следует в том, что крупнее, значимее тебя. В романе «Иосиф и его братья» – книге в полторы тысячи страниц, написанной по мотивам библейского сюжета, – рассказана история человека, играющего в Бога. Играющего, разумеется, не с серьезностью одержимого, а интуитивно, по наитию. Когда ревнивые братья бросают Иосифа в пересохший колодец, Томас Манн описывает, как для его героя все явственнее начинают просвечивать параллели между его историей и историями умирающих и воскресающих богов. Ошибкой было бы предположить, что при таких смертельно грозных обстоятельствах Иосиф перестал играть и мечтать… Он был глубоко убежден, что жизнь и событие, не заверенные высшей реальностью, не отражающиеся ни в каких небесных делах и не узнающие себя в них, вообще не жизнь и вообще не событие.
Жизнь как символ
Слабость к юношам была его мучительной тайной. Хотя, казалось бы, отчего же в разгар XX века не рискнуть воплотить самого себя, собственный характер сексуальности? Да потому, что «писатель, скажет он в 35 лет, – это тот, чья жизнь символ». И значит, нет у него маневра для экспериментов – у него есть только предписанные долгом поступки, каждый из которых имеет символический смысл. Писатель – не частное лицо, которое за пределами письменного стола вольно в словах и поступках, но некая общественная роль, которую он исполнял с достоинством титулованной особы. «Королевское высочество» – так назывался один из его романов, и таким по сути был и остался он сам в литературе XX века.