Сибирячка убила мужа из-за переписки с коллегой: почему ревность сводит людей с ума

Получается, что ревностью называют два немного разных чувства — конкуренцию с самим партнером и с потенциальными партнерами своего партнера как требование верности. Эти чувства бывают разными по силе. Некоторые чувствуют влюбленность, определяют ее именно тогда, когда начинают ревновать партнера.

Внутри парных, супружеских отношений чувство ревности играет важную роль в их формировании, в установлении правил внутри этих отношений. Но с другой стороны, есть люди, которые это чувство не испытывают.

Если представить диапазон, то есть здоровая ревность, которая стимулирует конкуренцию, творчество, и есть нездоровое чувство ревности, которое заставляет относиться к партнеру деструктивно.

Психотерапевт Ирина Зедгенизова:

Чувства нам нужны для того, чтобы успешно адаптироваться. Можно сравнить их с панелью управления в машине: когда кто-то едет за рулем и поступает сигнал, он обращает на него внимание и как-то реагирует. Для живого человека, который представляет собой динамично меняющуюся систему и живет в динамично меняющемся мире, очень важно иметь контакт с этими чувствами. Если человек плохо дифференцирует свои чувства или делает это только при сильном их проявлении, возникают сложности.

Конечно, корни всегда идут из детства. Ревность — производное зависти, а зависть была описана уже у младенцев. Младенец чувствует, что у матери есть что-то хорошее, чего у него нет и от чего он сильно зависит. И ему приходится как-то с этим справляться, и потом, многое зависит от семьи, как она относится к этим чувствам по мере взросления ребенка.

Зачастую позитивные чувства ребенка родителями принимаются, а негативные — зависть, жадность, злость — просто фрустрируются или оказываются под запретом. Все мы знаем, что завидовать или злиться нехорошо, но не всех учат, как с этими чувствами справляться, потому что чувства — это энергия, и психике нужно как-то разрядить этот импульс.

Даже если человек дифференцирует чувства и говорит: «Да, я завидую этому человеку в том-то» или «Я ревную, потому что» — это уже приводит к тому, что импульс разряжается и напряжение в психике уменьшается. Вроде бы простая и банальная вещь, но жизнь долгая, импульсов возникает большое количество, они накапливаются, а потом как-то разряжаются, и, к сожалению, не всегда адекватным и здоровым способом».

У детей есть потребность чувствовать себя единственными. Когда мама хвалит одного ребенка, то другой автоматически испытывает какое-то неудовольствие. В такой ситуации маме нужно каждому донести, что он незаменим. Если бы мы с детства все были напитаны этим ощущением, то были бы избавлены от болезненной привязанности, поясняет Ирина.

Еще такое наблюдение: родители очень болезненно воспринимают, когда их дети в чем-то проигрывают, но ведь так бывает в жизни, что исходом конкурентной борьбы будет то, что выберут не нас. Важно ребенка поддержать в этот момент и прожить вместе с ним эти неприятные чувства — злость, обиду, зависть, но при этом транслировать: «Я все равно тебя принимаю: мы все порой оказываемся в жизни неудачниками, в том числе в отношениях, но это не значит, что жизнь заканчивается и мир плохой. У тебя есть еще куча возможностей. Можно погрустить, побыть с этим и жить дальше.

Для начала нужно наблюдать за ребенком и все замечать, потому что он сам не знает, что испытывает: ему плохо, но он не осознает, что завидует или хочет больше материнской любви. Можно говорить ребенку, что с ним происходит, и называть эти чувства: «Я заметила, что вы с Васей поругались, потому что, похоже, у него есть какая-то машинка, тебе тоже ее захотелось», «Мне кажется, ты сейчас грустишь из-за того, что я больше внимания уделяю папе». И нормализовывать эти чувства, помогать ребенку об этом говорить, то есть создавать безопасное пространство, где можно выражать свои чувства.

А бывает так: девочка поругалась со своей подружкой, у которой появилась новая подружка, образовался треугольник, и мама говорит: «Ну не играй с ней, не дружи, дружи с кем-нибудь другим». То есть мама демонстрирует непринятие чувств — поговорить, погрустить, предложить дружить втроем, договориться, а демонстрирует свою собственную защиту от неприятных чувств, которые ей сложно выдерживать. А ведь это очень важный опыт, который обогащает: негативные эмоции — это тоже ресурс.

К тому же родители — это всегда пример, поэтому важно не только говорить, но и вести себя соответственно. И честно рассказывать ребенку: «Знаешь, я тоже иногда завидую папе, потому что он получает больше денег» или «Я завидую своей подруге, которая в отпуске, а мне до него еще полгода». Такая атмосфера принятия чувств помогает более корректно обращаться с ними и относиться к ним как к чему-то адекватному. Мы же не впадаем в панику, когда у нас в машине загорается лампочка, потому что бензин заканчивается, — это сигнал, и еще есть какое-то время, чтобы заправиться».

Если в детстве люди не разобрались с чувством ревности, то как они потом с ним живут?

Игорь:

Само по себе чувство тоже может причинять много неприятностей: человек может думать, переживать, не спать ночами, буквально испытывать ощущение физической боли, когда у него острое чувство ревности на грани патологического и нормального. И разница здесь в том, на что мотивируют человека эти чувства. Как будет происходить реализация этого чувства, зависит от воспитания: если ребенок воспитан на перевод этого чувства в конструктивном направлении, то он может производить с большой долей вероятности что-то креативное, направленное на самосовершенствование.

Если мы говорим о девушке, которая ревнует парня, то она что-то себе купит, изменит стиль, чтобы выглядеть лучше, чем предполагаемая соперница.

Если мы говорим о части людей, у которых есть сложности с ревностью, то достаточно большой процент среди них — это единственные дети в семье, которые не имели опыта конкуренции с братом или сестрой, были в центре внимания родителей. Некоторые из них, если это чувство возникает, сразу убегают из отношений. Такое реагирование бегством в ситуации конкуренции — это тоже определенная проблема. Это делает ситуацию более безопасной: никто никого не побил, не было насилия, но сам человек страдает достаточно сильно и может на долгие годы уходить из отношений или оставаться один, сохраняя ощущения типа: «Я есть у мамы и папы, и этого достаточно».

И есть противоположное направление действий, когда человек ощущает настолько сильное чувство ревности к партнеру, что не справляется с ним и проецирует на него свои фантазии. Например: «Его не было дома два часа, он вполне мог изменить мне с продавщицей», «Ее не было дома 20 минут, наверное, она изменила мне с таксистом». Это форма психической активности, то есть действие уходит в какое-то фантазирование, которое опасно и для самого человека, и для его партнера.

Часто при патологической ревности появляются запреты, которые призваны снизить аффективную нагруженность ревнивца: «Не смотри, не ходи», «Когда ты ходишь на работу в закрытых платьях, я тебя не ревную», «Когда ты ходишь на работу небритым, я тебя не ревную, а если бреешься, значит, у тебя кто-то появился».

Еще ревность порождает ситуации преследования: «Если ты не будешь со мной, то не будешь ни с кем». Чаще эта проблема бывает у мужчин. Это требует обращения в правоохранительные органы. Часто такое бывает после развода.

Ирина:

Здесь еще важно понимать, что другой человек действительно другой: у него есть свои желания и свои границы, а когда мы влюбляемся, идеализируем партнера, начинаем его воспринимать как продолжение себя: «Это еще одна моя рука, которая вдруг начинает вести себя так, как я не ожидаю». И это вызывает злость. Причем на протяжении жизни люди меняются, взрослеют, перестают быть такими, какими были в начале отношений, и это тоже может вызывать разочарование. Поэтому в паре всё время нужно обсуждать и, возможно, передоговариваться, что для каждого из партнеров приемлемо.

«Повышается риск того, что люди станут заложниками друг друга»

Когда партнер из-за ревности начинает вводить какие-то запреты, то в первую очередь нужно с ним поговорить. А когда уже нужно куда-то обращаться, как это понять?

Игорь:

Я буду ретроградом и скажу, что в начале совместной жизни присутствуют определенные ритуалы. В прошлом веке люди определяли это на этапе ухаживания, когда произошло первое символически значимое взаимодействие — впервые поцеловались, сказали друг другу: «Ты мой, ты моя». Они не начинали сразу жить вместе. Некоторое время они встречались — это и было способом узнать, проявятся ли патологические формы ревнивости. На это требуется время: бывает так, что сразу партнер этого не показывает. Если партнеры сразу начинают сожительствовать, вести хозяйство, то повышается риск того, что они станут заложниками друг друга.

К тому же такие разговоры возможны и в интернете. Если человек проявляет избыток ревности и все его прошлые партнеры плохие и все изменяли, то вполне возможно, что вы окажетесь следующим или следующей. Конечно, достоверно сказать об этом нельзя, но в целом если вы обнаруживаете, что партнер настойчиво ограничивает вашу свободу в важных для вас ее проявлениях, то, наверное, стоит поговорить об этом с ним и с психологом. Поэтому до того, как начать жить, нужно поговорить о том, как планируете жить.

Ирина:

И в начале отношений полезно бывает поинтересоваться, а как строятся отношения у родителей партнера, на каких принципах, узнать какие-то детали, например: «Мама не имела права поехать одна в отпуск без папы или ходить куда-то и встречаться с подругами». Можно поинтересоваться: «А как с этим будет у нас?» Мы, с одной стороны, автоматически приносим то, что было в родительских отношениях, а с другой — строим свою семейную систему, в которой могут быть другие правила, устраивающие обоих партнеров.

Какие способы проявления ревности чаще встречаются на практике?

Игорь:

Эти способы, как правило, уникальны, но есть общие черты — это желание причинить вред в случае, когда возникают фантазии. То есть при чувстве ревности мы сталкиваемся с таким парадоксом: оно заставляет нападать на того, с кем хочется построить хорошие отношения. Явно что-то не так.

Ирина:

Это банальные вещи типа отслеживания переписки в телефоне, хотя этот момент тоже нужно обсудить в начале отношений: «Твой телефон — это мой телефон тоже или это твоя территория?» Фантазии о том, что происходит у партнера на работе, например, когда появился новый сотрудник. И технический прогресс добавляет какие-то новые способы, например, люди ставят прослушку друг другу в машины, приложения в мобильном телефоне, которые позволяют отследить, где и с кем жена обедала, почему она так задержалась, например. Кроме того, люди могут нанимать детектива, отслеживать маршрут партнера.

«Ревнует не значит любит, ревнует — значит, привязан»

Как определить, когда при таком фантазировании уже близка граница с психическим заболеванием?

Игорь:

Для молодых людей характерны очень сильные аффекты и частичное отреагирование в фантазию в возрасте 13–15 лет. И эта система либо закрепляется, либо человек начинает взаимодействовать с действительностью, критически рефлексировать, понимать, что фантазия не имела смысла. С 13 до 25 лет человек способен своим чувством овладеть, поэтому это и называется зрелостью. Но для части людей это оказывается сложной, почти нерешаемой задачей.

Грань между нормой и патологией, конечно, умозрительна. Человек, сильно переживая, не способен понять, нормально или нет то, что он делает. Эту грань проводят окружающие. Если вас всё время мучает фантазия об измене вашего партнера, то, наверное, вам стоит поговорить об этом не только с партнером, но и с психологом. И если вам кто-то из окружения говорит, что вы слишком ревнивый, то тоже лучше поговорить об этом со специалистом.

Я считаю, что здоровая ревность все же встречается чаще. Ревнует не значит любит напрямую, ревнует — значит, привязан, а любит или нет — уже другой вопрос.

Ирина:

Когда мы испытываем сильные аффекты, многие из нас теряют связь с реальностью, поэтому бывает сложно понять, есть повод для ревности или нет. Хорошо бы посмотреть на ситуацию со стороны или рассказать кому-то, кто слушает безоценочно. Здоровая ревность является сигналом того, что человек тебе дорог, значим, и, похоже, это свидетельство того, что есть какие-то чувства.

А когда человек совсем не ревнует, это как-то можно оценивать?

Игорь:

Совсем не ревнуют те люди, у которых не в достаточной мере развито чувство субъектной привязанности. Полное отсутствие ревности бывает у людей, у которых есть алекситимия (отсутствие чувств). Если у человека была сильная психотравма, возможно, в предыдущих отношениях, то он будет стремиться подавлять эти чувства, чтобы не демонстрировать свое отношение, то есть он чувствует, но не показывает. Он порой делает это сознательно, потому что сталкивался с манипуляцией. Знает, что у него вызовут ревность, а потом будут к чему-то побуждать. Это его способ сохранить его доброжелательное чувство к партнеру. И третий вариант — это такое отношение к партнеру, когда нет личной привязанности, поэтому и нет ревности, он не становится важным.

Ирина:

Я подумала еще вот о чём: психика взрослого человека способна выдерживать амбивалентность, двойственность, то есть один и тот же человек может одновременно вызывать совершенно разнонаправленные чувства: «Я этого человека люблю, ненавижу и готова убить». Но мы способны выдерживать эту двойственность.

«Нужно позволить человеку говорить все»

Как раз недавно была новость о том, что женщина убила мужа за переписку, хотя, конечно, такие истории не имеют привязки к полу, случаются с разными людьми. На ваш взгляд, часто бывает, что ревность доводит до трагического исхода?

Игорь:

В XXI веке очень сильно поменялась культура: эмансипация действительно стала значительной. Раньше преступления насильственного характера такого рода были преимущественно мужским делом, сейчас же эта разница в частоте преступлений, совершенных мужчинами и женщинами, постепенно снижается. Конечно, здесь нужно обращаться в правоохранительные органы, а не к психологу.

Как психолог я могу сказать, что фантазии это сделать у женщин бывают очень часто, соответственно, поговорив об этом с психологом, успокоившись, они принимают другие решения. Но и нам не следует забывать, что достаточно большая часть нашего общества живет согласно некой криминальной морали и действует согласно тем нормам, которые она диктует.

Ирина:

Это просто сейчас выходит на поверхность: женщины и раньше эти чувства переживали, но были более зависимы от мужчин в финансовом плане. В патриархальных семьях женщины в принципе реже высказывали свое мнение и были вопросы, которые решались только главой семьи. А сейчас ситуация поменялась.

Далеко не все случаи заканчиваются настолько трагично, но тем не менее драматичные истории постоянно слышны даже в нашей практике, когда в паре разворачиваются ситуации с ревностью, злостью, агрессией. И нередко это переходит на уровень действий — драки, скандалы, раздел имущества, привлечение других родственников, детей. Всё это очень эмоционально заряжено, и очень трудно людям повести себя рационально, логично, потому что много аффекта. Когда доходит до действий, то это уже дело рук полиции, а когда всё на уровне чувств, то поможет специалист, который является таким психотерапевтическим спецназом.

Игорь:

Действительно, часть специалистов обучена действовать в ситуации острых приступов ревности между партнерами: есть специальные технологии, которые помогают снизить уровень этого аффекта. Когда он проходит, то люди, как правило, могут принять верные решения для своей жизни, а не те, которые портят жизнь им и их партнерам. Зачастую люди реализовывают свой аффект через насилие, потому что не знают, что можно по-другому.

Ирина:

Для мозга нет разницы, как будет выражен этот импульс: в виде действия или в виде слов. Есть такая техника — позволить человеку говорить всё в кабинете специалиста, в том числе если у него есть какие-то убийственные фантазии.

Всё, что звучит в кабинете пси-специалиста, это конфиденциальная информация, и она никуда не передается. Мы имеем дело не с объективной реальностью, а с психической реальностью конкретного человека. И когда человек говорит о своих фантазиях, это его психическая реальность, его чувства. Мое глубокое убеждение: если человек сможет рассказать о своей ревности, ненависти, ярости абсолютно всё, это никогда не реализуется на уровне действий.

Им не остается ничего другого, как разряжать агрессивные импульсы в действии. Хотя, конечно, в случае, если мы видим на приеме, что человек неспособен справляться со своими импульсами, не может разряжать их только вербально, через слова, у него нарушено тестирование реальности и он может быть опасен для себя и для окружающих, тогда это может быть показанием для принудительной госпитализации в психиатрический стационар или обращения в органы правопорядка.

Но, как правило, если дать возможность человеку говорить о своих желаниях, чувствах и фантазиях (вместо того чтобы реализовывать их) и не впадать при этом в панику и осуждение, необходимость в действиях отпадает. Мы живем в обществе, где есть много запретов на проявления негативных, агрессивных чувств, но нас не учат, как с ними обходиться, и нет места, где бы эти чувства были приняты. В итоге люди переполняются негативными переживаниями и совершают неадекватные действия. Но вообще-то таким местом может стать кабинет психолога, психотерапевта, психоаналитика. Это место, где можно говорить обо всем и дать место любым своим переживаниям и чувствам.

^{Текст: Мария Тищенко}