Сентябрь — самый благодатный месяц в жизни русской деревни. Полевые работы завершены, урожай собран, припасы на зиму готовы. Только капусту нарубить осталось, но с этим справлялись быстро: устраивали совместные капустники. Чем же заняться? Отдыхать, водить хороводы, собираться на посиделки и устраивать свою личную жизнь.
У наших предков первый месяц осени назывался вересенем — по названию вереска, который очень красиво цветет в этот период. Но в народе сентябрь называли ревуном: ревет холодный ветер с дождем, ревет и гонимая им скотина. Само название «сентябрь» пришло из Византии — в переводе с латинского septem означает «семь».
Сейчас сентябрь — девятый месяц в году, правда, так было не всегда. До реформы, которую провел Юлий Цезарь, год и в Риме, и на Руси начинался с марта, и сентябрь был седьмым месяцем. Также было время, когда сентябрем на Руси праздновали и начало года — с XV века по 1700 год.
«Всем прясть!»
Бабье лето в деревнях начиналось 1 или 8 сентября и длилось восемь дней. Помните августовскую поговорку: «Кому работа, а нашим бабам и в августе праздник»? Так вот, в сентябре женщины продолжали веселиться — и на этот раз по-настоящему, ведь закончились полевые работы!
В архивах Ипатьевского монастыря написано так: «Бабье лето бабы празднуют в сентябре по окончании летних работ. Собирают со всего селения продукты, варят пиво, веселятся и устраивают гулянье. В бабье лето мужик в бабе не волен, хочет она — слушается, хочет — откажется».
Интересно, что у некоторых славянских народов, например у чехов, бабье лето называется паутинным
«Лето летящей паутины» — так бабье лето называется в немецком языке. Казалось бы, при чем здесь паутина? Она, словно пряжа, «соткана» пауком. Ткачеством женщины начинали заниматься как раз в сентябре — работы из поля переносились в дом.
Есть в этой связи с паутиной и определенная доля романтики: летит по осенним полям, переливаясь серебром, легкая прозрачная паутинка — словно седые пряди в волосах женщин, встречающих осень своего возраста. Недаром слова «лето» и «лететь» схожи по звучанию.
В мифологии западных славян есть персонаж — Пряха. Во время полнолуния она сидит на Луне и вертит колесо прялки. Иногда в этой роли выступает Богородица, иногда — паук. С наступлением осени Небесная Пряха сбрасывает пряжу на землю (те самые паутинки) и этим напоминает о скором похолодании — времени, когда приходит пора садиться за прялку.
Осенний Новый год
Первый день Нового года, который начинался 1 сентября, назывался Семенов день — по имени святого Симеона Столпника. Как и сегодня, главное торжество происходило в Москве. Этот праздник тоже был семейным (люди собирались в доме у старшего члена семьи), но отмечали его «с тишиною и скромностью» — без фейерверков, елок и гирлянд. Все эти атрибуты появились с приходом Петра I.
Этнограф-фольклорист Иван Петрович Сахаров так описывает осенне-новогодние ритуалы: «С посиделок отправлялись к заутрене в церковь Симеона Столпника. В полночь ударяла в Кремле вестовая пушка, гудел колокол на Иване Великом и городские ворота растворялись настежь. Так новый год возвещался на Руси. С рассветом дня москвичи спешили в Кремль, где патриарх и царь встречали новый год в Успенском соборе».
Государь также выходил к народу, чтобы поприветствовать его, и в ответ народ кричал: «Здравствуй, здоров будь на многие лета, надежа государь». В день новолетия бедным раздавали милостыню из царской казны, чтобы те помолились о здоровье правителя.
Последний раз Новый год так праздновали 1 сентября 1699 года. Царь Петр уважил трехсотлетние обычаи предков, а через четыре месяца, 1 января, сообщил народу о наступлении 1700 года.
Повелительницы мух
В сентябрь начинался и сезон свадеб — с его посиделками, хороводами, гуляньями и смотринами невест. «Хочешь найти жениха? Устрой похороны мух!», — могли бы мы сказать незамужней девушке двести лет назад. Знаменитый русский путешественник, этнограф и знаток народного быта Сергей Васильевич Максимов описывал этот «потешный» обряд так:
«Похороны устраивают девушки, для чего вырезают из репы, брюквы или моркови маленькие гробики. В эти гробики сажают горсть пойманных мух, закрывают их и с шутливой торжественностью (а иногда с плачами и причитаниями), выносят из избы, чтобы предать земле.
При этом во время выноса кто-нибудь должен гнать мух из избы «рукотерником» или полотенцем и приговаривать: «Муха по мухе, летите мух хоронить» или «Мухи, вы мухи, комаровы подруги, пора умирать. Муха муху ешь, а последняя себя съешь».
Есть версия, что вместо рукотерников использовали штаны — якобы это средство было действеннее, так как муха, выгнанная штанами, навсегда теряет охоту возвращаться в избу.
Хоронили, впрочем, не только мух — в ход шли тараканы, пауки, клопы, вши и некоторые птицы
Заведующая Отделом этнолингвистики и фольклора Института славяноведения РАН Светлана Михайловна Толстая пишет: «Похороны животных — это магический ритуал, воспроизводящий погребальный обряд. Имеет охранительный или «отгонный», реже — продуцирующий характер. Дети, закапывая мух и блох, причитали: «Ни будуть лягать, ни будуть на нас глядеть, ни будуть на зимле сидеть, ни будуть нас тревожить».
Смысл этого обряда заключался не только в том, чтобы выгнать мух, но и в том, чтобы привлечь внимание парней к этому действу. Девушки не сидели и не ждали принцев, глядя в окошко, а разворачивали целую кампанию для своего замужества. Готовились к ней заранее и наряжались как можно краше. И это работало. Парни приходили посмотреть на мушиные похороны, а заодно приглядеть себе невесту.
Сегодня, несмотря на то, что мы не водим хороводы и не собираемся на капустники, сентябрь все равно ощущается месяцем отдохновения. Может быть, просто потому, что дети идут в школу?
