Перформанс — давно не новая, но все еще самая неоднозначная и не принятая широкой публикой форма искусства. Если мы с детства знаем, как смотреть на картины или слушать музыку, то взаимодействию с произведением перформанса нужно учиться. Почему одни зрители часами завороженно смотрят, как художник молчит на сцене, а другие уходят через пару минут с возгласами «Это не искусство»? Как искусство перформанса учит нас чувствовать и выходить за пределы условностей?
Специалист в области русского авангарда и искусства новых технологий Ольга Шишко в лекции «Перформативные открытия русского авангарда» говорит, что первыми перформерами стали авангардисты. Главная установка авангарда, зародившегося в начале XX века, — поиск инноваций, отказ от привычного и канонического. Художественные открытия касались расширения времени и пространства. Появились такие жанры, как медиа-живопись, звуковая скульптура, шумовые перформансы, цель которых сводилась к тому, чтобы зритель пережил новый опыт, не только визуальный, но и ментальный. Сама чувственность, которую публике дает участие в перформансе, стала новым способом взаимодействия художника и зрителя.
Задача автора перформанса — вытолкнуть зрителя из его привычной колеи, изменить шаблоны восприятия, наконец — сделать его частью произведения искусства.
Ближе всего к реализации этих задач подошла художница Марина Абрамович. В 1974 году она провела перформанс под названием «Ритм 0». В выставочном центре в Неаполе она встала перед длинным столом, на котором были сложены 72 различных предмета: перья, спички, нож, гвозди, цепи, ложка, вино, мед, сахар, мыло, кусок торта, соль, лезвия, скальпель, спирт… Перед собой Марина Абрамович поставила табличку с инструкцией:
«Инструкция. На столе 72 объекта, которые вы можете использовать так, как хотите. Перформанс. Я — объект. В течение этого времени я беру на себя полную ответственность. Продолжительность: 6 часов».
Поначалу участники обнимали Марину, пытались сделать ей приятное. Гладили по волосам, красили губы. Но когда один из зрителей с силой толкнул художницу, вспышки агрессии последовали одна за другой. Марину раздели, ее кожу разрезали лезвиями, художницу неоднократно домогались. Кульминационным моментом был заряженный пистолет, приставленный дулом к шее девушки ее же рукой. Неконтролируемость и безнаказанность толпы обнажила истинную природу человеческих чувств.
В 1950-х гарвардский психолог Соломон Аш продемонстрировал, что люди часто принимают точку зрения большинства, даже если она заведомо неверна и даже если при этом им приходится отрицать собственные ощущения. Своеобразный эффект толпы. Психотерапевт Ирина Винник видит здесь проявление подавленных эмоций:
«Если в человеке много подавляемой агрессии, в такой ситуации, где проявить ее безопасно, она срабатывает по щелчку. Вот почему зрители так ожесточенно издевались над Абрамович. Демонстрировать свои теневые качества в толпе легче. Вспомните известную сцену в театре „Варьете“ из „Мастера и Маргариты“ Булгакова. Во время сеанса черной магии Воланд разоблачает людские пороки: алчность, жадность, тщеславие, зависть. Только в ситуации с перформансом в качестве мага выступает художник, а магией является процесс взаимодействия артиста и зрителей».
Вот как пишет об окончании перформанса сама художница в автобиографии «Пройти сквозь стены»:
«На следующий день галерея получила массу звонков от людей, принявших участие в перформансе. Они просили прощения, говорили, что не понимали, что с ними тогда случилось, что на них нашло. В „Ритме 0“ я вынесла на сцену страхи людей, используя их энергию. В процессе я освобождала себя от этих страхов и становилась зеркалом для аудитории — если я смогла это сделать, смогут и они».
В 2010 году художник из Китая Хэ Юнчан провел перформанс под названием «Один метр демократии». Для реализации этой работы он провел опрос среди 25 случайных человек, стоит ли ему калечить свое тело: 12 было «за», 10 «против», а 3 воздержались. После чего художник пригласил в студию зрителей, ответивших положительно, и хирурга, который без применения анестезии сделал ему разрез от колена до ключицы (1 метр длиной, 1 см глубиной). Манифест самого Юнчана заключался в том, чтобы поставить под сомнение саму концепцию выборов и ценность демократии для индивида.
Тело — зачастую главный инструмент художника перформанса, но травмировать его необязательно. Вызвать эмоции у зрителей способно простое наблюдение за тем, как художник спит, ест или принимает душ.
Психотерапевт называет это разновидностью эскапизма: «В конце девяностых — начале нулевых случился бум телевизионных шоу, в которых зрители могли наблюдать за частной жизнью других: „За стеклом“, „Дом-2“, „Реальный мир“, „Большой брат“. Вместе с персонажами этих шоу зрители могли проживать много разных жизней, не отходя от экрана. Это еще и способ снять тревогу, наблюдая слабости других, способ оправдать себя, присоединиться к другому своими недостатками. Герои шоу тоже курят, ругаются матом, срываются на других. А когда зритель сутками наблюдает за перформансом, в котором автор молча делает привычные вещи, он осознает себя частью жизни художника. Одиночества больше нет».
Психология перформанса как формы искусства заключается не только во взаимодействии артиста и публики. Наталья Агапова, арт-медиатор из Санкт-Петербурга, рассказывает об арт-медиации, где зрители сами становятся перформерами:
«В любой арт-медиации есть элементы психоанализа, но именно пластическая медиация ближе всего к перформансу. Участники вместе с медиатором двигаются в пространстве выставки и через пластику тела стараются почувствовать его по-новому. Определенная трансформация происходит каждый раз. Удивительно, как без какой-либо подготовки под чутким руководством медиатора человек начинает реагировать на искусство своим телом — двигаться плавно или резко, ритмично раскачиваться или замирать на месте.
Со стороны это может выглядеть как танец или хаотичные движения и всегда привлекает внимание других посетителей. Когда мы запускали направление пластической медиации в петербургском Манеже, мы переживали в том числе и за то, насколько участники будут чувствовать себя свободными. Они приходили на выставку как зрители, а становились настоящими перформерами. Судя по отзывам, многим это помогло стать смелее, раскрыть в себе новые грани чувственного восприятия».
Относиться к перформансу можно по-разному, но несомненно то, что соприкосновение с ним оказывает терапевтический эффект, размывая границы привычного.
