Кадр из фильма «Сплит»
Мы сняли уже три сцены для Светланы Богачевой и ее медицинского видео. Анечка занималась поиском студий, арендой оборудования и помогала мне сниматься. Все съемки проходили с личным присутствием Светы. На одной из съемок я заметила, что она еле сдерживает слезы. Я не выдержала и спросила, что случилось. Света долго улыбалась и убеждала меня, что все хорошо, но вскоре расплакалась и сказала, что сегодня годовщина Юли.
— Кто такая Юля? — спросила Анечка, но я взмахом руки остановила ее вопрос. Я моргнула ей и мотнула головой, что означало: «Я позже тебе все расскажу».
Мы приняли решение прервать съемки. Дело шло уже к вечеру, я отпустила Аню, сказав, что прослежу, чтобы Света спокойно села на такси. Аня уехала, а мы со Светой остались ждать ее машину. На Свете не было лица, и она была белая как смерть.
— Ты нормально доедешь? — спросила я, увидев, как желтая машина тормозит напротив нас.
— Конечно, — Света многозначительно посмотрела на меня мертвыми глазами.
— Так, давай-ка я с тобой до дома доеду, чтоб ты ничего не учудила. А то кинешься в Неву, а я просила не засорять реки.
Света улыбнулась. Хороший знак. Значит, она еще может улыбаться.
В машине Света значительно расслабилась и уже не сдерживала слезы, а также не притворялась, что ей легко передвигаться. Когда мы приехали, я проводила Свету до дома. Не так давно она сняла себе новую квартиру, больше предыдущей, с двумя комнатами — мол, ей морально очень тяжело долго оставаться на одном месте.
Квартира находилась в новом красивом ЖК, в самом центре Петербурга, в десяти минутах ходьбы от небольшого парка, в котором располагался ТЮЗ — Театр юного зрителя
Мы зашли в гостиную с большим телевизором и диваном. Здесь же были кухня и обеденный стол. В стене были две двери, ведущие в разные комнаты. Пахло в этой квартире так же, как в предыдущей: медицинским спиртом, хлоркой и каким-то омерзительным цветочным бальзамом для белья. Этот запах впоследствии будет твердо ассоциироваться у меня со Светланой Богачевой. И, учуяв его случайно на улице, я буду покрываться холодным потом.
— Танюш, умоляю, останься со мной, я сегодня одна не выдержу, — попросила Света. — Мне нужно с кем-то поговорить.
— Конечно, без проблем.
Мне было некомфортно, но я не могла бросить Свету. Я даже не представляла, что это такое — пережить смерть ребенка и любимого мужа. Тем более из-за поврежденного пальца Света не могла толком работать реаниматологом, что ее вдобавок сильно расстраивало. Ведь работа была единственным ее утешением. Было бы крайне мерзко с моей стороны бросить человека одного в такой ситуации.
Мы попили чаю, поболтали, и Света снова рассказывала мне свои истории о Юле, когда та была еще жива. Я делала вид, что слышу их впервые, и умилялась. Когда на часах был уже почти час ночи, я сказала Свете, что ей надо поспать. Чем скорее закончится день, ассоциирующийся со смертью Юли, тем лучше, считала я.
Света поднялась и пошла спать. Перед сном она сказала, что я могу брать все что захочу, и очень попросила остаться до утра, чтобы она с собой ничего не сделала. Я согласилась.
Когда Света улеглась, я села на диван в гостиной, включила телевизор и быстро долистала до канала «Культура». Показывали моноспектакль с Алисой Фрейндлих «Оскар и Розовая дама».
«Замечательно, — подумала я, — пусть драма будет по ту сторону экрана, а не по эту»
Я тихо открыла холодильник и плеснула в чистую чашку, стоящую на столе, немного лимонада, который нашла на нижней полке.
Спектакль был великолепен, как и сама Алиса Фрейндлих. Действо было в самом разгаре, когда я услышала тихий стон, плач и бормотание. Сначала я даже не поняла, доносятся ли звуки из телевизора или же исходят откуда-то в квартире. Я выключила звук и услышала, что этот плач доносится из комнаты Светы. Я аккуратно открыла дверь в комнату Светы и смогла разобрать слова, которые Света со стоном произносила во сне.
— Доченька, девочка, прости меня, не уходи, пожалуйста, доченька, прости меня! — стонала она.
Я разбудила Свету. Она открыла глаза, вглядываясь в пустоту, не понимая, что с ней и где она находится.
— Света! — тихо сказала я. — Тебе кошмары снятся. Проснись.
Света посмотрела на меня в изумлении и страдальческим голосом произнесла:
— Это ты? Ты настоящая? Таня? Ты правда настоящая?
Мне стало дико жутко и некомфортно, и одновременно мое сердце сжалось от жалости к ней.
— Света, это я. Все хорошо.
Света схватила меня за руку, и я дернулась от омерзения. Я на самом деле не люблю прикосновения, даже от близких людей. А тут меня хватала влажная полная рука все еще, как я считала, не сильно близкой мне взрослой женщины.
Я порывалась отшатнуться, но сдержалась: Свете и так было плохо
— Все хорошо. Все хорошо. Что тебе снилось? — продолжила я.
— Мне снилось, что Юля тонет в болоте, а я не могу ее вытащить. Даже руки к ней не могу протянуть. А ее засасывает, и она кричит: «Мамочка, помоги мне, почему ты мне не помогаешь?»
— Тут не надо быть психологом, чтобы понимать, что это чувство вины. Это потому что сегодня годовщина? — участливо спросила я.
— Нет, я так сплю каждую ночь.
— Но это же невыносимо. И ты мне тогда писала после дня смерти Жени, что хорошо спала.
— Да, благодаря тебе. Это была единственная ночь за много лет, — пробормотала Света.
— А сегодня я не помогаю?
— Помогаешь, конечно, но это же моя доченька. Прости, что разбудила.
— Я не спала, я телик смотрю. Все хорошо,— участливым тоном ответила я. — Попробуй уснуть еще раз.
Я вернулась на кухню. На экране Алиса Фрейндлих срывала аплодисменты. Спектакль закончился. Была глубокая ночь. Я выключила телевизор, взяла мобильный и залезла в интернет. Я решила не спать совсем — отосплюсь дома. Не прошло и часа, как из спальни Светы снова раздались стоны и крики — еще громче. Я снова пошла будить Свету.
Я села на край кровати и начала ее тормошить, потому что на мой голос Света не реагировала. На высокой ноте «Доченька, не уходи» Света снова проснулась и разрыдалась. Приподнявшись на кровати, она уткнулась лицом мне в колени. Я почувствовала, как ее слезы и сопли намочили мне колготки и попали на кожу.
Меня чуть не стошнило, но я держалась. Света рыдала безостановочно около десяти минут, затем успокоилась и снова легла спать.
Проснувшись, я первым делом пошла в ванную, сняла шорты и колготки и залезла в душ.
Мне было противно, что на мне находились биологические жидкости взрослой малознакомой женщины, и одновременно я ненавидела себя за эту брезгливость
Хорошо, что мне хотя бы ума хватило ее не показывать. Я приняла душ и натянула шорты обратно. Колготки я выбросила, предварительно порвав их, чтобы было оправдание и Света не подумала, что я брезгую.
Выйдя из душа, я вновь услышала душераздирающий плач, стоны и крики, умоляющие Юлю не умирать. И снова я пошла будить Свету, и снова потом она начинала кричать. Так продолжалось до пяти утра. Затем Света наконец-то заснула без кошмаров. Я даже удивилась, что они прекратились.
В девять утра я аккуратно заглянула в ее комнату. Света спала тихим глубоким сном. Я аккуратно собрала вещи и вышла из квартиры, тихонько хлопнув дверью. Убедившись, что механизм сработал и дверь захлопнулась, я сбежала вниз по лестнице и вышла на улицу, всей грудью вдохнув свежий утренний воздух.
Какая я молодец, думала я, что помогла Свете: хотя бы на сегодня ее кошмары прекратились. Через несколько лет я пойму, что они прекратились, потому что Света уснула по-настоящему, а все, что происходило до этого, — всего лишь спектакль. И главной актрисой этой ночи была далеко не Алиса Фрейндлих.
