Все хорошо: дети очаровательны и, к счастью, здоровы, а отношения с принцем, увы, подошли к цивилизованному завершению. Но главное – Водяновой не скучно. Человеку, который с детства зарабатывал деньги и ухаживал за сестрой-инвалидом, вряд ли вообще может быть скучно. На это не остается времени, нужно работать. И головокружительная карьера модели, и обложки самых знаменитых журналов – это просто работа. Кстати, безумно тяжелая, но Наталье ли привыкать к трудностям? А с 2004 года ее работа – еще и благотворительный фонд «Обнаженные сердца».
Уже почти 10 лет Наталья Водянова собирает деньги на строительство детских площадок в России. Не потому что богатым и знаменитым положено заниматься благотворительностью. А потому что точно – по себе – знает, как часто детям в России не хватает возможности побыть счастливыми. Да, не хватать может и денег, и медикаментов, и много чего еще. Но отличная детская площадка с горками и качелями, которые раньше приходилось видеть только в кино, едва ли не важнее. Ведь здесь на полчаса можно забыть и про деньги, и про лекарства – просто играть и быть счастливым. А разве не это – главное, что нужно любому ребенку? За исключением, конечно, родительской любви. Поэтому кроме детских площадок Наталья занимается теперь еще и программой «Каждый ребенок достоин семьи», цель которой – изменить отношение к детям с особенностями развития. Сделать так, чтобы их не оставляли в детских домах как безнадежных.
Наталья Водянова снова и снова организует благотворительные вечера и балы. И снова и снова объясняет их гостям, что так быть не должно – чтобы детям негде было играть. А потом едет в Россию и открывает новую детскую площадку. Или Центр поддержки семьи, как в своем родном Нижнем Новгороде. Теперь это ее работа – помогать детям быть счастливыми. И Наталья, как всегда, работает, не жалея себя. По-другому она не умеет, да по-другому бы вообще ничего и не вышло. Потому что, чтобы стать принцессой, сначала нужно стать хорошей Золушкой, а это тоже не так-то просто.
Мы разговариваем в по-утреннему пустоватом баре большого столичного отеля. В моем распоряжении 40 минут: пресс-агент уже объяснила, что у Натальи всего один день между двумя рейсами, множество встреч, пресс-конференция… Но сидящая передо мной девушка абсолютно никуда не спешит. Она говорит через паузы, словно размышляя вслух и помогая себе в этом тонкими руками, дотошно подбирает слова, чтобы ответить как можно точнее и искреннее. Чашка чая, ложечка в розетке с вишневым вареньем, ни капли макияжа, ни намека на гламур. Собственно, и в Москве она в этот раз по делам, далеким от светской и модной жизни.
Форум об аутизме
В 2011 году Фонд Натальи Водяновой «Обнаженные сердца», тогда уже построивший десятки детских игровых площадок по всей России, начал работу в новом направлении: помощь семьям, которые воспитывают детей с особенностями развития.
14–17 октября в Москве состоится уже второй международный форум, посвященный аутизму, «Каждый ребенок достоин семьи». Подробности см. на сайте Фонда nakedheart.org
Psychologies: Почему сегодня вы решили рассказать о болезни вашей сестры?
Наталья Водянова: Я ее никогда и не скрывала. Но Оксане всего год назад поставили иной, чем при рождении, диагноз – аутизм. Для моей семьи это было большим открытием, ведь аутизм и ДЦП – это разные состояния. Оба не лечатся полностью, но в работе с аутизмом есть другой подход, и это дает нам другие надежды. Сейчас Оксана занимается в Центре поддержки, который наш Фонд «Обнаженные сердца» открыл в Нижнем Новгороде. И мы уже видим прогресс: интеллектуально она точно может больше, чем мы могли надеяться.
Моя сестра
Вы старше Оксаны на 6 лет. Когда вы осознали, что она – другая?
Н. В.: Мне трудно вспомнить определенный момент… Оксана родилась, когда я только пошла в школу. И мама, которую доктора уговаривали оставить сестру в роддоме, сразу мне сказала, что Оксана никогда не будет такой же девочкой, как я. Но сильнее я все это ощутила, когда она уже подросла. Мама все время работала, а я следила за Оксаной. Мы всегда гуляли с коляской, а люди говорили: «Ну что же такая большая девочка, а еще не ходит…» Дети дразнили, смеялись над нами. Конечно, было обидно. К тому же двор был маленький, а Оксана вела себя не очень адекватно: плакала ни с того ни с сего, тревожила соседей. Или могла кричать, просто потому что ей так нравилось…
Если бы вам встретился кто-то из тех соседей сегодня, что бы вы им сказали?
«Нам важно уметь не пропустить то прекрасное, что судьба дает человеку через испытания»
Н. В.: Ничего, ну или – как дела? (Она смеется.) У меня нет какой-то особенной злости – дразнились все-таки дети, а дети в своей непосредственности могут быть очень жестоки. Возможно, они и сами сейчас понимают, что мне было нелегко. Но людям и сегодня нужно объяснять, что значит подобный диагноз, как к нему относиться. Если рождается ребенок с аутизмом, ДЦП или синдромом Дауна, это не значит, что его родители – какие-нибудь алкоголики или наркоманы. Это может случиться в любой семье. И это надо знать. И думать о том, как дать ребенку шанс прожить интересную жизнь.
Что тогда вам помогло справиться?
Н. В.: Я очень любила Оксану, для меня это был самый близкий человек. Да, нам было трудно. Но я думаю – странно сказать, – некоторым моим подругам в каком-то смысле везло меньше, чем мне. Например, для кого-то главной проблемой было: «Купите мне то или это…» Я не понимала! Оксана научила меня… стилю жизни. Это предельная честность в отношениях, это чистая любовь, которая будет до конца. Это богатство. Нам важно уметь не пропустить то прекрасное, что судьба дает через испытания.
Если бы у вас была такая возможность, что вы сказали бы себе, маленькой девочке, из дня сегодняшнего?
Н. В. Все будет хорошо! (Она улыбается.) Так просто.
Мое решение
Как вы решились создать фонд помощи детям?
Н. В.: В 2004 году, когда захватили школу в Беслане, я была в Москве. И все эти дни провела у телевизора. Жестокость меня потрясла. Я просто не могла понять! А когда я не могу понять, мне нужно что-то сделать. Так, видимо, у меня работает мышление, чтобы справляться с тем, что меня потрясает, с чем я не могу жить. Я словно ощутила огромный толчок. Я думала: что я могу и что хочу дать детям, которые пережили эту трагедию? Что я могу сделать для них? В первый раз после того, как я уехала из России, это заставило меня вернуться в детство, к той маленькой девочке, которой я была. И постараться понять, как бы я помогла ей. Я, конечно, не сравниваю свои детские переживания с тем, что случилось в Беслане, но это дало мне направление. Боль и беспомощность, которые я тогда ощущала, стали стимулом. Тогда я еще не понимала, что создам фонд, не знала, чем он будет заниматься. Я просто знала, что дети должны играть: мир для ребенка начинает строиться с игры. А противоположность игры – это война.
Сегодня Россия не воюет, но вы все же считаете, что государству нужно помогать заботиться о детях с особенностями развития?
Н. В.: Я не берусь рассуждать о политике. Просто я считаю, что только у заинтересованных людей – у тех, кого коснулась эта проблема и кто понимает, как тяжело с ней жить, достаточно мотивации, чтобы заниматься этой частью общества – людьми с ограниченными возможностями. Хотя такой ребенок может родиться в любой семье. У друзей. У близких. Наша задача – донести эту мысль. Сегодня 70% таких детей в нашей стране родители отдают в детские дома. И это нездорово ни для всего общества, ни для кого из нас в отдельности. Детских домов вообще не должно существовать – в принципе! Но тогда этим детям нужна поддержка – и родителей, и государства, и благотворительных организаций.
Мой характер
Девочка из российской провинции, затем супермодель с мировой известностью, – перемены заставили вас взглянуть на себя по-другому?
Н. В.: Я, в принципе, всегда себя уважала. (Она улыбается.)
Вам приходилось о чем-то жалеть?
Н. В.: Знаете, иногда загораешься, тратишь много времени на какие-то не очень интересные вещи… А потом думаешь: ну зачем тебе это нужно было? (Смеется.)
Например, что?
Н. В.: Ну, скажем, вести конкурс «Евровидение». Нет, наверное, зачем-то это было нужно… Ведь все наши поступки делают нас личностью, которой мы являемся.
Что лучше о вас знать, чтобы с вами общаться?
Н. В.: Со мной обязательно надо говорить прямо и начистоту. Я, как и все мы, не могу читать чужие мысли! Если, например, человек на что-то обижается, но не говорит, – я терпеть этого не могу, ни на работе, ни в отношениях. Да, я – Наталья Водянова, и, наверное, это что-то значит, – но не для тех, кто рядом со мной.
«Дети должны играть, с этого начинает строиться их мир. А противоположность игры – это война»
Что вас удивляет в людях?
Н. В.: Способность быть великодушными. Готовность вкладывать себя в то, чтобы изменить мир. Кому-то помочь, кого-то поддержать. Лично – это самое главное. Нет, деньги – это тоже очень важно, но если человек отдает и свое время… Меня это очень обнадеживает и вдохновляет. Я встречаюсь со многими такими людьми.
Мои ресурсы
Сегодня вам 31 год – какой жизненный урок вы считаете для себя самым ценным?
Н. В.: Вы знаете, я безумно люблю жизнь. И если сегодня она закончится, я хочу знать, что сделала все, что возможно. Хотя… Был такой промежуток времени, когда мне не хватало этого чувства. Когда ушел смысл – и это оказалось самым ужасным. В детстве у меня было абсолютно четкое видение цели – выжить. Потом я уехала в Париж, началась совсем другая жизнь, и несколько лет я ею наслаждалась. А потом возник вопрос – а что дальше? Наверное, только после создания фонда у меня опять появилось это четкое видение цели, ответ на самый главный вопрос – зачем это все.
И как же сегодня звучит ответ?
Н. В.: Я знаю, что такое тяжело работать. Но если раньше я это делала, чтобы выжить, то сейчас у меня есть путь, понимание того, зачем живешь каждый день. Я стараюсь использовать все ресурсы – включая и мой успех, – чтобы помочь другим девочкам, мальчикам, их родителям. Просто помочь понять… Я каждый день чувствую ответственность за то, что взяла на себя. Но это очень позитивное чувство. То, что я делаю сейчас, приносит столько энергии, столько внутренней отдачи…
Что вас побуждает двигаться по жизни вперед?
Н. В.: Наверное, мое прошлое. Мое знание. Иногда люди стараются забыть, скрывают, не возвращаются к прошлому. Но тогда в их жизни теряется связь – связь с собой, своим путем, своей сутью. С нами ничего не происходит случайно. Любой опыт может стать инструментом, чтобы изменить мир вокруг себя. Зная, ты можешь делать выбор осознанно. Со своим опытом мы сильнее.
Мое будущее
Какой вам видится ваша жизнь лет через 20?
Н. В.: Скорее всего, связанной с фондом. Понимаете, моя мама была абсолютно одна, когда столкнулась с болезнью Оксаны. Теперь информации больше, многие мамы таких детей – уже другие. Но я знаю, что где-то есть и такие, какой была моя.
У вас самой растут трое детей. Чего вы им больше всего пожелали бы?
Н. В.: Здоровья. И реализовать себя. Найти свое дело, которое будет их так же увлекать, как мое увлекает меня.
А чего для них не хотели бы?
Н. В.: Мне кажется, самое страшное – это безразличие. Жизнь такая богатая, в ней так много всего, чего мы не видим! И столько всего еще можно для себя открывать!
Вам бы хотелось, чтобы люди помнили о вас через много лет? И помнили – за что?
Н. В.: Не знаю… Надо подумать… Наверное, я хотела бы, чтобы кто-то сказал: Наталья Водянова вдохновила меня и показала мне, что я могу. Неважно, кто я, но я – могу.
