Кавер-группа Bali Band: «Если музыкант талантлив, но не трудолюбив, о нем, скорее всего, никто не услышит»

Про выбор пути

Анастасия Наумова-Васильева, вокалистка:

— Когда в третьем классе у нас в школе был детский музыкальный праздник, меня заметила одна из учительниц. После концерта она подошла к моей маме и сказала: «У вашей дочки талант, запишите ее куда-нибудь». Мама послушалась, записала меня в детскую вокальную студию. Три года я там прозанималась, а в 13 лет бросила.

Вернулась к музыке уже в 17 лет, когда поступила в РГГУ на факультет психологии. На этот раз настояли друзья: «Настя, ты же поешь, тебе надо развиваться». Я нашла себе студию, пошла учиться, а в конце уже даже стала сотрудничать с ребятами как бэк-вокалистка, участвуя во всех отчетных концертах. Но музыку все равно не воспринимала всерьез. Скорее это было хобби. Поэтому параллельно с учебой на психфаке я устраивалась на разные работы, с музыкой не связанные, — от воспитательницы в детском саду до менеджера в пиар-агентстве.

Иван Зеленков, гитарист:

— Я рос в музыкальной семье: папа-меломан увлекался роком, в доме звучали Beatles, Scorpions, Deep Purple. Всерьез музыкой я начал заниматься лет в 13–14: гитара, стихи собственного сочинения… Как у многих мальчишек. В принципе с этого пути я больше не сворачивал: как-то сразу понял, что музыка — это мое. Учился в музыкальной школе, правда не закончил ее, и, когда позже поступил в Гнесинское училище, пришлось кое-что наверстывать. Теперь играю с разными коллективами — от Bali Band до «РадиоРок», от Даны Соколовой до El'man.

Саша Круглов, перкуссионист:

— Мне кажется, я музыкантом стал еще во внутриутробном состоянии. Хотя я из обычной инженерной семьи, звуки меня всю жизнь завораживают. Сначала была электрогитара, потом я случайно узнал о барабане дарбука и постепенно увлекся ударными инструментами и перкуссией. В группе играю на кахоне — это такой перуанский инструмент в виде коробки.

Я люблю перкуссию за то, что это основа жизни, ритм, пульсация… С таких звуков, по сути, и началась музыка. Поэтому кроме сотрудничества с группами я еще работаю в Центре звукотерапии, помогаю людям с помощью звуковых вибраций снять стресс и обрести гармонию.

Про появление группы

Анастасия:

— Однажды знакомые по моей учебе в вокальной студии предложили мне выступить на одном мероприятии: там ничего сложного не было, просто нужно было включить минусовку и попеть. Мне не очень хотелось выступать под минусовку, и я попросила своего будущего мужа Дениса подыграть на гитаре. Он согласился. Заодно пригласил своего знакомого, замечательного перкуссиониста Сашу. В общем, мы довольно удачно выступили втроем и благополучно забыли об этом опыте.

А через какое-то время одна из моих коллег по пиар-агенству, которая знала об этом моем эксперименте, звонит мне и говорит: «Настя, мы тут в Музеоне делаем концерт, один коллектив отвалился, выручай». Мы с ребятами за десять минут придумали название группы и концепцию. Хотя на Бали до этого никто из нас не ездил, у нас, благодаря Саше, был этнический инструмент. Так семь лет назад появился Bali Band.

Про образование в России

Иван:

— Я думаю, что музыкальное образование для успешной работы необязательно, но важно. Во-первых, потому что какие-то знания в самостоятельной работе не всегда удается получить в нужных пропорциях. Во-вторых, потому что в музыкальном вузе ты обрастаешь внутрицеховыми связями. Все эти люди, которые тебя окружают, в дальнейшем будут твоими коллегами — музыкальный мир, как любое профессиональное сообщество, тесен.

Конкурсы дают нам возможность попробовать себя в ситуации с критически настроенными слушателями, это очень закаляет. А корочка музыкального вуза может просто дать возможность выжить в тяжелые времена. Например, когда период локдаунов и отменяют концерты, ты можешь устроиться преподавать. Я так и сделал в 2020 году.

Анастасия:

— Я много раз училась в разных студиях у преподавателей из Гнесинского училища, но в самой Гнесинке — нет. Жалею ли я об этом? Могу сказать так: на возможности продвижения это никак не влияет. А что касается личных запросов, у меня есть некоторые пробелы, которые я закрываю с преподавателями в частном порядке. Наверное, если бы я училась в вузе, их бы не было. В целом моя ситуация не уникальная. Мой муж Денис, бас-гитарист, с которым мы придумали группу, тоже учился в РГГУ. Кстати, певица Манижа и Noize МС тоже заканчивали наш университет.

Саша:

— Я всю жизнь учусь играть на разных этнических инструментах, при этом классического музыкального образования у меня нет. В детстве был опыт учебы в музыкальной школе по классу аккордеона, не самый удачный — музыку после школы я на несколько лет оставил. Наверное, мне не очень подходит классическая система образования, мне в ней не хватает свободы и возможностей для личностного развития.

Мария Супонева, менеджер группы:

— Если говорить про мою сферу деятельности, музыкальный менеджмент, то у нас в России есть, например, государственный вуз, который готовит специалистов этого направления, — Гнесинское училище. Насколько я знаю, там есть факультет современной музыкальной индустрии и кафедра менеджмента музыкального искусства, кстати, там учится Теона Контридзе, известная джазовая вокалистка.

Есть и другие возможности. Например, я сейчас учусь на направлении «Маркетинг для творцов» у Сергея Негинского. Думаю, что знания, которые я там получаю, помогут мне в дальнейшем расширить возможности моих подопечных и выйти на новый уровень. В целом, возможности развиваться в области музыкального менеджмента у нас в стране есть: есть государственные вузы — Гнесинское училище, Московский и Санкт-Петербургский институты культуры, есть частные, например, университет Синергия, есть курсы и семинары.

Кроме того, нередко бывает так, что образование, которое ты получил в другой области, помогает тебе в дальнейшем, когда ты переходишь в новую сферу. Мне, например, помогло то, что я в свое время получила дополнительное высшее образование по специальности «копирайтинг»: поэтому все знания, полученные мной в рекламной школе, применяются в формировании фирменного стиля, концепции и в написании всех текстов в социальных сетях и вообще везде.

Про идеальный кавер и моду на кавер-группы

Анастасия:

— Когда мы только начинали, мы играли то, что у меня было плей-листе, то, что я сама слушаю с удовольствием. В основном это были песни на английском языке, мне хотелось такого стильного, европейского звучания, «не как у всех». Потом мы стали обращать внимание и на запросы людей и поняли, что делиться своими интересами — круто, но раз мы кавер-группа, надо учитывать и то, что люди хотят услышать. Добавились русские песни.

А дальше стало ясно, что надо держать баланс. То есть играть то, что в топе, но так, чтобы эти песни были и в нашем личном топчике. Многое зависит и от инструментов, кстати. Почему, например, мы не можем исполнять песни группы «Ленинград»? Потому что в тех же «Лабутенах», например, звучат дудки, а у нас кахон, акустическая гитара и иногда бас-гитара… В таком оформлении «Ленинград» звучал бы слишком экзотично и неузнаваемо.

Кого заказывают всегда и везде? Меладзе и Агутина. Это феномен какой-то. Их любят даже те, кто «фи, мы слушаем только иностранное». Стоит только нам вступить с «Ты забудешь обо мне на сиреневой луне…», зал тут же подхватывает долгим «А-а-а-а…». Думаю, секрет этих исполнителей в музыкальной гармонии их песен, которая откликается в русской душе. Ну и тексты у них простые, но не банальные, их приятно произносить.

Мария:

— У нас в России уникальная ситуация с кавер-группами. Для какой-нибудь Америки, например, с ее сложностями с авторскими отчислениями, кавер-группа — явление экзотическое, а у нас их огромное количество. С одной стороны, это хорошо, с другой — есть много непрофессиональных коллективов. И чтобы заявить о себе правильно, отделить себя от массы любительских групп и достойно конкурировать с профессиональными, важно иметь свою фишку.

Мы решили делать ставку на нишевость. Bali Band — это стильная, вкусная поп-музыка для тех, кому нравятся Ариана Гранде, Майкл Джексон, Элтон Джон, Джастин Тимберлейк и другие западные поп-звезды. Это не та группа, которая будет исполнять все подряд: от «Лабутенов» до хали-гали. У нас есть четкая градация репертуара, который мы исполняем.

Короче говоря, если нам предложат сыграть Лепса на корпоративе, мы, скорее всего, откажемся. И для нас важно эту грань держать. Из собственного опыта я могу сказать, что определиться с границами стиля — это, пожалуй, самое важное на начальном этапе. Когда ты находишь стиль, ты находишь публику, формируешь круг единомышленников, которым близки стиль и идеология.

Иван:

— Думаю, индустрия каверов будет развиваться. Сейчас на многих радиостанциях часто стали русские исполнители каверить какие-то известные песни и крутиться. Мне кажется, это один из хороших вариантов для некоторых артистов — взять известную песню, сделать удачный кавер, выстрелить и дальше двигать свою историю.

На кавер-группы всегда будет спрос: многие хотят услышать на своем мероприятии живых музыкантов, а так как известного исполнителя оплатить не всем по силам, можно пригласить просто хорошо играющих музыкантов, которые сыграют много разных песен.

У нас пока не очень развита культура трибьют-проектов — когда группа полностью играет какого-то исполнителя. У нас есть трибьюты на Queen. Есть официальный трибьют группы Beatles. Но их пока мало.

Про выбор проектов

Иван:

— Когда-то я подсмотрел у одного русского музыканта, который переехал в США и работал там с множеством разных проектов, одно хорошее правило и пользуюсь им. Выбирая проект, ответь себе на три вопроса:

— Приятны ли тебе люди, с которыми ты будешь работать?

— Близка ли тебе музыка?

— Достаточно ли тебе заплатят?

Если на два из трех вопросов ты можешь ответить утвердительно, то стоит согласиться. Конечно, иногда жизнь вносит свои коррективы, порой тебе очень нужны деньги, и ты соглашаешься на многое, но в целом, когда ориентируешься на это правило, внутренний фильтр срабатывает верно.

Саша:

— У меня есть один принцип — делать то, что нравится, и не совершать зла. Быть искренним. Музыка — это самая большая драгоценность, она облагораживает и тебя, и слушателя. Один только факт, что ты этим занимаешься, — уже большое счастье.

Анастасия:

— Думаю, мне по жизни очень везло: не я выбирала проекты, а они меня. В целом я согласна с Сашей — надо делать то, к чему лежит душа.