Дочь еврея-фотографа, приехавшего в Мексику из Германии, и набожной консервативной мексиканки, Магдалена Кармен Фрида Кало готовила себя к научной карьере. 17 сентября 1925 года в автобус, где ехала восемнадцатилетняя студентка медицинского факультета, врезался трамвай. В результате аварии девушку проткнул насквозь металлический прут. Множественные переломы позвоночника и ноги, переломы костей таза… Чтобы прогнать скуку и отвлечься от боли во время долгого выздоровления, она стала писать картины. Все оставшиеся ей двадцать девять лет боль ее не покинет. И все эти годы она будет рисовать. Страдание, смешанное с неутолимой жаждой жизни, породило своеобразное художественное творчество, в котором жизнь и смерть, сплетаясь в буйстве красок, не перестают нас поражать. Фрида Кало, которой восторгались сюрреалисты, которая стала в своей среде кумиром, незаурядная женщина, убежденная коммунистка и самобытная художница, измученная физическими страданиями, напишет на своей последней картине кроваво-красными большими буквами: «Viva la vida!» Кредо всей ее жизни.
Ее даты
- 6 июля 1907: Магдалена Кармен Фрида Кало Кальдерон родилась в Койокане, пригороде Мехико (Мексика).
- 1913: заболевает полиомиелитом.
- 17 сентября 1925: попадает в страшную аварию; начинает рисовать.
- 21 августа 1929: выходит замуж за художника Диего Риверу, с которым познакомилась во время художественной акции.
- 1934: ей ампутируют несколько пальцев на правой ноге.
- 1939: развод.
- 1940: снова выходит замуж за Диего Риверу.
- 1950: после семи операций на позвоночнике может передвигаться только в инвалидном кресле.
- 1953: ей ампутируют правую ногу; первая персональная выставка.
- 13 июля 1954: умирает от пневмонии.
Ключи к пониманию
Жизнь как произведение искусства
В шесть лет Фрида, хромавшая из-за полиомиелита, стойко переносит насмешки других детей и носит брюки, чтобы спрятать негнущуюся ногу. Она усвоила урок: лучше с гордостью утверждать свою непохожесть, чем склониться перед обстоятельствами. Позже внимание будут привлекать ее яркие простонародные наряды и гордая посадка головы, а не ее увечья. Отец, фотограф и художник-любитель, побуждает ее открыто и без всякой самоцензуры выражать себя в творчестве, и Фрида не ищет свой стиль – она находит его сразу, в первой же картине «Автопортрет в бархатном платье» (1926). Ее картины под стать ей самой – они тоже ни на кого не похожи. Рисуя, она пишет и переписывает историю своей жизни, соединяя радость и боль в одном отчаянно ярком и бесконечно мрачном танце.
Многоликая женственность
Фрида Кало не хочет ни в чем себе отказывать: ни в женском, ни в мужском, ни в браке, ни во внебрачных связях – с мужчинами (в том числе с Троцким) и женщинами. Назло приличиям и латиноамериканскому мачизму она с удовольствием носила мужской костюм, сквернословила, курила и вовсю пила текилу…
«Я ОБОЖАЮ НЕОЖИДАННОСТИ И НЕПРЕДВИДЕННОЕ. МНЕ НРАВИТСЯ ИДТИ ЗА ГРАНЬ РЕАЛИЗМА».
Но со своим «королем-лягушкой» и великой любовью Диего Риверой Фрида была заботливой женой, стремящейся удовлетворять малейшее его желание, и «девочкой» взрослого мужчины (он был на 20 лет ее старше). Они дважды женились, но детей не было, и материнские чувства она сублимировала, заботясь о муже («Он мое дитя, мой новорожденный младенец»), о племянниках, детях мужа и, наконец, о своих учениках – когда в конце жизни Кало стала преподавать живопись, она ласково называла их muchachos, «ребятки».
Битва со смертью
«Я смеюсь над смертью, чтобы она не отняла то лучшее, что есть во мне». Залитые кровью ложа, пронзенные сердца, распростертые обнаженные тела – смерть обитает в ее полотнах, и Фрида ей бросает вызов. Кало любила хвалиться тем, сколько операций ей пришлось перенести, словно стараясь переиграть свою великую соперницу. Предмет ее гордости – забыть о своих страданиях и увечьях, радуясь жизни через край: пить, заниматься любовью, писать картины, готовить, путешествовать. Тысячу раз умирать от боли и не подать виду. «Моя живопись несет в себе послание боли», – говорила она. За месяц до того, как ей ампутируют ногу, Фрида пишет в дневнике: «У меня есть лишние крылья, пусть их отрежут, и тогда полетим!» Запредельная провокация ради того, чтобы уничтожить свой страх и в очередной раз подразнить свою близкую знакомую – смерть.