Больница как метафора несвободы
1. «Пролетая над гнездом кукушки», 1975 год
Режиссер: Милош Форман
Режиссерская работа Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки» завоевала премию Оскар в пяти номинациях и заслужила звание культовой. Это адаптация одноименного романа Кена Кизи с участием Джека Николсона в главной роли. Николсон играет Рэндла Патрика Макмерфи — его приезд в больницу и запускает сюжет.
Зритель попадает в лечебницу в первых же кадрах фильма: мы видим палату со стандартными больничными койками, спящих мужчин и картину на стене. Скорее всего она написана один из пациентов. Искусство психически нездоровых людей, ар-брют, популярное явление в клинках и кабинетах психиатров.
Мягкий больничный свет, тихие шаги персонала, уборщики в бабочках и белых рубашках — больница показана безопасным местом, уголком уединения
Но на зрителей, которые уже прочитали роман Кена Кизи, хитрость режиссера не действует — чем дольше мы находимся в больнице, тем более жуткой она становится. Приезд персонажа Джека Николсона сопровождается классической музыкой, вскоре она сменится криками и ужасом.
Макмерфи пытается сломать систему. Система отвечает на вызов. Стены больницы буквально рушатся, как рушатся и отношения между людьми. Белые стены покрываются брызгами крови. Идеальная мебель крошится на кусочки. Из пола льется вода. Мир психиатрического учреждения — метафора несвободы, бороться с которой одному не под силу. Но он хотя бы попробовал.
Фильм почти полностью снимали в действующем психиатрическом учреждении Орегонской государственной больнице (Oregon State Hospital) в американском городе Салем (штат Орегон). Персонал и пациенты больницы участвовали в съемочном процессе — режиссеру было важно снимать в аутентичном месте, в настоящем интерьере психиатрической больницы. В 2013 году корпус больницы, в котором снимали фильм, был снесен.
2. «Астенический синдром», 1989 год
Режиссер: Кира Муратова
Вывод советских войск из Афганистана, гибель подлодки «Комсомолец», забастовки шахтеров Кузбасса и Донбасса, расцвет кооператоров и межнациональные конфликты в Союзных республиках, крушения коммунистических режимов в Восточной Европе — такими новостями встречает жителей СССР 1989 год. Никто не догадывается, что через два года великая страна распадется. Никто не знает, как жить в мире, который будто сошел с ума. В это время Кира Муратова снимает фильм «Астенический синдром».
Он состоит из двух новелл. В первой показана беспомощность человека перед лицом смерти, потеря близкого человека. Во второй — беспомощность перед лицом жизни. Герой второй новеллы постоянно засыпает (когда ощущает тревогу, страх или находится в сложной ситуации). Со странным недугом он попадает в больницу для душевнобольных.
Астения — это ослабление способности организма противостоять окружающей среде, оказывать ей сопротивление, а следовательно — и сохранять свое Я. Можно ли найти более подходящее для расщепления Я место? Психическая больница здесь ничем не отличается от кладбища, живодерни или рынка, такое же мрачное место, где все абсурдно и бессмысленно. Снова белоснежные стены палат, врачебных халатов и рубашек больных.
Но в то же время на стене палаты висит новогодняя мишура (на улице весна), стоят полуразобранные велосипеды. Одни больные кричат, сидя в палате, другие катают друг друга на садовых тележках во дворе. Первые смотрят на вторых через окна. Вторые смеются. Врачи равнодушно стоят в стороне. Происходящее напоминает фарс, маскарад, но то, что вне стен больницы, выглядит куда более сюрреалистичней.
Герой понимает, что вокруг него люди, которые ничуть не безумнее тех, кто живет на воле. Неврозы и психозы, которые пытаются лечить в стенах больнице, ничем не отличаются от болезней, поражающих общество в целом. Общество, в котором уже построена Берлинская стена и близок распад СССР.
Реальность или сон?
3. «12 обезьян», 1995 год
Режиссер: Терри Гиллиам
Сцены в психиатрической больнице были сняты в Восточной государственной тюрьме (Eastern State Penitentiary) штата Пенсильвания. Аналогия между тюрьмой и психлечебницей часто встречается в работах философов. В книге «Психическая болезнь и личность» Мишель Фуко пишет, что за безумцем признается утрата высшей способности человека — свободы. Первые больницы для умалишенных, открытые в XVI веке, никаких лечебных целей не преследовали, только изоляционные, подобно тюрьме. Вместо медицинского оборудования — высокие стены, цепи и наручники.
Главный герой «12 обезьян» тоже оказывается в психиатрической больнице, пытаясь предотвратить глобальную катастрофу.
Путешествие из будущего в прошлое — классический сюжет антиутопии.
Но в этом фильме зритель не получает ответа на вопрос: это действительно прошлое или герой сумасшедший и все это у него в голове?
В психиатрической клинике героя Брюса Уиллиса в первую очередь ставят под душ и отмывают щеткой, скорее, предназначенной для мытья пола. Оказываясь полностью голым перед персоналом больницы человек уже теряет личное достоинство. Зритель наблюдает за действиями санитаров: они безучастны, механически делают свою работу. В тюрьмах и больницах рушатся стены личного пространства. Больной не может даже в одиночестве сходить в туалет.
Первый персонаж, которое встречает герой, уже в палате — настоящий безумец в агонии психоза. Его играет Брэд Питт. Пространство палат напоминает сон или сюрреалистическую картину: арочные окна, туман, высокие потолки и архитектурные излишества, вроде мозаики и изысканных фронтонов. Конечно, без решеток на окнах и осыпающейся со стен штукатурки не обошлось. Больница — ускользающие пограничное пространство. Камера оператора постоянно скачет, будто не в состоянии фокусироваться. Зритель ощущает себя одним из больных.
4. «Остров проклятых», 2010 год
Режиссер: Мартин Скорсезе
Главный герой фильма — бывший военный: в прошлом он был одним из освободителей концлагеря Дахау и участвовал в расстреле немецких солдат. Теперь он прибывает на остров, окруженный скалами и ядовитыми растениями, чтобы найти сбежавшую из психиатрической клиники пациентку. В одной из первых сцен он и его напарник въезжают в ворота сумасшедшего дома: играет жуткая музыка, напряжение нарастает с каждым шагом героев по территории. Покинут ли они это место так же просто, как попали сюда?
Исследовательница Елена Цветаева в работе «Тайна закрытой двери: о вербализации ментального освоения пространства» трактует образ двери как первый определяющий элемент пространства. С двери начинается путь. В фольклоре перед дверью, как и на развилке дорог, герою всегда нужно принять решение. Дверь и порог — элементы линимального пространства (интернет-эстетика, запечатлевающая места, которые кажутся переходными, жуткими и зачастую сюрреалистичными) и герои «Острова проклятых» попадают в место, которое напоминает человеческое бессознательное. На въезде в больницу висит табличка со словами: «Помните нас, ибо мы тоже жили, любили и смеялись». Слова принадлежат Августину Аврелию, святому католической церкви, и записаны в его трактате «Исповедь».
По всему периметру больница опутана сетью электричества. Охрана надежная. Погода настолько ужасная, что из-за штормов и бурь выбраться с острова практически невозможно. В кабинете главного врача висят портреты первых пациентов клиники — снимки черно-белые, линии смазанные. В комнатах отдыха одни больные играют в покер с санитарами, другие смотрят телевизор. Больница производит впечатления места, где время течет нелинейно: одна из пациенток говорит, что хочет оставаться здесь вечно. На территории психиатрической больницы есть свое кладбище. Так что покинуть больницу не получится даже после смерти.
При этом сюжет фильма настолько запутан, что в итоге зритель оказывается в ловушке: больница есть, но кто там врач, а кто больной?
Больница как место исцеления
5. «Метод», 2015 год
Режиссеры: Юрий Быков, Александр Войтинский
В России вплоть до конца XIX века клиники для душевнобольных называли скорбными домами. В словаре Даля «скорбь» определяется как «болезнь, боль, страдание». Пациенты больниц одновременно больны и одновременно не понимают этого — отсюда сложности формулировок и этических норм. Герой сериала «Метод» — гениальный следователь, которого играет Константин Хабенский. Он болен, он понимает насколько сильна власть болезни над его жизнью, но лечиться не намерен. Тем не менее в больницу он все-таки попадает.
Местом съемок больничных сцен режиссер выбрал действующую больницу в поселке Гидроторф Нижегородской области. Типичный стационар, который переоборудовали в психиатрическую клинику. Здание напоминает типовую советскую постройку: белые оштукатуренные стены, бледно-голубые двери и решетки на окнах. Когда герой попадает внутрь, зритель замечает голубой и синие цвета повсюду. Обои и шторы в кабинете врача, форма санитаров, стены, пол. Голубой цвет имеет успокаивающий эффект, зачастую его применяют при работе с агрессивными или неуравновешенными людьми. Но голубой также символ неба и воды, то есть свободы, которую больные могут получить только если смогут сбежать.
Примечательна сцена в столовой. Посуда, столы, пол и сама еда (жидкая каша и хлеб) — все выглядит унылым, вызывает чувство брезгливости. Звон ложек, которыми орудуют больные, через раз попадая в рот, но чаще мимо, раздражает. Крик санитаров пугает. Бросание хлебного мякиша между столами заставляет отворачивается. Писательница Сюзанна Кейсен в романе «Прерванная жизнь» пишет: «Возможно ли, что большинство людей только притворяется вменяемыми? И что тогда безумие, как не сознательное решение перестать притворяться». Возможно, герой Константина Хабенского только внутри психиатрического учреждения может быть сами собой. Но лечение, вопреки стереотипам, идет герою на пользу. Выход третьего сезона с выздоровевшим Меглиным анонсирован на осень этого года.
6. «Не в себе», 2018 год
Режиссер: Стивен Содерберг
Режиссер снял фильм на собственный iPhone за 10 дней. По сюжету девушку преследует сталкер из прошлого. Она устает от пугающего общения и переезжает в другой город, где попадает в психиатрическую больницу. Как и большинство пациентов в похожей ситуации, героиня подписывает документ о лечении, не читая его.
В книге «История безумия» Мишель Фуко пишет: «Изолировали не каких-то „чужих“, которых не распознали раньше просто потому, что к ним привыкли, — чужих создавали, искажая давно знакомые социальные обличья, делая их странными до полной неузнаваемости»…
И вот в фильме зритель видит пугающую сцену: девушка попадает в палату и остается в больнице, хотя она пришла на беседу к психологу. Палата стандартная для американских госпиталей: чисто, ухоженно, лаконично. Форма для больных самая обычная. Эта больница выглядит подозрительно нормальной, если бы не принудительно запертая девушка, а также тот факт, что ее сталкер оказывается санитаром.
Эффект напряжения режиссер создает не за счет использования привычных обшарпанных стен и санитаров-садистов, а за счет ощущения безысходности, отсутствия выбора. Зрителя снова вводят в заблуждение: героиня действительно нуждается в лечении или врачебная система ничем не отличается от тюремной? Финал дает надежду на то, что излечение все же возможно.
