«Свою будущую семью я представляла себе вполне традиционно - любимый муж, дети... Но с браком что-то не сложилось, а родить ребенка для себя мне казалось неправильным. По профессии я геолог. В юности закончила МГУ, потом десять лет работала в Академии наук, ездила в экспедиции, жила насыщенной жизнью. Потом захотелось остепениться, и я перешла в крупную нефтяную компанию. К этому времени мне уже, конечно, хотелось детей. Мне кажется, это естественно, что у женщин они вызывают самые теплые чувства... А потом в нашей семье случилась большая радость: моя старшая сестра Ирина взяла приемную дочку - Наташу, которую мы все безумно полюбили. (Вскоре она вышла замуж и взяла еще двоих детей: Вову и Алешу.) И тогда мне почему-то подумалось, что дети у меня обязательно появятся...
Когда моя сестра искала второго ребенка, ей очень понравился мальчик Илюша - веселый, лопоухий, худенький и какой-то очень свой. Но на него уже сделали запрос. А года через четыре Ира узнала, что он так и остался в детском доме! Я пришла к ней, а она сидит и плачет. Тогда я решила: надо ехать. Может быть, в голове у меня и сидела мысль об усыновлении, но никакого конкретного плана не было... Все получилось спонтанно: мы познакомились, и я начала собирать документы.
Я бросилась в эту новую для меня жизнь как в омут с головой. И сейчас даже не могу вспомнить, как и что делала. Все происходило словно в тумане. Тем не менее я проделала колоссальную работу: оформила бумаги, взяла ипотечный кредит, купила квартиру... Отчетливо помню одну мысль: мне надо взрослеть.
Документы еще не были оформлены, когда Илюша попал в больницу с разрывом селезенки - упал в лагере. Я ужасно переживала за него и одновременно с этим совершенно четко понимала, что уже считаю его своим ребенком, отвечаю за него... Поэтому, как только я получила бумаги, я сразу помчалась за ним, и мы вместе поехали домой. Приехали поздно, зашли к маме на ужин. Она, как бы между прочим, сказала: »Илюша, передай маме соль«. И это получилось так естественно, что он стал называть меня мамой, а ее - бабушкой. На следующее утро мы проснулись, и началась наша совместная жизнь.
Трудности были. Первый год был тяжелым. Я готовилась к этому, много читала, но не все, увы, можно предусмотреть. Самое главное - я открыла в себе много нового, и не только хорошего... Меня шокировало, что во мне живет такое количество эгоизма. Мне кажется, первый год надо просто пережить: делать все, что требуется, заботиться о ребенке, о себе. Потом ситуация сглаживается. У нас все срослось: Илюша - мой родной, любимый, замечательный, теплый мальчик. И сейчас мне кажется, что я просто »впрыгнул« в группу женщин 30-37 лет, которые одни воспитывают ребенка. Меня волнуют те же проблемы - учеба, подростковый бунт, армия, в конце концов. Все как у всех. Это настолько типично, что я чувствую себя как все.
Жизнь моего ребенка не разделилась на две части: до и после детского дома. Он не пришел ко мне откуда-то из другого ужасного мира, я его не отмыла и не осчастливила. У него своя фамилия, свой род (его двоюродную сестру, например, воспитывает бабушка), друзья, к которым мы ездим в гости. Он не скрывает, что из детского дома, спокойно говорит об этом...
Я не знаю, выйду ли когда-нибудь замуж. Мне бы хотелось встретиться с хорошим, достойным мужчиной. Я уверена, что это возможно в любом возрасте, не только в двадцать лет. И я не исключаю, что еще рожу своих детей. Илья не возражает против моей личной жизни. Раньше ему не хотелось об этом говорить, а теперь он повзрослел и смотрит на это совсем по-другому.
Конечно, на усыновление меня вдохновил пример сестры. Конечно, я боялась. И не знаю, решилась ли бы я, если бы не она. Но так получилось, что я живу среди людей, для которых усыновление - это нормально, естественно. Наверное, это передается от человека к человеку: теперь и мои подруги хотят взять ребенка. Вокруг нас гораздо больше усыновленных детей, чем нам кажется, в этом я уже давно убедилась!
»НИЧЕГО ГЕРОИЧЕСКОГО В МОЕМ ПОСТУПКЕ НЕТ. Я НЕ ЧУВСТВУЮ, ЧТО ИДУ КАКИМ-ТО ОСОБЫМ ПУТЕМ, УСЫНОВЛЕНИЕ - ПРОСТО ОДИН ИЗ СПОСОБОВ СОЗДАТЬ СЕМЬЮ«.
Ничего героического в моем поступке нет. Я не чувствую, что иду каким-то особым путем: усыновление - это просто один из способов создать семью, иметь детей. Появление Ильи внесло в мою жизнь смысл. Совсем не в высоком смысле слова: просто каждый день приобрел для меня значение. Есть то, ради чего я пришла в этот мир. Благодаря чему пустила корни. Мне кажется, раньше я была разделена на кусочки, а теперь стала цельным человеком».
