Я всегда воспринимала секс как игру. Игру, к которой я отношусь серьезно, которая удовлетворяет мое любопытство, становится источником совместных открытий, веселого общения, чувственного гурманства. Я помню разговор с мамой, когда мне было лет 13–14. Она сказала, что сексуальные отношения — это форма слияния с партнером, в которое вовлечены и тело, и душа, и сердце. Помню, я со смехом спросила ее: «Ну это же в первую очередь просто приятно, разве не так?» Она ответила: «Да, и это тоже».
Впоследствии мой сексуальный опыт скорее строился по принципу «Да, главным образом», а не «Да, и это тоже». Я обожала заниматься сексом, мне нравилось открывать для себя наслаждение, исследовать возможности, скрытые в моем теле, его способность достигать оргазма.
Когда я встретила Сергея, ставшего потом отцом моей дочери, нас мгновенно потянуло друг к другу. Пять лет мы пылали страстью, занимались любовью очень много и каждый раз испытывали сильные ощущения. Возможно, оттого, что конфликты, которые позже нас разъединили, создавали эротическое напряжение и оно постоянно подстегивало желание.
Что-то в его жестах, в его взгляде говорило о том, что он будто отстранился от моего тела
Мы боялись потерять друг друга, чувствовали потребность обладать друг другом, не отпускать — словом, присутствовали все составляющие страсти, и мы виртуозно исполняли свой дуэт, хотя и напоминали парочку камикадзе.
Когда родилась дочь, в нашей паре уже много месяцев царил мир. Сергей хотел меня на протяжении всей беременности. Мой живот стал поводом для новых экспериментов, поз и ощущений… Но после родов я почувствовала, что внутри меня что-то меняется.
Желание возникало во мне как-то иначе, к тому же я стала более уязвимой — из-за того, что мое тело стало другим, из-за моей малышки, которая зависела от него и питалась им. Этот переходный период длился почти полгода. Сергей вел себя как человек понимающий, во многом еще и потому, что тоже много занимался дочерью.
Потом мы снова стали близки, но все было уже не так, как прежде. Что-то в его жестах, в его взгляде говорило о том, что он будто отстранился от моего тела. Он стал относиться к нему с большей нежностью, с большим уважением, и животная страсть ушла. Это трудно объяснить, но я это почувствовала совершенно отчетливо, и меня это сильно встревожило. Мне хотелось вновь испытать лихорадку и необузданность, возникавшие раньше при соединении наших тел.
И тогда я начала отказывать Сергею, сохраняя телесный контакт, провоцируя его словами и прикосновениями. В его взгляде блеснул прежний огонь… Я ласкала его сама и принимала его ласки, но останавливала его, когда дело доходило до проникновения. Каждый раз я говорила: «Нет, не сегодня». И он включился в игру.
Мы оба испытывали и полноту ощущений, и неудовлетворенность. Мы словно помешались на сексе, на половых органах, рассказывали друг другу, что почувствуем, когда они наконец соединятся. Наши сексуальные отношения снова стали яркими.
Такая эротическая игра длилась почти два месяца. Для нас это рекорд! Это было томительно и в то же время восхитительно. Я помню, какие сильные ощущения испытала в тот момент, когда воздержание закончилось… Это как праздник после долгого поста.
Сегодня я замужем за человеком, обладающим и чувственностью, и богатым воображением. С ним я тоже играю в «абстинентный синдром». Время и жизненный опыт дали мне понимание того, почему мне нравится эта игра: она лишает секс и особенно проникновение банальности. Ведь это на самом деле совсем не самоочевидная и не безобидная вещь — соитие. Мне нравится в этом и идея, и ощущения: я получаю энергию и пищу от тела другого и предлагаю ему свое. Когда это случается после воздержания, в этом есть дух языческого пиршества, и мне это кажется очень эротичным.
