Когда я в первый раз приехала в Москву на каникулы школьницей, я остановилась у своей тетки Зои Львовны. Зойки. Ей было за 80. В прошлом она была танцовщицей. Жила на Тверской.
Первый вопрос, который она мне задала за завтраком, пристрастно изучив мое лицо, — а ты что, вообще, что ли, губы не красишь?
Сама тетка красила губы, глаза и волосы, курила папиросы «Беломор», которые салютовали вызывающими букетиками в бокалах по всей ее квартире. Вечером, так и не дождавшись моего ответа, Зойка выкатила на стол батарею помад и брошь, с которой хорошо пойти топиться. «Давай хоть прогуляйся», — сказала она мне с сочувствием, махнув рукой в сторону Тверской, естественно.
На следующий день — Зойке показалось, что я грущу — она отвела меня в соседнюю квартиру, где жила семья грузинских врачей. «Иди (вздох) посмотри телевизор (вздох) — и заодно к их Георгию приглядись». Даже своим незрелым умом я понимала, как опрометчиво поступили мои родители, отправив меня к Зойке. Считается, что опыт предыдущих поколений идет нам в копилку. Чему научила меня тетка Зоя? Прилежную отличницу — одинокая экс-балерина? Всему тому, что запрещала мама.
Еще у меня есть тетка Лизавета. Ей сейчас под 90. В юности ее укусил энцефалитный клещ, в молодости она похоронила мужа, но это не отразилось на ее отношении к жизни. По мнению Лизаветы, главное — порядок. В буквальном смысле. Идеальная чистота и обед в холодильнике. Она до сих пор ходит по грибы и крахмалит полотенца. Я люблю бывать у Лизаветы, в ее стерильной кухне, и есть соленые опята. Всему этому я могла учиться у мамы, образцовой хозяйки. Но сколько я помню, основной мотив поведения в родительском доме — тихий протест. Лучше я буду примерять к себе расписание Лизаветиных будней и списывать рецепты, которыми не воспользуюсь.
Почему мне с ними так легко? С родителями порой складываются сложные отношения. С тетушками и старшими подругами спокойнее
Раз в месяц я навещаю подругу Иду Борисовну, профессора 85 лет. С ней мы проводим рабочие консультации по вопросам моей семейной жизни. От принятых под руководством Иды Борисовны феерических резолюций у меня сносит крышу. Но я поступаю по-своему. Иду Борисовну это только радует.
Для всех старых людей я девочка. Меня надо кормить (очень худенькая), предупреждать (очень доверчивая), за меня надо волноваться (едет одна на машине через всю Москву). Иногда я забываю им позвонить, когда добираюсь до дома. И это единственное, чего мне не прощают!
Почему мне с ними так легко? С родителями порой складываются сложные отношения, регулируемые долгом и взаимной зависимостью. В моем случае родительский опыт входил в меня анонимно: огибая мое сопротивление. С тетушками и старшими подругами спокойнее. Безнаказаннее. Ты не так мучима страхом потерять их — и стремлением самоутвердиться, пока этого не произошло. Ты усваиваешь их спокойствие и открытость судьбе. Глядя на них, выбираешь модель старения. Нравится? Не страшно так? А пока тебе есть у кого брать мастер-класс — ты еще ученица, салага, девочка наша.
