Слова, вынесенные в заголовок, выглядят прописной добродетелью. В действительности это драгоценный дар. Хотя такое определение звучит слишком возвышенно и романтично. У одних есть дар, у других нет. Вернее, у одного такой дар, у другого – другой. Нет причин сокрушаться и унывать, будем радоваться разнообразию жизни.
Если бы все обстояло так, я бы вряд ли взялся за этот текст. Но то, о чем пойдет речь, не стоит в одном ряду, например, с красотой, математическим умом или музыкальным слухом. Тут действительно либо есть, либо нет. Нет этих трех, есть пятое или десятое. А красота и вовсе не дар – скорее подарок. Однако слова о том, что способность слышать другого – дар, конечно, не отменяются. Потому что встречается она редко. Блок писал: «люблю обращенных в слух». То есть тоже выделял как особое свойство. И все же это не природное свойство, а вырабатываемое, воспитываемое. А главное: в жизни сплошь и рядом случаются ситуации, когда отсутствие этого свойства может привести если не к катастрофе, то к серьезному разладу в отношениях.
Почти все семейные раздоры похожи на спор глухого с немым. Один не может прямо сказать, что его мучит, а часто и сам не знает истинных причин вдруг возникшего дискомфорта. Он надеется, что его расслышат помимо слов. Другой не хочет слышать не только сказанного, но и того, что за словами. Вернее, так: он начинает цепляться за слова (все хоть раз в жизни слышали: «Что ты за слова цепляешься?»). Ему легче в этом случае чувствовать себя правым.
Слова всегда не точны. Всегда. Цепляясь за них, человек оправдывает свое нежелание понять. Потому что внутри себя он все, конечно, понимает. Но, как говорится, понять – значит простить. Труд нелегкий. То есть за формальной, педантической правотой неуступчивый супруг, родитель, друг или сын просто скрывают простую реальность того, что в них отсутствует великодушие или хотя бы способность понимания. Кстати, специально зашел в интернет и узнал, что слова «понять – простить» принадлежат французской писательнице Анне де Сталь. Бурная жизнь Франции на рубеже ХVIII-ХIХ веков и ее собственная бурная жизнь родили эту всем теперь известную максиму. Был, в частности, период, когда она добилась негласного развода с мужем, но продолжала жить с ним в одном доме. Светских и политических противников у нее было достаточно, и они не преминули воспользоваться этим, чтобы сделать женщину предметом оскорбительных сплетен. Не специальность противников – вникать в чужую ситуацию.
Всегда правый – подозрителен. В лучшем случае это свидетельствует о его равнодушии, в худшем – о тайном желании унизить или истребить. Потому-то он, зрячий, – слепой, потому – слушает и не понимает. «Я же тебе говорю простые вещи. Ты что, русский язык не понимаешь?» Да понимает он, понимает, просто не хочет выйти из комфорта своего непонимания.
Но самый сложный и распространенный случай – не равнодушие и не злой умысел. Потому что человек преследует не только утилитарные цели, он еще отстаивает свою грезу. Мой друг, писатель Александр Мелихов, много писал о том, что человеку необходима иллюзия красоты и значительности собственной жизни. Он должен чувствовать себя причастным к чему-то большему, чем он, к чему-то бессмертному, что вместе с ним не умрет. Иллюзия эта с годами превращается в убеждение, в свод убеждений. Потом человек начинает за свои убеждения бороться, порой и сам не понимая, что в действительности отстаивает и оберегает только собственные иллюзии.
Вот тут, пользуясь сленговым слогом, затык. Ведь в этом случае не с вилами лезут на соседа, оберегая собственность. Идет благородная война за красоту, честь, нацию, достоинство, свободу, любовь. А представление обо всех этих высоких предметах разные, греза у каждого своя, выстраданная, взлелеянная, и она дороже жизни. Не только у деда, матери, мужа, жены, сына, но и у целых народов. Можно ли расслышать в этом случае повествование о чужих снах, внять чужой мечте, если на свою всю жизнь положил?
Часто говорят о борьбе амбиций, невосприимчивости, упертости, принципиальности, доходящей до фанатизма. А человек или нация свой «золотой сон» отстаивают, и только. На газетном языке это еще называется борьбой за идеалы.
Но дело в том, что за идеалы борется и молодая жена, считая, что «настоящий мужик» должен уметь починить водопровод, хотя папа ее был слесарем-сантехником, а муж – филолог-китаист. И бабушка, твердящая, что в «наше время» на улицах не целовались и в гости без мужа не ходили. И дочка, легкомысленно потягивающая марихуану, потому что кайф, свобода и без последствий, чего трусливые и приземленные родители не понимают.
Каждый самозабвенно выписывает свой вираж, выращивает свой сон наяву. Не до другого. Быть может, «обращенных в слух» просто не существует, и это всего лишь греза поэта?
