В нашей семье есть свои шуточки, связанные с веселыми историями. Приключились они с кем-то из родни, и непосвященным брошенная в разговоре фраза может показаться нейтральной или непонятной. Но все члены семьи поймут друг друга без лишних объяснений. Это усиливает близость и сплоченность, не настраивая против внешнего мира.
Совсем другое дело, когда все члены семьи объединены заговором молчания о чем-то плохом, что происходит за закрытыми дверями.
Опасные тайны
К сожалению, несложно представить себе ситуацию: живут мать, отец и дети. С виду благополучная семья, выезды на дачу по выходным и совместные прогулки в парке по праздникам. Однако вечерами отец любит выпить лишнего, и под горячую руку попадают и жена, и дети. Желание удержать это в тайне усиливает чувство вины — причем в первую очередь у жертв.
Сохранение секрета отнимает ресурсы у всех, и семья как система «работает» на то, чтобы защитить «позорную» информацию, отгораживаясь от внешнего мира. Построение новых контактов, установка отношений с кем-то извне может восприниматься семьей как угроза шаткому равновесию.
«Специфика семей, в которых есть зависимость или насилие, в том, что их объединяет постыдная тайна, — утверждает гештальт-терапевт Анастасия Гурнева. — Особенно тяжело приходится детям, на которых ложится личная ответственность за то, чтобы не проговориться. Приходится врать, почему нельзя пригласить друзей домой, откуда синяки и почему папа никогда не приходит в школу, а если приходит, от него несет перегаром.
Нужно все время помнить, что и кому соврал, а это требует постоянного напряжения. Возникает чувство принадлежности к «хранителям» страшного секрета. Заботясь о его сохранении, ребенок как бы становится сообщником происходящего, объединяясь с теми, кто считает пьянство и насилие допустимыми, и отвергая мир тех, кто мог бы остановить происходящее, помочь или хотя бы оказать моральную поддержку».
Инцест, сексуальное насилие, разные формы абьюза — список того, что прячется за благополучным фасадом идеальной семьи, можно продолжать долго.
Манипуляции и раскол
На день рождения мамы муж и дочка выбрали ей новый смартфон. Ребенок изо всех сил старался и хранил их с папой тайну, чтобы получился сюрприз. Это пример «позитивного заговора», когда секрет от одного или нескольких членов семьи хранится не бесконечно и направлен во благо и на радость всем.
Бывают и такие истории: родители в ссоре, один из них решает подать на развод и берет в «союзники» ребенка. Хранителями тайны на время становятся двое, и эта ситуация негативно отражается на отношениях.
При нормальных отношениях дети лояльны к обоим родителем. Перетягивание на свою сторону и «печать молчания», которой ребенку закрывает рот один из родителей, ставит его в сложное положение. Он фактически должен предать отца, сохраняя верность маме, или наоборот. Такой раскол разрушителен в первую очередь для ребенка, его психика совершенно не готова к ситуации выбора между родителями.
«Вертикальные коалиции — это объединение в подсистему части семьи, когда в сговор вступают родственники разных поколений, — рассказывает эксперт. — Считается, что вертикальные коалиции — признак дисфункциональной семейной системы. Часто они создаются вокруг общей тайны. Например, мама с детьми против пьющего папы, или изменяющий папа вступает в молчаливый сговор с сыном, которому приходится врать маме».
Личные дела
А вот если у отца появилась любовница и он хранит измену в тайне от всех, это уже его личный секрет. Как и двойка в году по физике для ребенка, или открытая втихаря кредитная карта — для матери.
Таких ситуаций может быть много, и они указывают на нарушение правил семьи, которое «нарушитель» старается скрыть. Возможно, они защищают себя от реакции близких или спасают других членов семьи от боли и переживаний.
Пример последнего — взрослые некоторое время молчат о серьезной болезни из желания уберечь детей от преждевременных переживаний и страха потери. Однако в семье все взаимосвязаны, а природой в людях заложена способность считывать эмоции окружающих. «Нарушитель» неизбежно будет чувствовать вину, его напряжение «считают» близкие, и атмосфера в доме станет далеко не самой комфортной. Это не означает, что его «вычислят», поскольку источник напряжения может быть неопределим. В такой ситуации усиливаются взаимные придирки и другие конфликты остальных членов семьи.
«Или Я, или МЫ?»
«В целом границы известного и замалчиваемого должны быть, и это нормально, — продолжает Анастасия Гурнева. — Обязательно ли папе знать про менструацию дочери, разъединяет ли с папой эта тайна маму и дочку? А если сын ездит с папой на рыбалку и это их пространство на двоих, настоящий мужской мир добытчиков и охотников, в нем не присутствует мама, — разъединяющая ли это коалиция? Думаю, проблемы начинаются там, где есть договоренность, которая нарушается, и кто-то остается в неведении относительно того, что договор нарушен.
Семьи распадаются, люди изменяют, серьезно заболевают, возникают и другие сложности. Для меня как для профессионала есть огромное различие между кризисом, который семья может преодолеть как единая система, например, изменой, разводом, смертью кого-то из членов, и критической ситуацией, которая требует кардинальных решений. Речь идет о насилии, аддикциях (зависимостях) и прочем. В этом случае на терапии лучше общаться с людьми по отдельности, а не принимать всю семью как общность, потому что задачи разные.
Во втором случае выживание для семьи как системы — это сохранение тайны любой, даже страшной, ценой. А выживание человека как личности — разрушение семейных связей — например, с отцом-насильником, раскрытие тайны.
Разрушить себя и сохранить семью или разрушить семью и сохранить себя — трудный выбор. И поскольку общая тайна объединяет, то в некоторых случаях с отказа от «заговора молчания» и начинается спасение личности».
Об авторе
Анастасия Гурнева — гештальт-терапевт. Подробнее на .
