Почему важно делать и принимать комплименты

Я люблю комплименты. Люблю слушать их в свой адрес и говорить сам.

Жизнь коротка, и не стоит пренебрегать возможностями доставить друг другу удовольствие. Однако многие стесняются говорить комплименты и еще большую неловкость испытывают, принимая их.

Например, если я скажу Марии, что мне нравится ее платье, она с напускной скромностью ответит: «Да ну, обычное платье, ничего особенного», — и этим словно увеличит расстояние между нами. Анна на подобный комплимент отреагирует горделиво (а может, она просто смущается и не знает, что ответить): «Еще бы, это Chanel!» — и опять мои слова проcкользнут мимо. А Белла спрячется за вечной иронией. К счастью, есть те, кто умеет принимать похвалу.

Комплимент должен быть маленьким праздником, который мы отмечаем вместе.

Но для этого нужно убрать защиту, не бояться стать чуть уязвимее. Человек, который рассказывает мне обо мне самом, становится ближе. Если я похвалю сад моей знакомой, она ответит: «Как я рада! Я с ним столько возилась и очень его люблю. Мне так приятно, что ты это заметил». Когда я говорю о том, что мне доставляет удовольствие, а другой в свою очередь доверительно делится со мной своими чувствами, взаимодействуют наши эмоциональные центры.

Это подтверждают результаты многочисленных исследований: чтобы получить настоящее удовлетворение от общения, надо, чтобы в нем участвовали эмоции. Пока мы находимся в пространстве эмоций, мы искренни и не кривим душой. Эмоция, подобно эху, перелетает от одного к другому. Так две гитары вторят друг другу, откликаясь на музыкальную фразу и отвечая ей. Сколько раз мне приходилось слышать сожаления: «Мой отец умер, а я так ни разу ему и не сказал, какую важную роль он играл в моей жизни!» Или: «Мой муж никогда не говорит, что ценит то, что я для него делаю».

Лично мне в этом смысле повезло с учителем. Моя бабушка была волевой и сдержанной и мало говорила о себе. Но в самые трудные минуты моей детской жизни она всегда оказывалась рядом. И вот, уже взрослый, я пришел повидаться с ней — мы оба знали, что жить ей оставалось недолго.

В белой рубашке, со спокойным лицом, она была такой красивой! Я держал ее руки в своих и говорил, как много она сделала для того мальчика, который теперь вырос.

Конечно, я плакал, не зная, как совладать со слезами. А бабушка сняла с моей щеки слезинку и показала ее мне, тихо улыбнувшись: «Знаешь, для меня твои слова и слезы — как драгоценные жемчужины...»

Это было наше последнее празднование.