Этот вопрос — примета новейшего времени, родители начали его задавать по историческим меркам совсем недавно. В советское время практически все дети отправлялись в детский сад (с 3 лет), а некоторые — и в ясли (с 2 месяцев). Дискуссий на эту тему даже не предполагалось: общество тех времен было нацелено на реализацию коллективного созидательного, мать и отец обязательно должны были работать. Кто не трудился, считался тунеядцем и мог получить наказание исправительными работами сроком до 4 лет. Так что единственной альтернативой детскому саду были разве что бабушки-дедушки пенсионного возраста.
Незыблемая, казалось бы, система дала сбой в конце XX века. Переменился социальный строй, система ценностей, взгляды на жизнь, в том числе на частную и семейную. На поколении 1990-х проверялась эффективность педагогики Монтессори, которую в порядке эксперимента ввели в некоторых государственных детсадах. Тогда же открылись частные сады с индивидуальным подходом к каждому ребенку, наконец, у некоторых матерей появилась возможность не работать, заниматься домом и детьми.
Родители, носившие в недавнем прошлом пионерские галстуки и комсомольские значки, на глазах превращались в новый средний класс и решали вопрос о том, куда идти или не идти ребенку, быстро и под свою полную ответственность. Мнение общества не учитывалось, да и не было уже единого для всех мнения.
На решение родителей часто влияет их собственный опыт пребывания в детском саду
Свободный выбор, в том числе насчет того, где и с кем находится ребенок, пустил мощные корни. И принес неоднозначные плоды. Потому что дети выросли, и у тех, кто воспитывался дома, и у тех, кто ходил в детский сад — обычный или экспериментальный, — оказались разные представления о том, как общаться, как относиться к себе и другим. И договариваться друг с другом им иногда трудно.
Несмотря на эти трудности, эпоха единственного пути окончилась навсегда. И сегодня, на исходе второго десятилетия XXI века, у родителей широкий выбор: по-прежнему работают государственные детские сады, в которые по-прежнему стоит очередь, правда, теперь электронная. Открылись частные сады, в том числе такие, где родители сами определяют, сколько в группе детей, чем они будут заниматься в течение дня и какое у них будет меню. Появились детские клубы с программой раннего развития ребенка, а также сады, устроенные на основе различных педагогических направлений, получивших широкое признание за рубежом.
На решение, какую из этих возможностей предпочесть, влияют и финансовая ситуация в семье, и расположение дошкольного учреждения (хотя некоторые готовы возить детей и на другой конец города), и советы друзей. Но часто на решение влияют не рациональные, а эмоциональные факторы: например, собственный детский опыт родителей. Своими историями с нами поделились две матери, которые сейчас решают, отдавать ли ребенка в сад. А мы попросили психологов прокомментировать их рассказы.
За: «Хочу, чтобы дочь научилась справляться с трудностями»
Дарья, 23 года, дочке Анне 2 года
«Муж считает, что отдавать ребенка в сад не надо. Бабушки и дедушки готовы сидеть с малышкой, говорят, нет нужды «мучить» внучку. Но я сама пошла в сад с 3,5 лет, и это был опыт выживания. Меня отдали в группу Монтессори-класса, в ней находились дети разных возрастов. Два пятилетних мальчика стали пугать меня рассказами о том, что моя мама умерла, а дом сгорел. Я боялась, плакала, но маме не говорила. С обидчиками разобралась через год.
Однажды в сон-час их кровати оказались рядом с моей, и я все два часа толкала в бок одного и дергала за волосы другого. Как только они пытались ответить, на шум поворачивался воспитатель. После они пожаловались на меня, и на другой день на время сон-часа в наказание мою кровать выдвинули на середину спальни. Я не сомкнула глаз, думала, что это позор, и готовилась к тому, что все отвернутся от меня. Но чувствовала, что отомстила обидчикам, пусть даже такой ценой. А то, что случилось потом, поразило меня. Почти все подходили и с уважением спрашивали, каково было выдержать наказание.
С той минуты я ощутила в себе силу, стала лидером. Дети хотели дружить, искали моего внимания. Думаю, что отдам дочку в детсад. Хочу, чтобы она научилась справляться с трудностями».
Детский психолог Татьяна Бедник: «В этой истории — насилие не только со стороны детей (запугивание), но и со стороны воспитателя (публичное наказание). И это просто счастливое стечение обстоятельств, что девочка не только выдерживает издевательства, но становится лидером в группе. А могло быть иначе: случаи такого рода нередко приводят к психическому срыву.
Сложность той же системы Монтессори в том, что там не принято помогать детям, которые сами не просят. При этом предполагается, что старшие ребята заботятся о младших. Будет ли это происходить в реальности, зависит от воспитателя. Хорошо, когда родители, выбирая, куда отдать ребенка, обращают внимание не только на педагогическую систему, но и на отзывы других мам и пап. Полезно не только прочесть их на сайте, где их модерируют, но и поговорить с родителями, посмотреть, как выглядят дети и воспитатели.
После того как ребенок пойдет в сад, важно обращать внимание на его настроение. Говорите с ним: весело ли ему, интересно ли, как он общается с другими детьми, с воспитателями, что ему нравится. И конечно, очень важно, какие отношения у ребенка с родителями: если он доверяет им, то с большей вероятностью расскажет об обидах и найдет поддержку».
Клинический психолог Диана Пшибиева: «История Дарьи — ресурсная. Это значит, что у нее в детстве были силы и внутренние возможности для преодоления ситуации. Издевательства не так уж редки в детских садах. И реагируют на них дети по-разному, в том числе они могут привести к психологической травме, что опасно для формирования личности.
В рассказе Дарьи удивительно то, что девочка сочла, что справится с проблемой. Объяснить это можно совокупностью факторов: генетических (устойчивый тип нервной системы) и семейных (мы можем предположить, что обстановка в семье не давала дополнительных стрессов). У девочки также был личный ресурс — подспудное желание стать лидером.
Обратите внимание на важный момент. Девочка ничего не говорит матери. Мы, родители, конечно, хотим знать, что происходит с ребенком. Но, возможно, он не все рассказывает. Как быть? В случаях, когда ребенок переживает стресс, он проецирует это состояние на игру — в ней дети проживают настоящие эмоции. И если вы замечаете, что в играх присутствуют тревожащие факторы, например агрессия, то это сигнал: надо больше узнать о том, что беспокоит ребенка».
Против: «Боюсь, что сыну будет одиноко»
Ксения, 29 лет, сыну Денису 4 года
«Я категорически против детского сада. Нигде и никогда я не чувствовала такого одиночества, как в садике. Меня мама отдала очень рано, с 2,5 лет, и начиная с этого возраста я ни разу не ощутила, что ее интересует моя жизнь не только в саду, но и вообще. Я была полностью предоставлена самой себе. Меня, в принципе, никто не обижал, но я не чувствовала комфорта. Мама не разговаривала со мной, не играла. Теперь у меня самой есть ребенок, и мы с ним всегда вместе, с рождения. И гуляем, и лепим, и рисуем, ездили недавно на море на два месяца. Сыну со мной хорошо. А мама по-прежнему не разговаривает со мной, хотя я отдаю ей Дениса на выходные и приходится идти на контакт».
Татьяна Бедник: «Любые крайности — это плохо, это уже перекос. Ребенку нужна социализация, к школе ему необходимо выработать общие правила поведения, приобрести опыт жизни в обществе. Человек, не умеющий существовать в коллективе, который не общается или совсем мало контактирует со сверстниками в возрасте трех и более лет, в дальнейшем сталкивается с трудностями. Со временем его личностная оценка может быть или слишком завышена, или, наоборот, занижена».
Диана Пшибиева: «Вопрос, отдавать или не отдавать сына в сад, связан у Ксении с психической травмой детства, где сад — место изгнания, отречения от материнской любви. Поэтому она ограждает сына от этого места и пытается изо всех сил заполнить пространство ребенка собою. Проблема здесь заключается в том, что мы не можем дать другому то, чего не имеем сами.
Сад для ребенка — это возможность найти друзей, научиться реагировать на конфликты и искать компромисс
Если Ксения не знала и не знает любви матери, есть риск не знать, что такое любовь к ребенку на самом деле. Она пытается предложить ему то, чего не хватало ей, — постоянное, плотное общение, но, возможно, мальчик нуждается в чем-то другом. Кроме того, ребенок, который живет постоянно дома, не имея конкуренции, общения с ровесниками, находится под восхищенными взглядами любящих родственников, впоследствии сталкивается в школе с тем, что никто не считает его ни особенным, ни гениальным. А это уже довольно серьезный удар по самооценке».
Какое решение оптимально?
Оба психолога склоняются к тому, что детский сад дает полезные социальные навыки и первоначальные знания. С этим согласна педагог-логопед Маргарита Хватаева: «Многие дети в коллективе лучше едят, самостоятельно одеваются. С ними занимаются логопеды, дефектологи, психологи. Они предлагают системную программу образования, а многим родителям трудно самим заниматься с ребенком, особенно если он отвлекается и просит включить мультфильм или дать гаджет. Сад для ребенка — это также возможность найти друзей, научиться реагировать на конфликты и искать компромисс».
При этом важнейшим остается вопрос — какой именно сад выбирать, с какой системой воспитания. Вероятно, всем родителям хотелось бы, чтобы обстановка там была доброжелательной и открытой. Ведь конфликты возникают в любом коллективе, поскольку в нем неизбежно встречаются интересы различных личностей, а ребенок — это самостоятельная личность, утверждает детский психоаналитик Франсуаза Дольто. И опыт разрешения конфликтов без насилия, запугивания и унижения может оказаться столь же важным для взросления ребенка, как и знания, которые он получит.
