Подтверждение диагноза «рак» — потрясение для любой пары. В России еще и потому, что онкологию по-прежнему воспринимают как смертельный приговор. С чем категорически не согласны специалисты. «Причина этого заблуждения в том, что у большинства мужчин и женщин просто нет другой информации, — объясняет онкопсихолог Вячеслав Янстон. — Онкозаболевание — общее слово, в каждом случае важны детали. К примеру, лечение ранних стадий рака всегда сложно, но, как правило, продуктивно».
Но даже если не относиться к раку фатально, реакция на такой диагноз всегда слишком острая. И для того, кто заболел, и для того, кто находится рядом. Мужчины предпочитают не говорить о себе в сложный момент: «Чего мне жаловаться, ведь болею не я». Однако невысказанные чувства нарушают равновесие в паре.
«Очень часто мужья теряются от своего бессилия, от невозможности контролировать то, что происходит, от неуверенности в завтрашнем дне, непредсказуемости, непонятной информации, двойственности прогноза, — говорит онкопсихолог Ольга Рожкова. — Они скрывают свою тревогу, не задают вопросов врачам и нередко отстраняются от ситуации, что приводит в замешательство их подруг».
Лишний раз позвонить с работы, найти теплые слова, сделать то, что позволит ей чувствовать себя хотя бы немного лучше
Молчание принимается за равнодушие, начинаются недоразумения, возникает взаимное раздражение. Между партнерами может разверзнуться настоящая пропасть, если они не позаботятся о том, чтобы стать понятнее друг другу.
«Разговаривать супругам необходимо, но зачастую эффективное общение возникает только после консультации с психотерапевтом, — признает Вячеслав Янстон. — Впрочем, если в паре до болезни был хороший контакт, она не сильно изменит отношение партнеров друг к другу, и тогда совместное обсуждение страхов, опасений, сомнений значительно облегчит ситуацию. Если же отношения были далекими, отстраненными, то в этот момент двоим просто необходимо обратиться к онкопсихологу».
«Мы стали больше ценить друг друга»
«Найдены раковые клетки» — эти слова Лена увидела, когда забрала результаты анализа… И для нее, и для меня это был удар. Лене тогда было 27 лет, мне — 29, о раке мы не знали ничего, нужна была информация, и я стал активно ее добывать. Кроме того, я понимал, что моя ответственность как мужчины в том, чтобы оплачивать лечение и обеспечивать жизнь семьи. И был счастлив, когда меня пригласили в проект с хорошей зарплатой и свободным графиком: это означало, что я могу зарабатывать, занимаясь любимым делом, и помогать Лене. Мне было важно, чтобы она чувствовала, что мы вместе, шаг за шагом справляемся с испытаниями…
Когда близкий человек болен, важно брать часть эмоционального груза на себя. Не сторониться, потому что страшно и не знаешь, как и чем помочь, а включаться в процесс. Особенно сложно было решиться на еще одну операцию: оказалось, что опухоль гормонозависимая, и нужно было убрать причину ее возникновения (яичники), то есть — отказаться от рождения детей. Был и другой вариант: лечение, но тогда опухоль могла появиться снова… Помню, поймал себя на мысли, что не могу рисковать Леной, не могу потерять ее… К моменту болезни мы были женаты шесть лет. Привыкли жить вместе. Но болезнь вернула нам ценность друг друга. Мы стали больше времени проводить вдвоем, стараемся каждый новый день прожить так, чтобы чему-то научиться.
Кроме того, мы стали больше помогать людям… Я очень серьезно отношусь к словам. Когда двое заключают союз, они обещают быть вместе во всем. Я понимаю, что это навеяно романтикой, но меня это обещание очень поддерживало, — в сложные времена разные мысли приходят в голову. Но дал слово — держи. И двигайся вперед, независимо от того, насколько это трудно. И это не геройство, а честная мужская позиция».
Принять изменения
Партнеры смотрят на болезнь с двух сторон. Она боится умереть, он — потерять ее. Но для обоих мир переворачивается с ног на голову, теряя привычный облик. Не все способны встретить такие перемены с открытым забралом. А кому-то просто нужно время, чтобы прийти в себя… «Мне бы хотелось быть отважным капитаном, но боюсь, я оказался не на высоте», — вспоминает 50-летний Карен. Человек редко бывает готов к плохим новостям. Его чувства в момент осознания произошедшего противоречивы — одно следует за другим.
«Как правило, оба партнера проживают одни и те же эмоции: шок; агрессия (почему это случилось именно со мной?!), беспомощность, сосредоточенность на себе, беспокойство, желание сделать как лучше, неловкость, если не получается, — рассказывает Ольга Рожкова. — Кроме того, мужчины часто попадают в ловушку чувства вины: они корят себя за то, что не могут, как им кажется, обеспечить жену самым лучшим лечением или плохо заботились о ней до болезни…» А кто-то старательно гонит от себя черные мысли или плачет наедине с собой. И эти чувства можно понять.
У женщин существует страх, что выпадение волос, лишние килограммы оттолкнут мужчину
Мужчина не властен ни излечить свою подругу, ни защитить ее от тяжестей лечения, от его возможных последствий, рецидива болезни… Позиция «сильного мужчины» расшатывается, многие чувствуют себя беспомощными, безоружными. Тем более если мужу приходится брать на себя те обязанности, которые обычно были закреплены за женой. И тогда ему приходится разрываться, зарабатывая, заботясь о детях, налаживая повседневную жизнь, опекая больную жену и не теряя из виду их отношения. И потом, есть же еще и интимная жизнь. Женщина поглощена совершенно другими проблемами: она борется с болезнью, переносит изнуряющие сеансы химиотерапии, она часто подавлена и просто слишком плохо себя чувствует. И вполне естественно, что ее сексуальное желание ослабевает.
«Кроме того, у женщин существует гипертрофированный страх, что выпадение волос, лишние килограммы, которые появляются в результате гормонального лечения, мастэктомия или швы после операции снизят ее привлекательность и оттолкнут мужчину, — комментирует Ольга Рожкова. — Но это страх женщин. Мужчины, как правило, относятся к этим изменениям терпимо. Но они боятся причинить жене боль или начинают чрезмерно ее опекать. Хотя бывает, что некоторые теряются… и просто уходят».
«Я всегда рядом, чтобы поддержать ее»
«Валя подозревала, что с грудью не все в порядке, но исследования не подтверждали опасений. Четыре года мы жили, не зная о болезни. И мне очень жаль, что было потеряно время. Когда мы узнали, что можно сделать биопсию, не разрезая груди, мы сразу же отправились в больницу. Вместе. Мы вообще все делаем вместе. Пока ждали результатов обследования, почему-то казалось, что все обойдется. Не унывали, жили обычной жизнью — гуляли, отдыхали, смеялись… Но вот объявили: рак.
У Валентины шок — не может поверить, плачет. У меня первая мысль об отце, который умер от рака... Значит, может быть что угодно… Но долго размышлять не пришлось, сразу же началось обследование, одна за другой химиотерапии — каждый наш день был расписан от и до. Что для меня гораздо проще: раз уж начался бой, значит, надо его принять, действовать и выиграть. Хотя моя роль здесь неосновная — мне надо обеспечить тыл, чтобы у Валентины были силы бороться. Я просто должен быть рядом, помогать ей, поддерживать, находить нужные слова, выслушивать…
Тяжело было перед операцией. Валентина боялась, что у нее не хватит сил, а я совершенно не знал, как ее успокоить... Сказал даже, что пошел бы туда вместо нее... Валя — сильный человек. Но из-за постоянного приема гормональных препаратов она иногда очень плохо себя чувствует. Тогда она звонит мне, и я с ней разговариваю. Я умею ее слушать, и это ее успокаивает. Валя очень переживала, что перестанет быть привлекательной, сексуальной. Но я люблю ее всю целиком, не какие-то отдельные части тела. Она долго не могла поверить, заглядывала мне в глаза, думала, что ей придется маскироваться от меня… Я понимаю, что ей тяжело приспособиться, но считаю, что с этим можно жить. Просто жить. У нее все для этого есть. А я буду рядом».
Просто быть рядом
Помогать, но не спасать — эту форму поддержки заболевшей супруги Ольга Рожкова считает наиболее эффективной. «Спасающий» муж быстро эмоционально выгорает, а рак — болезнь, протяженная во времени. Лечение занимает не меньше года, затем реабилитация — еще как минимум полгода… «Главное, ухаживая за женой, не стать самому пациентом клиники, попав туда с язвой или нервным срывом, — добавляет Вячеслав Янстон. — Уход за близким больным человеком не может занимать 100% жизни другого: хотя бы четвертая часть времени должна быть по-прежнему занята собственными интересами, обычными, любимыми, нужными делами».
Каждому, кто ухаживает за больным, необходимо время для себя, чтобы отдохнуть, выспаться или сходить в гости…
Сбежать на время, чтобы потом вернуться с новыми силами, — это, наверное, самый надежный способ сохранить себя, пополнить свои силы, чтобы энергично и эффективно помогать жене, которая нуждается в этом и физически, и морально, а также мужественно принимать все изменения, которые так или иначе коснутся ее во время болезни… И помнить, что, находясь в круговороте своих переживаний, женщина надеется вовсе не на то, что ее муж превратится в супергероя, который быстро решит все проблемы, и жизнь вернется в прежнее русло.
Она только хочет, чтобы он лишний раз позвонил ей с работы, нашел слова, которые поддержат и успокоят, сделал то, что позволит ей почувствовать себя чуть лучше даже в день начала очередной химиотерапии… А может быть, она мечтает о каком-то милом сюрпризе или о том, как они снова вместе выйдут в свет — двое по-настоящему близких и влюбленных друг в друга взрослых людей… Быть рядом, когда она этого хочет, и исчезать, когда она нуждается в этом. Быть изобретательным, пробовать то и это... Все что угодно, лишь бы ей было понятно: «Он рядом, мы вместе».
«Я предложил ей выйти за меня замуж»
«Я познакомился с Аленой шесть лет назад в Нью-Йорке. Почти случайно… Ни у нее, ни у меня не было идеи немедленно заключать брак, мы просто хотели быть вместе. Мы только начали притираться друг к другу, и вдруг она сказала, что у нее обнаружили опухоль груди. Я сразу подумал, что лечение очень дорогое, и предложил ей выйти за меня замуж, чтобы она могла воспользоваться моей страховкой. Конечно, я помогал не только деньгами — Алене было необходимо и сочувствие, и понимание.
К счастью, ей не удалили грудь, хотя послеоперационные рубцы остались. Алене было трудно это принять. Не мне: мое отношение к ней нисколько не изменилось, а ко всем ее изменениям я подхожу чисто практически. Располнела? Ничего, можно найти другой фасон одежды. Стал заметен возраст? Нужны средства, чтобы выглядеть лучше...
Я воспринимал ее болезнь как испытание, хорошо понимая, что есть обязательства, которые я должен выполнить. И я их выполнял. К операции Алена отнеслась фатально: надо — значит, надо. Она совсем не борец, очень женственная, чувствительная. Я старался как мог облегчить ее боль, а во время химиотерапии поддержал ее желание пойти учиться. Что позже принесло ей большой успех в карьере — она получила ставку профессора в колледже.
Помогая Алене, я интуитивно старался угадать то, что в чем она нуждается именно сейчас — это очень важно для отношений и чувств, а мне хочется близости и доверительности. Гормональные таблетки, которые принимала Алена, неожиданно сказались на ее сексуальности. Если до болезни она была хорошей женщиной, после — она стала голодной женщиной, и это мне очень понравилось. Вот такой неожиданный плюс. И ее благодарность мне за поддержку была не только приятна: произошла самая настоящая цепная реакция, и в результате нас буквально слепило в одно целое».
Узнать больше
- Круглосуточная психологическая помощь для онкологических больных и их родных (звонок по России бесплатный). телефон: 8 (800) 100 01 91
- help-patient.ru — портал, где собрана вся информация, необходимая для онкологических пациентов, их родственников и близких.
- Телефон доверия Благотворительной программы Avon «Вместе против рака груди» телефон 8 (800) 200 70 07, сайт проекта.
