У нас с мужем четверо детей-подростков, за ужином скучать не приходится. В один из вечеров случился полный дурдом. Один из детей мало ел. Муж очень хотел, чтобы ребенок ел больше, поэтому предложил сделку: «Пока не доешь все, что лежит в тарелке, гулять с друзьями не пойдешь». Разразился скандал, другие дети тоже подключились. Я пыталась утихомирить всех невербальными сигналами. Мои глаза «кричали»: «Мы так не договаривались. Когда ребенок плохо ест, мы поступаем по-другому». У меня ничего не вышло. Привередливый едок съел все, что нужно было, чтобы пойти гулять.
Очевидно, что я была права. Сделки с детьми работают в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной приносят только вред, об этом ясно говорят результаты исследований. На следующий вечер я намеренно подняла эту тему, чтобы спокойно ее обсудить и предотвратить подобные спектакли за ужином в будущем. Я знала, что нельзя обвинять Марка или провоцировать защитное поведение. Люди плохо усваивают уроки, когда их критикуют. Однако я сама все испортила. Я начала разговор словами: «Ты вел себя как идиот!» И после этого последовала напыщенная тирада: «Мы же миллион раз говорили об этом!» У нас есть план для таких ситуаций! Мы договорились, что делать с привередливостью в еде! Почему ты не мог действовать по плану? Как ты не понимаешь, что важно быть последовательными?»
Муж отвечал спокойным тоном. Я закатывала глаза в знак презрения и собственного превосходства. Я вела себя как стерва. Я не знаю родителей, которые ни разу не использовали угрозы, сделки или другие манипуляции, чтобы ребенок сделал то, что нужно. Со мной это тоже случалось. На самом деле я очень хорошо понимаю намерения и поведение мужа, но почему-то в тот момент это не помогло.
Часто нам трудно увидеть собственные недостатки, но мы легко замечаем, что не так с другими людьми
Почему эта ситуация так меня задела? Почему я готова была порвать мужа на куски? Потому что я проецировала. Если говорить психологическим языком, проецирование происходит, когда мы неосознанно связываем наши суждения о себе с другими людьми.
Что меня больше всего раздражает в себе? Я часто разрабатываю сложные планы поведения, а потом не следую им. Например, недавно я снова бросила медитацию, хотя планировала летом медитировать больше. Из-за невыполненных планов мой внутренний перфекционист страдает от смеси вины и тревоги. Раньше я не понимала этого. Но когда я стала отчитывать Марка за несоблюдение протокола по воспитанию привередливых едоков, то осознала правду: у всех людей есть «слепые пятна».
Часто нам трудно увидеть собственные недостатки, но мы легко замечаем, что не так с другими людьми. Окружающие люди, в частности супруги, как зеркала. Мы ясно видим, что нам в них не нравится. Но проблема не в них, а в нас.
Психологическое проецирование — это защитный механизм, который впервые описал Зигмунд Фрейд. Его дочь Анна развивала эту теорию дальше. Ученые считали, что проецирование помогает справиться с мыслями, мотивами, желаниями и чувствами, которые нам сложно принять в самих себе. Мы решаем проблему, приписывая ее другим людям. Многие теории не выдержали проверку временем, однако теория проецирования по-прежнему фигурирует в учебниках по человеческому поведению.
Склонность к проецированию — потрясающее качество. Она помогает лучше узнать себя, понять, что вызывает тревогу и напряжение
Я постоянно вижу проекции вокруг: в себе самой, в друзьях, в детях и в клиентах. Это не значит, что каждый замеченный в других недостаток — проекция. Но если ситуация нас сильно задевает, если мы жестко осуждаем чужие недостатки, вместо того чтобы отнестись к ним с сочувствием и пониманием, скорее всего, это она.
Я думаю, что склонность к проецированию — потрясающее качество. Она помогает лучше узнать себя, понять, что вызывает тревогу и напряжение, снабжает нас набором инструкций к личностному росту и счастью. Если нам хочется, чтобы другие люди что-то сделали или наоборот перестали делать — скорее всего, так следует поступить нам самим и это пойдет нам на пользу.
Замечая проекции, мы получаем возможность пользоваться собственными советами. Например, Марк просил меня составлять сложные воспитательные планы, которым он не мог следовать. Я хотела, чтобы он принял простые, не идеальные, но достаточно хорошие планы. Возможность для меня заключалась в том, чтобы принять собственный совет и не заставлять себя следовать самым сложным выверенным планам. Решение, которое родилось из моей проекции — перестать строить нереалистичные планы. Нужно учитывать, что я живу в запутанном мире между подростками и работой, из-за которой часто меняю часовые пояса. Для нас и привередливого в еде ребенка это значит, что нужно ослабить контроль над питанием. Для меня и медитации это значит, что нужно забыть о ней, пока дети не вернутся в школу.
Об авторе: Кристина Картер — социолог, работает в Центре науки о высшем благе при Калифорнийском университете в Беркли, автор книги «Золотая жила: как добиться большего, делая меньше» («The Sweet Spot: How to Accomplish More by Doing Less», Ballantine Books, 2015).
