«Изменяю мужу, но уйти от него не могу»

Марина: Я двадцать лет замужем, у нас взрослый сын и дочь-дошкольница. Но не скажу, что брак счастливый, хотя изначально мне казалось, что все должно быть хорошо.

Владимир Дашевский: А почему казалось, что должно быть хорошо?

— Со всеми парнями, с которыми я общалась до Саши, меня постоянно трясло: вдруг сделаю что-то не так, не понравлюсь? А с Сашей такого не было. Мне было спокойно, я не боялась, что он уйдет. Он несколько раз предлагал выйти за него замуж, а я отказывала: не хотела обременять себя семьей. Но случайно забеременела.

— Это повлияло на отношения?

— Я была уверена, что мы поженимся, он ведь сам хотел! Но Саша почему-то молчал. Несколько недель я ходила за ним и говорила: «Пошли подавать заявление, а если мы не женимся, так и скажи». Расписались все-таки. И сразу же между нами прекратились интимные отношения. Я к нему тянулась, а он ко мне нет. Говорил: «Как я могу, у тебя там ребенок!» Потом родился сын, было не до любви. Недовольство нарастало. То я чем-то недовольна, то он.

— Вы обсуждали с мужем то, что происходило между вами?

— Я тогда говорила ему, что мне не хватает внимания. На протяжении двух месяцев после свадьбы Саша каждый вечер заезжал к своей маме, у нее ужинал и отдыхал. А потом у нашего дома сидел в машине и пил пиво. Со мной же только ночевал. Я скучала! Он придет, я за руку его схвачу, сижу рядом с ним и не отпускаю.

— Что было дальше?

— Потом другие мужчины начали обращать на меня внимание, я влюблялась, изменяла мужу. Испытывала чувство вины. Он же у меня хороший, семью кормит, а я плохая, неверная! Когда он узнавал про это, тут же все пресекал.

— Что значит «пресекал»?

— Муж мог увидеть переписку, сообщения в телефоне, и заставлял меня оборвать эти связи: «Все, ты с ним не будешь больше общаться, закрывается лавочка».

— То есть у мужа возникали подозрения, и он вас контролировал?

— Именно так. Мы расставались с ним несколько раз. Но потом сходились. И все повторялось.

— Получается, это такой цикл.

— Да, все повторяется каждые пять лет. Последний раз мой любовник, Андрей, ушел от жены ради меня. Муж уехал к своей маме. Мы с Андреем начали жить вместе. Сейчас понимаю, что он нормальный вообще-то был, но тогда… Первое время все шло неплохо, но месяца через два он начал меня бесить! Я вернулась к мужу. Саша хотел ребенка, я тоже, так у нас появилась младшая дочь.

— Вы обсуждали с мужем свои параллельные отношения?

— Нет, никогда. Мы каждый раз будто ножом отрезали прошлое — и все заново начинали. Когда сходились снова, я говорила: «Давай пересмотрим наши отношения. Мне нужно больше твоего внимания. Я хочу, чтобы ты меньше пил. Ты можешь сделать так?» Он отвечал: «Да, я готов». Первое время у нас всегда все хорошо, но потом снова отчуждение и алкоголь.

— Марина, вы рассказывали о том, как муж сидел в машине и пил пиво. Это поведение, характерное для зависимого человека. Много ли Саша пьет сейчас?

— Запоев не бывает, но он выпивает после работы несколько бутылок пива, ужин часто сопровождается парой рюмок водки. Иногда Саша встречается с друзьями, домой возвращается в лежку. И когда напивается, я теряю уважение к нему. Понимаю, что мое место не рядом с ним, но не могу от него уйти. Мне кажется, что я несу ответственность за него. Но ведь семья, отношения — ответственность двоих! Когда он пил где-то с друзьями, я раньше искала, переживала…

— Спасали его.

— Да. Боялась, что с ним может что-то плохое произойти. Но сейчас я много читаю про созависимость, про то, как родственники пьющих людей ведут себя, — и понимаю, что это про меня. Стараюсь не обращать внимания на его состояние. Если приходит пьяный, кладу его спать в другой комнате.

— Как дети реагируют на пьянство отца?

— Старший сын называет его алкоголиком. Дочка еще, может быть, не совсем понимает, что происходит, она пока маленькая.

— Марина, вы сами точно ставите себе диагноз — созависимость. Зависимость одного партнера и созависимость другого — состояния, которые идут рука об руку. Но быть созависимой — не ваш выбор и не сознательное решение. Возможно, склонность к этому передалась вам из родительской семьи. Вы не виноваты в том, что происходит с мужем. И Саша не виноват: он просто болен. Какими бы сильными ни были ваши любовь, забота, ответственность, вы не можете его спасти.

— Понимаю, но что же делать?

— Работать со своей созависимостью. Для родственников тех, кто страдает алкогольной зависимостью, есть бесплатные группы взаимопомощи. Я бы рекомендовал вам посещать эти группы, ходить на личную терапию и заниматься самообразованием. Возможно, в какой-то момент вы захотите расстаться с мужем, это ваша жизнь, и вы будете принимать решение. Но я знаю, что созависимость — как костыль: опираешься все время на того, кого, может, не очень-то и любишь. И для того, чтобы отказатьcя от этого «костыля», от отношений, не удовлетворяющих вас, нужно сначала научиться стоять на своих ногах, жить с собой, не опираясь на других — мужчин, например. М.: Не опираясь на других...

— В ваших действиях есть схема: вы выбираете другого и надеетесь, что он принесет счастье.

— Ни эти, ни другие, побочные отношения не делают меня счастливой. Но если в бытовом плане я могу себя обеспечить, то быть одной мне эмоционально тяжело!

— Марина, это непростой путь и не короткий. Есть теория, что работа с созависимостью продолжается столько месяцев, сколько лет самой проблеме. А вашей проблеме 38 лет — столько же, сколько и вам. Получается, 38 месяцев — это то время, которое придется посвятить работе с собой, чтобы вы могли стать независимой. Но начать никогда не поздно. У вас есть намерение, есть силы, вы много читаете, изучаете проблему. Мне кажется, вы справитесь.

— А Сашу точно никак исправить нельзя, да?

— Как правило, зависимые от алкоголя не меняются, пока не теряют нечто важное. Возможно, он захочет что-то изменить, если потеряет деньги, работу, репутацию, семью, здоровье.

— Звучит пугающе…

— Марина, алкоголизм, как любая химическая зависимость, — медленное самоубийство. Но ведь созависимость — это то же самое.

— В каком смысле?

— Когда вы подавляете эмоции, чтобы избежать страдания и переживаний, они не исчезают без следа. Мишенью для них становятся внутренние органы. Возникают соматические заболевания. Либо вы выплескиваете негативные эмоции, например, на детей, на коллег. Если нас уколоть иголочкой, нам больно. Если в темной подворотне вы услышите шаги, вам будет страшно. Эмоции помогают нам ориентироваться во внешнем мире. Вы сейчас их игнорируете. Но это не значит, что вы их не испытываете.

— Допустим, я начну посещать группы поддержки и проходить личную терапию. Я ведь могу предложить то же самое мужу?

— Предложить вы можете, но согласится ли он? А если вы начнете меняться, если у вас повысится настроение, вы будете весело куда-то уходить и так же весело оттуда возвращаться, рано или поздно Саша спросит: «Слушай, а ты откуда такая?» Возможно, после этого он заинтересуется и пойдет сам. А может, и нет, гарантий никаких. Но если вы станете более независимой, более осознанной, — возможно, вы захотите пойти на семейную терапию вдвоем. Это было бы идеальным вариантом. И там вы сможете полностью прожить опыт, который сейчас скрываете от мужа. Сумеете говорить на эту тему, потому что понятно, что сейчас вы боитесь.